– Ты знал, что я здесь?
Папа поджимает губы и кивает.
– Кеннет рассказал мне, что тебя доставили сюда и в каком состоянии ты была.
Взгляд папы становится еще более обеспокоенным, а где-то в глубине его глаз я замечаю отголосок злости. Почему он злится? Спросить ничего не успеваю, папа опережает меня.
– Идем, сядем. Тебе нельзя перенапрягаться.
Он увлекает меня к кровати и усаживает на нее, а сам садится рядом, поворачивается полубоком и берет мои ладони в свои.
– Я в порядке, пап. Медицина этого места просто поражает.
Он хмурится и медленно кивает. А я мысленно даю себе пинка. Джо пострадала из-за того, что кое-кто хотел, чтобы папа ускорился в своей работе, и на ней никто не применял чудо-препараты, ведь девушка до сих пор передвигается на инвалидной коляске. Чтобы уйти от этой темы, спрашиваю то, что волнует меня больше всего.
– Как продвигается твоя работа?
Лицо папы светлеет, и он улыбается.
– У меня получилось, – объявляет он. – Я смог починить прибор. Картер сказал, что как только Кеннет вернется из поездки, мы отправимся к порталу.
Искренне улыбаюсь. Я ни минуты не сомневалась в том, что папа справится. Если мы придумаем, как поступить с Джорджией, то вскоре сможем вернуться домой.
– Теперь у тебя что-то типа отпуска? – спрашиваю я, оглядывая камеру.
Это место совсем не похоже на то, где хочется провести отпуск.
– Нет, – качает головой папа. – Сейчас я работаю с Джорджией, помогаю с ее исследованием.
Удивленно смотрю на него. Помогает?
– В биологии? – недоверчиво уточняю я.
Папа тихо смеется, отчего я тоже не могу сдержать улыбку. Давно я не видела его таким счастливым. Видимо, то, что он закончил работу над пресловутым прибором, очень его вдохновило.
– Ну, – уклончиво протягивает папа, – стараюсь помогать и не мешаться у нее под ногами. Я бы все еще был там, но Николас зачем-то вернул меня в комнату пораньше. Теперь понятно зачем.
Поворачиваюсь в сторону решетки, но не обнаруживаю там никого. Я вообще забыла про Ники. И сейчас благодарна ему за то, что оставил нас наедине.
Возвращаю взгляд на папу, который внимательно рассматривает меня в ответ. Ободряюще улыбаюсь ему.
– Почему ты живешь здесь? – спрашиваю я, обводя рукой помещение.
Складывается такое ощущение, будто папу за что-то наказали, поселив вдали от всех, да еще и закрывают дверь на замок.
– Мы живем здесь с первого дня, – говорит он, пожав плечами, а потом вдруг замирает.
– Мы? – переспрашиваю я и еще раз оглядываю комнату.
Замечаю на тумбочке напротив расческу с длинным светлым волосом, женские кроссовки, в изножье кровати стопка бледно-розовых и бежевых футболок.
– Я и Джорджия, – с какой-то непонятной интонацией произносит папа.
Смотрю ему в глаза и читаю в них странную решимость.
Шестеренки в моем мозгу тем временем крутятся все быстрее и быстрее. Тут полно свободных камер, но живут они вместе, слова Айрис о "подружке", этот папин взгляд – все это дает мне исчерпывающий ответ на вопрос, который я еще не задала.
– Ты и Джорджия, – повторяю я и несколько раз моргаю, прежде чем спросить, – вместе?
– Послушай, Эмили… – начинает папа, но я перебиваю.
– Так это правда или нет?
Папа вздыхает, словно готовится к буре. Почему у него такая реакция?
– Да, – подтверждает он и слегка поджимает губы.
Киваю и отворачиваюсь, невидяще глядя в стену напротив.
– Как давно?
Папа снова вздыхает.
– Уже пару лет.
– Пару лет, – повторяю я и снова замолкаю.
Значит, их отношения начались задолго до того, как мир покатился к чертям. Несколько долгих секунд в камере висит тишина, папа нарушает ее первым.
– Осуждаешь? – спрашивает он.
Поворачиваюсь и смотрю на него удивленно.
– Что? Нет. С чего мне вас осуждать?
Папа выглядит немного растерянным.
– У нас разница в четырнадцать лет, – сообщает он.
Хмыкаю и качаю головой. Не мне осуждать их из-за разницы в возрасте. Мой бывший парень был старше меня на тринадцать лет. Но папе я об этом не скажу, хотя интересно было бы посмотреть на его реакцию. Нет, честно говоря, не хочу ее знать. Если он подумал, что я буду против их отношений с Джо из-за возраста, не трудно предугадать, что он сказал бы про то, что я встречалась с Джонатаном.
