– Идем, – устало произносит он.
Ники тяжело вздыхает и мрачно кивает. Вместе они доходят до отсека, где живут, и расходятся по своим комнатам.
Картер сначала идет в душ, переодевается в чистое, а через полчаса отправляется к брату.
Когда Картер заходит в кабинет Кеннета, тот с задумчивым видом смотрит в один из множества мониторов. Картеру даже спрашивать не надо, чтобы догадаться, что привлекло его внимание.
– Кто она? – спрашивает Кеннет, опустив формальности с приветствиями, когда Картер останавливается в нескольких шагах от стола.
Краем уставшего сознания мужчина отмечает, что на полу новый ковер. Хотя ему абсолютно плевать на изменения в интерьере.
– Она жива? – вместо ответа интересуется Картер, про себя отмечая, что брат даже не поинтересовался, как прошла их поездка.
Хотя, сомнений нет, Кеннету уже доложили.
Кеннет отрывается от монитора и смотрит четко в глаза собеседнику.
– Харпер только что достал из нее демона и влил не меньше литра своего чудодейственного раствора. Так что да, она жива и будет жить и дальше. – Он поднимается, обходит стол и встает напротив брата. – Так кто она, Картер?
Картер с удивлением отмечает, что где-то в глубине души чувствует облегчение. Эмили будет жить. Вопрос в том – как долго?
– Дочь Гранта, – сообщает он безэмоционально.
Кеннет слегка приподнимает брови, в остальном оставаясь безучастным.
– Любопытно, – говорит он без доли любопытства в голосе. – Как она тут оказалась?
– Через портал, – сообщает очевидную вещь Картер.
Кеннет усмехается, отмечая неуловимое изменение в поведении брата.
– Одна? – задает он новый вопрос.
– Да, – коротко говорит Картер.
Кеннет на секунду задумывается.
– И ты ей веришь?
А вот Картер отвечает без промедлений.
– Без сомнений.
Кеннет привык к немногословности брата, это их семейная черта, но почему-то сейчас односложные ответы брата его необъяснимым образом напрягают.
– И чем она объяснила свое появление?
Картер едва заметно пожимает плечами.
– Она пришла за своим отцом.
Кеннет вновь усмехается и повторяет:
– Любопытно. – Он задумчиво смотрит в пространство за спиной Картера. Это длится долгих двадцать секунд, после чего старший из Стренджей переводит пристальное внимание на брата и произносит: – Ее можно будет использовать.
Картер остается неподвижным и никак не меняется в лице. Для этого он и привез сюда Эмили, не так ли? Для этого спас ей жизнь. Но почему-то сейчас его не устраивает тот расклад, что предлагает Кеннет.
Кеннет тем временем продолжает:
– Возможно, чтобы Грант начал действовать быстрее и эффективнее, ее придется убить, – он замолкает и внимательно смотрит в необычные глаза брата, а затем кривовато улыбается, отчего шрам стягивает щеку. – Если ты позволишь.
Картер бесстрастно смотрит в лицо брата. К чему он это сказал?
Некоторое время Стренджи сверлят друг друга взглядами. Каждый думает о своем, но Кеннет почти уверен, что прав. Он слишком хорошо знает младшего брата.
Картер задумывается над тем, к чему ведет Кеннет. Его посыл вполне очевиден. Но Картер уже принял решение и сделал это задолго до данного разговора. Он спас жизнь Эмили не для того, чтобы через несколько дней она ее лишилась.
– Так ты позволишь? – с нажимом спрашивает Кеннет.
– Нет, – без раздумий отвечает Картер.
Кеннет качает головой, удовлетворенный ответом брата, и отрывается от стола.
– Но доктор этого знать не должен, – жестко произносит он и дожидается, когда Картер кивнет в знак согласия. – Приведи его ко мне, сообщу ему радостную новость. – Кеннет делает паузу. Картер не выказывает ни одной эмоции, но старший брат считает должным напомнить: – Ты вернулся вовремя, а это значит, что у Гранта всего четыре дня на то, чтобы починить прибор. Если не получится, я пристрелю его. С девчонкой разбираться будешь сам.
Картер молча разворачивается, собираясь сходить за Льюисом, но Кеннет окликает его.
– Я еще не закончил, – говорит он, и Картер останавливается оборачиваясь. – Через час я уеду в Де-Сото.
На этот раз Картер даже не пытается сдержать смешок.
– Что на этот раз? – спрашивает он.
– Марлин требуется моя помощь, – серьезно сообщает Кеннет.
– Мы оба знаем, какого рода эта помощь, – бросает Картер, ощущая, как начинает зарождаться раздражение.
– Она моя дочь, – веско напоминает старший Стрендж.
Как будто Картер нуждается в напоминаниях.
– Я помню, – бесстрастно говорит он. – Как и о том, что она использует тебя точно так же, как и ее стерва-мать.
Кеннет смеряет брата тяжелым взглядом. Он не собирается обсуждать с ним свои отношения ни с бывшей женой, которой нет в живых уже несколько лет, ни с дочерью, полгода назад сбежавшей в соседний округ для того, чтобы выйти замуж. Поэтому Кеннет меняет тему.
– Меня не будет минимум несколько дней. Проследи здесь за всем. В частности, за работой Гранта. Пусть будет уверен, что его дочери не жить, если он не справится. После того как я вернусь, отправимся к порталу.
