– Хорошо, – согласно киваю я и отхожу куда сказано.
Брендан уже устанавливает походную аптечку на раскуроченное колесо валяющейся на боку груды металла, что когда-то была красной спортивной машиной. Впрочем, я могу и ошибаться, ведь вид у автомобиля, мягко говоря, не очень.
Впервые за все время, что прошло с тех пор, как я добровольно сделала надрез несколько часов назад, смотрю на окровавленную руку. До этого я не глядя соскребала ногтем подсыхающую корочку, чтобы пустить кровь еще раз. В данный момент она больше не сочится, но даже в таком состоянии ее запах будоражит тварей. Брендан быстро, но аккуратно стирает красные потеки, после чего обрабатывает, обеззараживает рану и заклеивает ее пластырем. На чистой коже проступают следы, оставшиеся от подобных надрезов. Некоторые превратились в тонкие белые полоски, другие все еще розовеют, третьи только начали заживать. Мои руки испещрены такими шрамами, но это малая плата за то, чтобы быть там, где мне нужно. И меня мало заботит то, как реагирует на это Мэйсон, а также то, что скажет дядя, когда увидит, во что превратилась когда-то ровная, едва тронутая загаром кожа.
Пока Брендан молча занимается царапиной, я наблюдаю за тем, как военные расходятся в разные стороны. Они обходят здание и устанавливают на каждой стене такие мощные заряды, которые, сработав, оставят груду обломков, что похоронят под собой всех, кто нашел там убежище. А те здания, где никого нет, просто рухнут, чтобы никогда не стать местом временного пристанища для монстров.
Брендан заканчивает и отходит помочь остальным с установкой взрывчатки. Прислоняюсь боком к тому, что осталось от машины, и наблюдаю за действиями военных. Моя работа на сегодня окончена.
Джексон внимательно наблюдает за действиями своих людей, оставаясь при этом настороже. А сержант Пратт переключается на противоположный дом, направляя десяток тихо жужжащих беспилотников проверить есть ли там кто живой.
Все происходит мгновенно. Вот над разрушенным городом висит тишина, нарушаемая только свистом ветра в разбитых окнах на нижних этажах зданий, негромкими разговорами военных, да жужжанием дронов, а в следующую секунду до ушей доносится оглушительный треск и звон разбивающегося стекла. Резко поворачиваюсь на звук и вскидываю голову. Чувствую, как сердце пропускает удар, а следом еще один, лоб мгновенно покрывается испариной, а ноги едва не подкашиваются. Не знаю каким чудом мне удается не свалиться без памяти от накатившего ужаса.
Понятия не имею, из того самого окна или из какого-то другого сопровождаемая осколками стекла, обломками рамы и стены по направлению земли летит огромная тварь. Вернее, она падает прямо на меня.
Откуда-то издалека до слуха долетают крики, но я не разбираю слов. И даже не пытаюсь отвести завороженного взгляда от надвигающейся опасности, как и сдвинуться с места. Ноги настолько тяжелые, что поднять их я не имею никаких сил.
А в следующую секунду до меня с особой ясностью доходит тот факт, что сейчас я умру. Умру вот так, даже не попытавшись отправиться за папой. Он так и останется там, куда его забрали пришельцы. А дядя Майк потеряет последнего родного на этом свете человека.
Стискиваю зубы с такой силой, что болят челюсти. Я не могу этого допустить. Я не сдамся без борьбы. Пусть это будет лишь ничтожная попытка оказать сопротивление противнику, который в несколько раз сильнее меня, но она будет.
Слышу звуки стрельбы, что оказываются до странного тихими. Или это грохот пульса в ушах затмевает все вокруг? Вижу, как от брони монстра отскакивают пули.
"Надо метить в голову", – мелькает мысль, которая прямо сейчас кажется невероятно глупой и бесполезной.
За жалкий миг до того, как монстр обрушивается на меня, поднимаю руку, в которой все еще зажат меч. Я не целюсь, в этом нет ни малейшего смысла. У меня нет никакого опыта в сражении с подобным соперником, и я заранее обречена на поражение. Я это знаю, окружающие меня военные это знают, возможно, даже демон, сидящий внутри монстра, знает об этом.
Время будто замедляется, а в следующую секунду меня сносит с места, и я лечу, глядя в жуткую синеву глаз твари, что раскрывает клыкастую пасть, явно собираясь впиться острыми зубами мне прямо в лицо, и ее не остановит то, что на мне защитная маска. Полет, кажется, длится целую вечность, а потом совершенно внезапно заканчивается. Из меня выбивает весь дух, удар такой сильный, что спину обжигает огнем. Если бы могла, то закричала бы, но я только бессильно открываю рот, но не слышу ни звука. Перед глазами темнеет, и я отключаюсь до того, как монстр вцепится в меня зубами.
С трудом поднимаю веки, когда кто-то бьет меня по щекам. Безуспешно пытаюсь отмахнуться, но рука еле поднимается. Замечаю обеспокоенное лицо Джексона и окончательно прихожу в себя.
– Тебя тоже убили? – глухим шепотом задаю первый пришедший на ум идиотский вопрос.
Джексон пару раз моргает, затем отрицательно качает головой.
– Никого не убили, – отвечает он максимально серьезным тоном.
С трудом киваю и протягиваю ему руку.
– Помоги сесть, – прошу все тем же шепотом, а когда вижу сомнение, промелькнувшее на лице капитана, хмурюсь. – В чем дело?
