Его спокойствие выводит меня из себя. Какого черта они выбрали именно меня? Возможно, мою незаинтересованную во все этом персону по какой-то неизвестной мне причине не относят к гражданским, которых Джаред грозился ни в коем случае не подпускать к границе. Но ведь и одной из военных я не являюсь.
– Я вижу, вы уже в курсе событий, – проговаривает генерал Доусон.
Не слышу в его голосе ни капли удивления. Скорее всего ему доложили о том, что было сегодня утром в столовой. Но в данный момент меня это мало волнует.
– Почему именно я? – задаю тот вопрос, что горящими алыми буквами раз за разом проносится в мыслях.
– На самом деле существует несколько причин, по которым мы выбрали вас, мисс Грант, – сообщает генерал, и я нетерпеливо смотрю на него, ожидая продолжения. – Я могу быть с вами откровенным?
Изо всех сил пытаюсь скрыть удивление. Не думала, что этот человек такой добренький, чтобы расписывать мне мотивы своих поступков. Уверена, если бы не папа, мне ничего не стали бы объяснять.
– Разумеется, – серьезно отвечаю я.
Генерал внимательно оглядывает меня, а после говорит:
– За те несколько дней, что вы живете на подконтрольной мне территории, вы могли заметить, что здесь нет ни одной женщины, которая носила бы военную форму. – На самом деле нет, я этого не заметила, и продолжала бы оставаться в неведении, если бы не утренний разговор Бриттани и Брендана. Генерал дожидается моего короткого кивка и продолжает: – Все они распределены по базам и объектам, куда эвакуировали гражданское население. Женщин-ученых слишком мало, и они практически круглосуточно заняты решением важнейших задач современности. На территории аномалии численность мирных граждан значительно уступает военному. И женщин, которые подошли бы для выполнения нашей задачи, просто нет. А у вас есть базовые навыки общефизической подготовки. Кроме того я посмотрел отчеты сержантов Одли и Янга о ваших тренировках, показатели весьма впечатляющие, с учетом того сколь мало времени вы уделяете занятиям в зале и на стрельбище.
Медленно перевариваю все услышанное. Скотт и Брендан ведут отчет о моей подготовке? Это странно. Кто вообще читает эти отчеты? Но стоит признать, что в словах генерала что-то есть. Похоже, он основательно подготовился к этому разговору.
Смотрю на военного, он молча разглядывает меня в ответ. Вероятно, ждет какой-то реакции. Но я все еще сомневаюсь. Быть приманкой… это даже звучит не очень, а что ждет меня на самом деле?
– Есть еще одна причина, – говорит вдруг Николас.
И все взгляды обращаются к нему. На лице сероглазого появляется лучезарная улыбка, а с ней и ямочки на щеках.
– И какая же? – спрашиваю я, внимательно глядя на парня.
– Согласись, наше появление было эффектным и весьма неожиданным, – заявляет он не без самодовольства в голосе. – Но ты отреагировала довольно хладнокровно. Не сбежала и даже не свалилась в обморок. Твоей стойкости можно поучиться не только девчонкам, но и некоторым мужчинам. Думаю, полчаса-час ты спокойно выдержишь вблизи от границы.
На секунду прикрываю глаза, сглатываю и не сдерживаю горькую усмешку. Хладнокровно? Знали бы они, что я в действительности чувствовала в тот момент. Потираю лоб, за которым поселилась пульсация, и она не дает мне мыслить здраво.
Отворачиваюсь от Николаса и смотрю на человека, что вообще-то должен быть на моей стороне.
– Пап?
Он устало вздыхает. Вижу, что папа хочет подойти и обнять меня, но сдерживает себя, потому как решаемый здесь и сейчас вопрос, очевидно, очень важен.
– Ты ведь знаешь, что я ни за что на свете не согласился бы на подобную авантюру, если бы не был уверен в твоей полнейшей безопасности? – спрашивает он.
Знаю.
– А ты уверен? – все же уточняю я.
Папа с самым серьезным видом смотрит на Джареда.
– Капитан Купер заверил меня, что тебе ничего не грозит. От тебя требуется только недолго постоять неподалеку от границы. Выходить за ее пределы не придется. Кроме того, на всякий случай тебя будут охранять люди капитана.
– И мои, – добавляет вдруг Картер.
Тут же смотрю на него.
– Для чего это вообще нужно, если никакой опасности нет?
– Существует малый процент вероятности, что что-нибудь может пойти не так, – рассудительно замечает Картер. – Мои люди обучены и в случае чего не допустят до тебя опасность.
Киваю, но продолжаю сомневаться. Если верить словам Картера, что он сказал Джареду утром в столовой, хакатури одуреют от моего близкого присутствия. А если они прорвутся через границу, которая, как оказалось, не очень-то сдерживает самых сильных особей? Смогут ли защитить меня пистолеты военных и мечи пришельцев?
Бросаю взгляд на Джареда, все слова сомнений застревают в горле, потому что он прожигает меня своими пронизывающими голубыми глазами, и я не могу не ответить ему тем же.
– Поначалу я сомневался в целесообразности твоего участия в, скажем так, предстоящей операции, – с расстановкой произносит он. – Но в итоге Картер убедил меня обратиться с этим вопросом к генералу. Кроме того, я учел вчерашний разговор с лейтенантом Бэллом, думаю, он не ошибается на твой счет.
