Смотрю туда же и хмурюсь, замечая бутылку с прозрачной жидкостью.
– Картер поил меня отвратительной синей гадостью… – задумчиво произношу я.
– Ну да. Он растворил в водке сердце хакатури, именно оно дает такой цвет. На вкус и запах мерзкая гадость, но лечит на ура.
Медленно киваю. Она права. Я больше не чувствую, что вот-вот отправлюсь на встречу с предками, но самочувствие все равно не очень. Стараюсь не думать, что именно мне пришлось выпить. Не хватало только нового приступа тошноты. Я чувствую себя слабой и в данный момент вряд ли способна справиться с чем-то подобным.
Чтобы перестать думать об этом, перевожу внимание на сверток и спрашиваю, кивком головы указывая на него:
– Что это?
– Принесла тебе одежду, – поясняет Максин. – Нам пора отправляться, если мы хотим вернуться домой в обозначенный срок.
Киваю, но никак не комментирую ее замечание об ограниченном сроке. Она не первая, кто говорит об этом. Начинаю разворачивать сверток одной рукой, второй все еще придерживая одеяло на груди, а потом вскидываю голову, когда до меня доходит, что я так и не узнала самое главное.
– Максин, у вас получи?..
Она резко вскидывает руку и прижимает указательный палец к губам, качая при этом головой. Замираю на полуслове, округляю глаза и осторожно оглядываю комнату. Но в ней никого, кроме нас, нет.
– Где остальные? – спрашиваю я вместо того, что на самом деле интересует меня.
Максин мимолетно улыбается и одобрительно кивает.
– Готовятся к отъезду, – как ни в чем не бывало сообщает она. – Вон за той дверью ванная, там можешь привести себя в порядок и переодеться. Отправляемся через час.
– Хорошо, – говорю я и кое-как выбираюсь из постели, неловко закутываясь в одеяло.
Больше никаких вопросов не задаю, потому что Максин ясно дала понять, здесь этого делать не стоит. Шагаю в ванную под одобрительную улыбку девушки, которая единственная из всех представительниц женского пола в этом мире ведет себя со мной дружелюбно. Может быть, потому что я ничего плохого ей не сделала? Если Максин и удивляет то, что на мне нет одежды, ведь платье лежит в кресле на другом конце комнаты, то она этого вообще никак не показывает. И я благодарна ей за это. Я и так испытываю невероятную неловкость из-за того, как и с кем провела прошлую ночь, даже несмотря на то, что мы не делали ничего предосудительного. Щеки мучительно краснеют при воспоминании о том, что было. В который уже раз я убеждаюсь в том, что Картер не желает мне зла. Иначе, зачем бы ему быть таким… заботливым?
Скрываюсь в ванной, где по возможности быстро привожу себя в порядок. Некоторое время трачу на то, чтобы рассмотреть лицо и обнаружить крохотную розовую полоску на том месте, где была рассечена бровь. Несмотря на то, что лечение Картера было ужасным, да и от самой мысли, что мне пришлось пить дрянь, включающую в себя сердце хакатури, меня передергивает. Но надо признать, что эта штука невероятно чудодейственная. Вот еще бы голова не болела.
Одеваюсь в черные джинсы и такого же цвета футболку, обуваюсь в легкие кроссовки, краем сознания отмечая, что вещи хоть и не мои, но сели почти идеально. Выхожу из ванной, с удивлением обнаруживая, что комната пуста. Жду пару минут, не зная, как поступить. Максин не сказала, что мне делать, ждать ее здесь, или отправляться искать остальных. Не имею никакого желания выходить из комнаты и бродить по незнакомому дому. Вчера подобное поведение не привело ни к чему хорошему, а повторения истории я не желаю. Подхожу к окну и выглядываю наружу, замечая множество людей, что покидают особняк Дрейка и спускаются по лестнице к подножию горы. Значит, загадочная проверка, о которой упоминал вчера Чарли, закончилась, и гостей Дрейка выпустили из вынужденного заточения.
Слышу, как открывается дверь и оборачиваюсь. Картер на мгновение останавливается на пороге, цепко оглядывает меня с головы до ног. Только после этого заходит в комнату и приближается.
Замираю, глядя на него и пытаясь скрыть зарождающуюся неловкость, но он ведет себя так, будто ничего не произошло. По сути, так оно и есть, но… всегда есть какое-то "но".
– Максин сказала, что у тебя болит голова, – как всегда, спокойно произносит он, останавливаясь в двух шагах от меня, и протягивает бутылку воды.
Принимаю ее и медленно киваю, не в силах отвести взгляд от черных в крапинку глаз, что смотрят очень внимательно.
– Спасибо, – шепчу я.
Картер оглядывает мое лицо, задерживая внимание на еще вчера рассеченной брови, а после вновь обращается к глазам.
– Согрелась? – интересуется он голосом, который звучит на полтона ниже обычного.
Задерживаю дыхание, не в силах пошевелиться. Чувствую, как щекам становится жарко. Зачем он это спросил? Вероятно, чтобы ввести меня в неловкое положение.
– Да, – выдыхаю почти неслышно. И зачем-то добавляю: – Спасибо.
Картер слегка приподнимает брови и чуть склоняет голову набок.
– За что? – спрашивает он.
– Что помогал и… и был терпеливым.
Он дергает уголком губ и кивает, после чего сообщает:
– Нам уже пора. Ты готова?
