покинув мертвое тело, с легкостью находят себе нового носителя. Даже день никого не спасает. Люди повылезали из своих нор просто потому, что у них закончилась еда. Многие не в курсе, что не стоит соваться туда, где темно.
После его слов в квартире разливается удушающее напряжение. С трудом подбираю слова.
– Но я-то в курсе событий. И ты все равно привел меня сюда.
Мэйсон тяжело вздыхает. От веселья не осталось ни следа.
– Ты должна тренироваться и учиться, Эмили. Возможно, настанет тот момент, когда тебе придется самостоятельно защищать свою жизнь. Помни об этом, когда идешь на очередную тренировку.
Открываю рот, но сказать ничего не успеваю. Раздается первый оглушающий выстрел, затем сразу второй и третий. Канонада настолько громкая, что я не сдерживаюсь, закрываю уши ладонями и во все глаза смотрю на жуткие силуэты, мечущиеся в темноте лишенной освещения части города.
– Зачем они идут сюда? – спрашиваю я, стараясь перекричать грохот. – Они ведь знают, что здесь их ждет смерть. Каждую ночь ведь стреляют.
– Голод, – так же громко отвечает Мэйсон. – Их гонит голод. А внутри периметра все пропахло людьми.
– Но они ведь все равно не могут перейти черту? – спрашиваю с сомнением, глядя, как одна из теней заваливается на самой границе света, а потом в воздух взвивается черная тварь, что подлетает ближе и кружит, яростно размахивая крыльями, но будто натыкается на невидимую стену. Видимо, не может преодолеть границу.
– Самые большие не раз пытались.
Слова Мэйсона звучат громче, чем выстрел самого мощного оружия снаружи.
– У них ведь не получилось? – срывающимся голосом уточняю я.
В неясном свете, проникающем через окно, лицо Мэйсона выглядит мрачной застывшей маской.
– Пока нет, – объявляет он.
Пока? Что значит – пока?
– Эй, вы кто такие и что здесь делаете? – громоподобный вопрос от двери звучит так неожиданно, что я едва не подпрыгиваю и хватаюсь за сердце.
В следующую секунду включается фонарик, свет которого слепит, ведь мы уже привыкли к темноте. Вскидываю руку, прикрывая слезящиеся глаза.
– Уберите свет! – приказывает Мэйсон.
Такого властного голоса я от него еще не слышала.
Мужчина у двери скупо смеется, но даже не думает опустить фонарик.
– Слышал, Эрл? Он еще и приказывает! – издевается другой голос.
Понимаю, что пришедших минимум двое.
– Парень, не в том месте ты решил произвести впечатление на девчонку, – серьезно говорит первый, по всей видимости Эрл. – Покажите руки и развернитесь к нам спиной.
Все звуки снаружи отходят на второй план. Важно только то, что происходит здесь и сейчас. Сердце колотится так сильно, что в груди начинает покалывать. С трудом выполняю приказ, потому что не знаю, как еще поступить. Но Мэйсон, похоже, так просто сдаваться не собирается.
– Меня зовут лейтенант Мэйсон Бэлл, я из отряда Капитана Джексона Купера, что прибыл сюда по приказу полковника Майкла Гранта, командира базы D-12.
– О, как запел, – смеется тот, что не Эрл. – Где же твоя форма, лейтенант? Документы хоть с собой есть?
Прикрываю глаза от досады, но тут же резко оборачиваюсь, когда кто-то берется за мою руку. Точнее, пытаюсь развернуться. Меня тут же толкают в стену. От неожиданности едва успеваю повернуть голову, чтобы не врезаться в твердую поверхность носом.
– Не трогай ее! – рычит Мэйсон и бросается на того, кто резво сковывает мне руки за спиной.
От растерянности я не знаю, как реагировать. Все происходит настолько быстро, что события не успевают уместиться у меня в голове. За спиной раздается грохот. Неловко поворачиваюсь, замечая в темноте помещения сцепившихся мужчин. Двое пришедших не без труда скручивают Мэйсона, сковывая ему руки за спиной. Его объяснений никто даже слушать не желает. Парня вздергивают на ноги и тычут пистолетом в спину.
– Да успокойся ты! – приказывает Эрл, только сейчас замечаю, что оба мужчины одеты в военную форму. – Если ты и правда военный, то знаешь протоколы!
Мэйсон замирает, в ярком свете фонарика наши взгляды пересекаются. Вижу досаду, застывшую на лице парня.
– Так-то лучше, – говорит второй. – Пойдешь добровольно?
– Да, – сквозь зубы цедит Мэйсон.
– Вот и отлично, – все так же строго произносит Эрл, после чего поворачивается ко мне. – Ну, а ты кто?
– Эмили Грант, – говорю я. Мне козырнуть нечем. Хотя… я скорее всего об этом пожалею, но все равно говорю: – Я нахожусь под началом капитана Джареда Купера.
Эрл ухмыляется.
– А это мы проверим, – сообщает он. – А теперь на выход.
Нас подталкивают к выходу из квартиры. Идти с руками, скованными за спиной, оказывается не очень-то удобно, но я не жалуюсь. Оказавшись на улице, замечаю внедорожник, стоящий напротив пятиэтажки. Мы направляемся именно к нему.
Кое-как усевшись на заднем сиденье рядом с хмурым Мэйсоном, ведь сидеть скованной еще менее удобно, чем идти, спрашиваю у Эрла, устроившегося за рулем:
– Куда вы нас везете?