Картер кивает, смотрит на часы и направляется к камере Льюиса Гранта, где тот в это время должен отдыхать после ночи работы.
Пока он преодолевает коридор за коридором, то думает о том, что стоит предпринять в дальнейшем. И сильнее всего его волнует вопрос о том, как стоит поступить с девушкой, которую он вытащил из лап смерти и, возможно, обрек на худшую участь. Но сейчас, в отличие от краткого момента в пещере, ему даже в голову не приходит вариант, где он должен был избавиться от Эмили, а не привозить ее сюда.
Глава двадцать вторая
Проснуться не получается. Сколько бы я ни старалась, вынырнуть из вязкой и непроницаемой сине-черной тьмы никак не выходит. По крайней мере боль ушла. Я не чувствую вообще ничего. Мне ни тепло, ни холодно, не хочется есть, пить или спать. Тело будто обрело свободу, которая ему не нужна.
С безразличием понимаю, что умерла.
Последние события жизни пролетают перед глазами. У меня не было шанса. Я поняла это еще тогда, и Картер понял. Уверена, именно он оборвал мое существование, предотвратив мучения. Но я не злюсь. Мне все равно.
Бесконечное время пребывая в нынешнем состоянии, понимаю, что жизни после смерти не существует. Ни со мной, ни вокруг меня не происходит совсем ничего. Но я не испытываю по этому поводу ни единой эмоции.
Это длится и длится, пока внезапно не прекращается.
Невероятно медленно ко мне возвращаются чувства и эмоции. И первое, что я испытываю, – недоумение. Я удивлена тем фактом, что могу дышать и чувствовать прикосновение легкой ткани к коже. Органы чувств включаются одно за одним, и в конце концов я с трудом поднимаю веки и моргаю, глядя в серый потолок незнакомой комнаты.
Оглядываюсь. Кроме меня в небольшом помещении, похожем на больничную палату, есть еще один человек. Это Ники. Он сидит в кресле рядом с кроватью, на которой я лежу, и спит, откинувшись на спинку и опустив голову на плечо.
Вновь осматриваюсь. Освещение здесь какое-то странное. Ни одна лампочка не горит, окон нет, но я четко вижу все предметы сквозь странную серость.
Медленно сажусь и тут же вскидываю руку к груди. Ощущаю странный дискомфорт, но не более. Опускаю голову и смотрю вниз. Грудная клетка и живот туго перебинтованы плотной белой тканью. На мне нет никакой одежды, за исключением коротких пижамных шорт, которые я вижу, когда слегка сдвигаю тонкое одеяло в сторону. Это не моя одежда.
Хмурю брови, силясь понять, что происходит. Я, кажется… не умерла.
– Ники? – зову я и чувствую, что горло пересохло.
С возвращением чувств, проснулась жажда, мне жарко, а в груди разрастается огонек, который и причиняет дискомфорт.
Ники шевелится, распахивает глаза и выпрямляется. Его глаза из сонных становятся встревоженными, когда он смотрит на меня.
– Эмили? Ты проснулась?
Хмурюсь чуть сильнее. Что за странный вопрос? Будто он не видит, что я сижу и смотрю прямо на него.
– Ага, – отвечаю я и тут же спрашиваю, – где мы?
Ники стремительно подскакивает на ноги и шагает чуть в сторону от кровати. Прослеживаю за тем, как он нажимает на кнопку выключателя, и небольшой ночник мгновенно заливает комнату приглушенным светом. Отворачиваюсь и вновь смотрю на то, как Ники усаживается на свое место. Его обеспокоенное выражение лица настораживает, и я не сдерживаюсь и еще раз быстро осматриваю себя. Кожа чистая, нет ни одного намека на царапины на запястьях, оставленных самцом хакатури. Вижу бледные полоски от порезов, но они к произошедшему в той злосчастной пещере не имеют никакого отношения. Только забинтованная грудь намекает на то, что со мной случилось нечто ужасное. Но когда я перевожу внимание на Ники, он продолжает вглядываться в мои глаза так, будто видит меня впервые.
– В чем дело? – с опаской спрашиваю я.
– Как ты себя чувствуешь? – отвечает он вопросом на вопрос.
Подтягиваю к себе одеяло, комкаю край и слегка пожимаю плечами.
– Нормально, – произношу неуверенно. – Хакатури… его… его достали?
Ники утвердительно кивает.
– Да, Картер уничтожил тварь еще в пещере, а потом мы привезли тебя сюда.
Прикусываю губу и снова осматриваю помещение, хотя в данную секунду не вижу ни одного предмета, потому что мыслями улетаю в другое место.
Картер спас меня. Не знаю, что думать по этому поводу, но вот чувства… их слишком много. Благодарность, радость, трепет, предвкушение… они мелькают так быстро, что я не успеваю перестраиваться, а уж тем более разобраться в них.
Вновь смотрю на Ники. Он какой-то нервный, что напрягает еще больше.
– Мы в Эскамбии? – спрашиваю я.
– Да, – тут же подтверждает он.
С облегчением выдыхаю. Я добралась.
– Я должна увидеться с папой, – говорю я и двигаюсь к краю больничной койки.
– Подожди, – тормозит меня Ники, поднимая руки ладонями вперед и чуть смещается в мою сторону. Хмуро смотрю на него. – Не сейчас. Сначала нужно дождаться врача.