В голове мелькают сотни отвратительных образов того, во что превратилось мое тело под натиском монстра, но, к удивлению, у меня вообще ничего не болит.
Джексон наконец принимает протянутую ладонь и осторожно тянет на себя. Забываю обо всем, о чем думала до этого. В глазах темнеет от боли, и я едва сдерживаюсь, чтобы не закричать. Закусываю изнутри нижнюю губу и тут же чувствую привкус крови на языке.
– Эмили? – обеспокоенный голос Джексона врывается в помутившееся сознание.
Встряхиваю головой и хриплю, не узнавая собственный голос.
– Порядок.
– Какой к черту порядок?! – сердито восклицает Купер. – Почему ты не побежала? Тварь могла убить тебя, а мы толком ничего не сделали, чтобы не попасть по тебе.
– Не ори, – прошу я, когда зрение наконец возвращается. – Ты же знаешь, я бы не успела сбежать. Что произошло?
Только сейчас оглядываюсь по сторонам, замечая лежащего неподалеку монстра, из груди которого ровно в том месте, где должно находиться сердце, торчит мой меч. Изумленно распахиваю глаза и с трудом поднимаюсь на ноги, игнорируя просьбы Джексона повременить. На нетвердых ногах подхожу к поверженной твари. Меч вошел точно в стык между защитных пластин.
– Ого, – только и говорю я, потому что ни на что другое у меня не хватает фантазии.
– Тебе невероятно повезло, – сообщает остановившийся рядом Джексон.
Киваю, потому что полностью согласна с его словами. Чтобы попасть в стык пластин и пронзить сердце твари, нужны бесконечные тренировки. Ники много рассказывал нам про это в то время, когда учил держать в руках меч и использовать его так, чтобы не покалечиться.
Ненадолго прикрываю глаза и подавляю горькую усмешку при воспоминаниях о Ники. Я стараюсь не думать ни о нем, ни о Картере, ни об остальных членах его отряда. Они для меня враги. Точка.
Вновь смотрю на убитого мною монстра. Он не такой большой, каким показался в первый момент, но все равно габаритами превышает человека. А еще внутри него есть то, что мне нужно больше всего на свете, я честно убила тварь, значит, и сердце демона, что сидел внутри, принадлежит мне. Вот только я не смогу его взять. Вряд ли Джексон позволит. Стискиваю зубы от досады. И что делать?
– Как ты себя чувствуешь? – прерывает мои мрачные мысли Купер.
Осторожно пытаюсь размяться, спина отзывается болью, но она больше не такая ослепительная, как несколько минут назад, а еще у меня болит плечо. Опускаю голову и с удивлением обнаруживаю кровоточащие царапины, вероятно, оставленные когтями твари.
– Терпимо, – отзываюсь я, переводя внимание на Джексона.
Он поджимает губы, не скрывая недовольства.
– Сержант Одли? – зовет капитан, не отрывая от меня взгляда.
Брендан оказывается рядом в мгновение ока, словно только и делал, что ждал, когда его позовут. Он тут же берется за обработку царапин, но я стараюсь не обращать на это внимания. Лицо Джексона становится жестким, а это не сулит мне ничего хорошего. Плохое предчувствие поднимается в груди, чтобы противным комом осесть в горле.
– Джексон? – зову я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Он смотрит внимательно, его глаза полны решимости, что мне абсолютно не нравится. Так он смотрит в те моменты, когда что-то задумал, и спорить с ним бесполезно. За эти два месяца я убедилась в этом на собственном опыте. И не один раз. Сейчас я должна выяснить, в чем дело. Но нужно действовать аккуратно и не бросаться в омут с головой. – Я в порядке, правда. От пары царапин и синяков еще никто не умирал. Через пару недель все пройдет. А отправиться за стену я буду готова уже завтра.
– Нет, – жестко отрезает он. – Не будешь. Ты чуть не умерла, Эмили. Скорее всего сейчас ты просто в шоке и не осознаешь всей серьезности ситуации.
Качаю головой и пробую еще раз более мягко. Мне нужно время. Совсем немного времени. Если он не будет брать меня с собой за стену, то генерал Доусон мигом отошлет меня прочь.
– Джексон, ты ведь помнишь, что я сама согласилась работать с тобой? Думаешь, я не осознавала всех рисков? Осознавала. И сейчас осознаю. Но я не отказываюсь от своих слов. Я продолжу помогать вам.
Купер усмехается, на секунду отворачивается, потирает ладонью подбородок, после чего вновь смотрит мне прямо в глаза. Его взгляд открыт, поэтому я понимаю, что прямо сейчас услышу то, что мне не понравится. То, что он решил, не удосужившись спросить моего мнения.
– Нет, Эмили, с нами ты больше работать не будешь, – Джексон рубит словами. – Через два дня сюда прилетит полковник Грант, чтобы забрать тебя и доставить в более безопасное место.
Сглатываю горький ком, но он не желает исчезать, отчего становится только горше. Кажется, впервые в жизни я не рада скорой встрече с дядей.
Отворачиваюсь от капитана, смотрю на Брендана, который в этот момент завязывает повязку на моей руке. Когда дело сделано, отхожу от них и без всякого отвращения или страха забираюсь на распростертую на земле тушу, она оказывается твердой, благодаря защитным пластинам. Берусь за рукоятку меча и тяну его на себя. Острое лезвие легко выскальзывает из раны. Спрыгиваю на землю и едва не скриплю зубами, когда тело пронзает боль. Обтираю меч о незащищенные части монстра и смотрю на замерших Брендана и Джексона, что внимательно наблюдают за мной.