Молча киваю.
Так и подмывает спросить, получилось ли у его людей то, для чего мы вообще оказались здесь, но я сдерживаюсь из последних сил. Покидаем комнату, не потрудившись что-то сделать с беспорядком, который оставили после себя. С интересом рассматриваю богатый интерьер огромного дома, пока Картер ведет меня к лестнице. Спускаемся на первый этаж, где нас уже ожидают Максин и Сойер. Замечаю Дрейка и Алвина, что трется поблизости от него. Подавляю вздох. Сегодня я не в состоянии играть неприступность, и этот человек последний, кого бы я хотела видеть, но меня никто не спросил. Дрейк замечает нас и уверенно направляется к лестнице. Алвин плетется следом.
Останавливаюсь на последней ступеньке и намеренно встаю за плечом Картера.
– Картер, – примирительно начинает Дрейк, не доходя до нас несколько шагов, – может, все-таки останетесь? Я со всем разберусь, и вы заберете то, что вам причитается.
– Я уже сказал тебе, Дрейк. У меня нет времени, – бесстрастно произносит Картер. – Мы должны вернуться в Эскамбию уже завтра. Как только ты отыщешь вора и передашь мне детали, я заплачу за них все, что должен. А пока… мне пора.
На словах про вора сердце начинает колотиться чаще, и я едва сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться. У них получилось! Огромный груз словно валится с плеч, и я ощущаю невероятное облегчение.
– Подожди, – просит Дрейк и выставляет вперед руку. – Ваше право уехать, но я еще не поговорил с твоей девушкой.
Всю радость как ветром сдувает, когда Дрейк обращает пристальное внимание на меня. Подождите, как он меня назвал?
Едва сдерживаюсь, чтобы полностью не спрятаться за спиной Картера, делаю самое самоуверенное лицо, на какое сейчас только способна, и открыто смотрю на Дрейка, не обращая внимания на стоящего рядом с ним Алвина.
– Эмили, – ласково обращается ко мне хозяин дома, и мне это совершенно не нравится, потому что кажется невероятно показным. – Что вчера произошло? Кто на тебя напал?
Не сдерживаюсь и мельком смотрю на Алвина. Его лицо выражает… сожаление. Сожаление о том, что это сделал не он.
Ублюдок!
Так и подмывает обвинить во всем его и посмотреть, как придурок поменяется в лице. Надеюсь, Картер прикончит его на месте.
Вздыхаю и не делаю ничего подобного. Как я понимаю, мы спешим, а разбираться потом еще и с этим куском дерьма не входит в наши планы.
Смотрю Дрейку в глаза и кратко рассказываю все без утайки. Он выглядит озадаченно.
– В клетке была девушка? – переспрашивает он.
– Я именно так и сказала, – холодно отвечаю я.
Дрейк поворачивается к Алвину, отчего тот тут же крысится:
– Что? Это не я!
– Если это все, то нам уже пора, – произносит Картер, поворачивается ко мне, подхватывает под локоть и ведет прочь из дома, обходя хозяина этого места и его отвратительного прихвостня.
У подножия лестницы нас дожидается похожий на вчерашний седан. Вот только везет он нас не в сторону дома, где мы провели первые пару дней в Восходе, а сразу к тоннелю, ведущему прочь из города. Покидаем машину и шагаем в полумрак тоннеля, оставляя за спиной город, начавший являть свои грязные улицы под яркими лучами показавшегося из-за одной из гор солнца. Вскоре доходим до пещеры, где оставили машины, замечаю возле них остальную часть группы. Все выглядят донельзя мрачными и собранными. Картер открывает мне пассажирскую дверцу.
– Садись, – распоряжается он и поворачивается к Ники, который с тревогой смотрит на меня, и тут же получает ободряющую улыбку. – Машины уже досмотрели?
– Да, – подтверждает Ники, и у меня падает сердце. – Все чисто, можем ехать.
Вижу на полу машины свой рюкзак, катану и ремень с пистолетами. А на сиденье лежит броня. Сажусь и быстро облачаюсь в защиту, после чего пристегиваюсь. Наблюдаю за тем, как все рассаживаются по местам, после чего Картер заводит двигатель и направляет автомобиль к выезду из горы. Как только за нами закрываются тяжелые ворота, водители прибавляю газ и мчатся прочь от Восхода, оставляя позади горы и поднимающееся солнце.
Выдерживаю не больше десяти минут, после чего поворачиваюсь к Ники и спрашиваю в лоб.
– Вы украли чертовы детали или нет?
Ники расплывается в такой широкой улыбке, что мне все становится очевидно и без слов.
– Ага, – подтверждает он, довольно кивая, и с гордостью добавляет, – а еще увели кучу полезного из-под носа у придурков из Де-Сото.
Хмурюсь, потому что название кажется смутно знакомым, но сейчас мне не до него.
– Как же тогда детали не нашли, если досматривали транспорт? – спрашиваю нетерпеливо.
– А их здесь и нет, – пожав плечами, отвечает Ники и продолжает улыбаться.
– А…
Задать очередной вопрос мне не дает Картер.
– Как выглядела девушка, которая на тебя напала? – спрашивает он.
Прикрываю веки, пытаясь вспомнить ускользающие детали прошлого вечера. Но кроме злющих голубых глаз и развратного платья не могу вспомнить ничего.