– Ясно куда, в полицейский участок, – объявляет он.
Удивленно переглядываемся с Мэйсоном.
– За что? – сквозь зубы спрашивает он.
– Нечего было шляться по приграничной территории, особенно с девчонкой.
Мы с Мэйсоном снова смотрим друг на друга. Представляю, как разозлится Джаред, когда ему сообщат о том, где нас поймали. А Джексон скорее всего будет рад тому, что не придется сидеть на ужине, куда его силой затащила Джорджия. От этой мысли мне почему-то становится смешно. И я не сдерживаю улыбку. Мэйсон секунду озадаченно смотрит на меня, а потом тоже улыбается. Через мгновение мы уже весело хохочем, словно сумасшедшие. А комментарии по этому поводу, что доносятся с передних сидений, веселят нас сильнее прежнего.
С ума сойти, нас везут в тюрьму, но меня совершенно это не волнует. И если это было свидание, то оно было самым запоминающимся среди всех остальных.
Глава шестнадцатая
Наше заточение длится уже несколько часов. Сижу, прислонившись виском к решетке, что представляет собой дверь камеры. Неотрывно смотрю на Мэйсона, сидящего в таком же небольшом помещении, расположенном перпендикулярно тому, куда посадили меня. Парень закрыл глаза, сложил руки на груди, вытянул вперед длинные ноги и расслабленно откинулся на серую бетонную стену. Сомневаюсь, что он спит, но даже если и нет, то что толку? Разговаривать нам все равно запретили. А за этим зорко следит мужчина в форме полицейского. Его оставили приглядывать за нами, чему он не особо доволен. Зачем за нами следить? Мы ведь заперты. А думать о том, что мы разработаем план побега, оставшись наедине, ведь в остальных камерах пусто, просто смешно. Хотя в данный момент мне совсем не до смеха.
Все веселье давно прошло, осталось только беспокойство из-за томительного ожидания. Почему так долго? Сколько времени нам предстоит провести запертыми? Неясно. Никто и не подумал ответить на вопросы, что мы пытались задавать в самом начале, когда нас только привезли сюда. Неужели нам предстоит провести здесь всю ночь? А если дольше?
На самом деле по этому поводу у меня двоякие ощущения. С одной стороны хочется побыстрее выбраться из холодной неуютной тюрьмы и оказаться в теплой постели в квартире, где меня ждет Бриттани. Она наверняка уже начала беспокоиться. Возможно, даже Брендан взволновался моим долгим отсутствием.
А с другой стороны мне совершенно не хочется видеть разочарование или злость на лице папы, когда он придет вызволять нерадивую дочь из-под ареста. Хотя не факт, что за мной придет именно папа, а этого я страшусь еще больше. Джаред и так-то никогда на моей памяти не выглядел довольным, и сейчас наверняка разозлится сильнее прежнего.
А вдруг ему уже сказали, что нас с Мэйсоном поймали в неположенном месте, а он и не думает освобождать нас, таким образом наказывая?
Так я и сижу, тяжело вздыхая, глядя на безмятежное лицо Мэйсона и прогоняя в голове по сотне раз одни и те же мысли и вопросы. В конце концов тоже прикрываю глаза. Усталость и напряжение не только последних часов, но и дней, давит на веки. Только сейчас понимаю, что в здании полицейского участка почему-то не слышна канонада выстрелов от границы, а свет от аномалии не проникает в помещения, что не имеют окон.
Сон обрушивается на меня неожиданно, но так же внезапно, да еще и грубо, меня вырывают из состояния такого блаженного, но короткого покоя. В ушах звенит и, открыв глаза, я не сразу понимаю, что кто-то с силой ударил чем-то металлическим по решетке. Вот же… гад!
Уже собираюсь сказать нарушителю спокойствия все, что о нем думаю, как тут же прикусываю язык. Помимо нашего надзирателя за пределами камер стоят близнецы. Джаред пылает от холодной ярости, его глаза метают молнии, желваки ходят ходуном, а кулаки крепко сжаты. Джексон более спокоен, но его ледяное безмолвие и чересчур серьезное выражение лица говорят о том, что это лишь затишье перед бурей. Сейчас братья похожи как никогда. И дело не во внешности.
Медленно поднимаюсь с неудобного сиденья, из-за которого затекло все тело, и встаю вплотную к решетке, сказать хоть что-нибудь у меня не хватает духу. Кажется, что любое резкое движение или звук, и Куперы слетят с катушек. Мельком смотрю на Мэйсона. Он тоже поднялся и стоит, выпрямив спину, возле своей решетки с нечитаемым выражением на лице. Мне бы такую выдержку.
– Офицер Холт, откройте камеры, – на удивление спокойным голосом приказывает Джаред.
Надсмотрщик тут же снимает связку ключей с пояса и идет к месту заточения Мэйсона. Отпирает замок, но открывать дверь предоставляет пленнику самостоятельно. После, процедура повторяется с решеткой моей камеры. Медленно толкаю металлическую преграду и переступаю порог клетки.
– Спасибо, – говорю негромко, сама не зная кого именно благодарю, Джареда или офицера Холта.
Купер стреляет в меня таким уничижительный взгляд, что я мгновенно теряю всякое желание продолжать разговор. Хотя, честно говоря, до этого у меня и без того его было невероятно мало.