Несколько раз удивленно моргаю, смотрю на его многозначительное выражение лица. О чем он, черт возьми, говорит? Какой еще разговор с Мэйсоном? Я присутствовала во время их вчерашнего общения, и ничего подобного Мэйсон не говорил. А Джаред лишь высказал ему, что лейтенант вел себя безответственно, и сказал про наказание, о котором позаботится Джексон. Мельком смотрю на папу, его брови нахмурены, понимаю, что он вот-вот спросит, о чем вообще речь. И тогда мне придется рассказать о вчерашнем. О свидании, тюрьме и обо всем остальном. Вряд ли папа сильно разозлится, я ведь взрослая девочка, и гуляю с кем хочу. Но он безусловно расстроится из-за моего опрометчивого поведения. А вот как отреагирует генерал, неизвестно. Конечно, я более чем уверена, что ему наплевать на меня, а вот Мэйсон… Что, если у него будет еще больше проблем, чем уже есть?
Все эти мысли за секунду проносятся в голове. Смотрю на Джареда, который продолжает прожигать меня красноречивым взглядом. И тут до меня доходит, зачем он это делает и для чего только что упомянул Мэйсона, который вообще не имеет к происходящему здесь и сейчас никакого отношения.
Это грязный шантаж! Поверить не могу в то, что этот дьявол шантажирует меня Мэйсоном. Было бы проще, если бы мне было плевать. Но это не так, и Джаред прекрасно знает об этом, вот и давит. Очень тонко и ненавязчиво, так что понятно только мне.
Но самое противное, что он прав. Буквально вчера я была у той самой границы. Без оружия и без особой защиты. Возможно, если бы мы с Мэйсоном подошли ближе, все могло бы закончиться иначе. Не хочу об этом думать. Сейчас важно другое. Надо ответить до того, как папа решится прервать тишину.
Черт бы тебя побрал, Джаред Купер! Сверлю его недружелюбным взглядом. Ну почему с ним не может быть настолько же легко, как с Джексоном?
– Капитан Купер абсолютно прав, – цежу я сквозь зубы, после чего смотрю на папу и улыбаюсь так искренне, как только могу. – Если вы уверены, что никакой опасности нет, то я… постою у границы. Что вообще от меня требуется?
– Ничего, – тут же отвечает генерал. – Мы прямо сейчас отправимся к границе, где мистер Стрендж выберет самые удобные точки. Мисс Грант, вы можете отправляться домой, сержант Янг привезет вас в указанное место к закату.
– Хорошо, – говорю я, но не спешу уходить.
Секунду медлю, а потом, наплевав на реакцию всех мужчин, собравшихся в палатке, делаю шаг вперед. В последнее время мы находимся в постоянной разлуке и опасности. Нужно использовать любой шанс, чтобы побыть рядом. Преодолеваю разделяющее нас расстояние и обнимаю папу, он тесно прижимает меня к себе и легко поглаживает по голове. Вдыхаю такой знакомый и родной с детства запах и тут же успокаиваюсь.
– Все будет хорошо, – убеждает папа.
Отстраняюсь и заглядываю ему в глаза. По ним вижу, что он действительно верит в свои слова.
– Ладно, – шепчу я и делаю шаг назад. – Увидимся позже?
Папа тепло улыбается.
– Конечно, – говорит он.
Еще раз оглядываю таких разных, но настроенных на серьезный лад мужчин, что собрались здесь, киваю генералу и иду на выход. Понятия не имею, что ждет меня сегодня вечером, а прямо сейчас я иду спать.
Обратный путь проходит все в том же молчании. Только теперь меня еще больше одолевают раздумья. После того как я узнала, зачем меня позвали, голова начинает болеть еще сильнее, и я яростно тру лоб ладонью. Скорее всего кожа покраснела, и со стороны я выгляжу как настоящее чучело, но мне все равно. И было бы наплевать даже в том случае, если бы немногочисленные военные обращали на меня внимание. Но они не обращают.
Подъем по лестнице на девятый этаж становится настоящей пыткой для натруженных мышц, но я не жалуюсь и даже ни разу не срываюсь на обреченные рыдания, хотя очень хочется. В итоге мне с трудом удается сохранить достоинство. Как только оказываемся в квартире, тяжело дыша и еле переставляя подрагивающие ноги, сразу же направляюсь в спальню, где Бриттани разбирает свои вещи.
В ту же секунду как я переступаю порог, она застывает у раскрытой сумки, упирает руки в бока и со всей серьезностью спрашивает:
– Что ему от тебя было нужно?
Отмахиваюсь, потому что не имею никаких сил рассказывать о произошедшем прямо сейчас.
– Потом, – подавляя зевок, говорю я и падаю на свою половину кровати.
Бриттани спрашивает что-то еще, но я уже не понимаю вопроса, потому что сознанием почти мгновенно завладевает сон.
Глава двадцатая
Просыпаюсь, когда в сознание проникают злые голоса. Но продолжаю лежать, в надежде, что они замолчат, и я посплю еще немного.
– Отстань от нее! – громким шепотом шипит Брит. – Она не спала всю ночь, плюс ты мучил ее полдня.
– Отдохнет сегодняшней ночью, – недовольно отрезает Скотт. – Отойди, Бриттани, или я сам тебя отодвину. Через час Эмили должна быть в другом месте, и я доставлю ее туда, нравится тебе это или нет.