– Ну и что? – отмахиваюсь я. – Ты счастлив, пап?
Он отвечает, не раздумывая:
– Да.
Сжимаю его ладони, все еще держащие мои.
– Я за тебя рада, – с искренней улыбкой говорю я.
Папа нерешительно улыбается в ответ, притягивает меня к себе и с осторожностью обнимает.
– Джо очень волновалась по поводу того, как ты воспримешь эту новость.
Качаю головой.
– Пап, я не вправе запрещать тебе заводить с кем-то отношения. Ты взрослый человек и тебе решать, с кем связать судьбу. Кроме того, ты ведь не старый. – Замолкаю, когда папа тихо смеется, тоже не удерживаюсь от смешка, но вновь становлюсь серьезной. – С тех пор как мама ушла, я ни разу не видела, чтобы ты ходил на свидание. Так что я и правда искренне рада за вас с Джорджией. Тем более ваши отношения длятся уже какое-то время, а это что-то да значит.
– Спасибо, – со всей искренностью говорит папа и медленно выпускает меня из объятий. Смотрю в его глаза, которые принимают серьезное выражение. – А теперь расскажи мне, как получилось так, что ты оказалась здесь?
Вздыхаю и делаю долгий выдох. А после рассказываю папе все, но без особых подробностей. Говорю, как догадалась о том, как попасть в этот мир, как поведала об этом генералу Доусону, попросила помощи и получила отказ. Рассказываю о том, как терроризировала Джексона, но тоже безуспешно. А потом перехожу к той части, где я решилась отправиться за ним и Джо в одиночку.
– А что сказал Мэйсон? – спрашивает папа, когда я завершаю рассказ.
Хмуро смотрю на него.
– При чем тут Мэйсон?
– Этот парень проявлял искреннюю заботу о тебе, не могла же ты не попросить его отправиться с тобой.
Хмурюсь еще сильнее.
– На самом деле я его не просила, – признаюсь я. – Джексона доставала, потому что здесь Джо. А вот Мэйсона не просила. Не думаю, что имела на это право.
Папа вздыхает.
– Он влюблен в тебя.
Знаю.
– С чего ты взял?
Папа вдруг улыбается.
– Он приходил ко мне и просил разрешения ухаживать за тобой. – Удивленно смотрю на него, папа улыбается еще шире и кивает, будто я нуждаюсь в подтверждении его слов. – Но это произошло уже после того, как Мэйсон взял всю вину за ваш арест на себя.
Давлюсь воздухом, потому что не знаю, как реагировать на столь неожиданные слова.
– Так ты все это время знал про арест? – только и могу спросить я.
– Да, – подтверждает папа. – Мэйсон сам мне все рассказал. Правда, тогда он еще не знал, что я не в курсе. В общем, я был впечатлен его поступком и обещал ничего не говорить тебе.
Качаю головой и улыбаюсь. На душе вдруг становится тепло. Я будто вернулась назад во времени, когда все было хорошо. Относительно хорошо. Папа был дома, и мы имели хоть какую-то, пусть призрачную надежду на то, что все наладится.
Время с папой пролетает незаметно. Мы болтаем обо всем и ни о чем. Мне становится чуть легче. Теперь, когда мы снова вместе, я уверена, что скоро все благополучно завершится, и мы вернемся домой. Меня даже не волнует, будут ли военные рвать и метать по поводу того, что я сбежала. Это кажется незначительным.
Но когда за мной приходит Ники, велит садиться в инвалидное кресло и везет в палату, из глубин сознания выползают мрачные мысли. Как все-таки быть с Джо? Теперь мне ясно одно, даже если нам позволят уйти, после того как закроют портал, папа ни за что этого не сделает. Он не оставит здесь свою девушку. Не то, чтобы я этого хотела. Вовсе нет. Но нам придется придумать что-то, чтобы найти лазейку из безвыходной ситуации.
Глава двадцать четвертая
Первая неделя в Эскамбии подходит к концу. Но из семи дней, проведенных здесь, я помню только четыре, ведь первые три находилась в отключке. Уже на второй день после того, как мне удалось вернуться в мир живых, доктор Харпер заявил, что я полностью здорова и могу покинуть медицинский отсек. В тот же час я сделала это с превеликой радостью, лишь бы не видеть эту невыносимую личность, которая называла меня милочкой минимум по три раза во время каждого визита в палату. А их было немало.
Из плюсов Харпера могу назвать только один. Он настоящий профессионал своего дела. Доктор за ограниченный срок сумел поставить меня на ноги, так что чувствую я себя настолько здоровой, какой не была уже несколько месяцев. У меня ничего не болит, а с тела исчезли мелкие царапины и синяки, будто их никогда не было.
Меня переселили в отсек, где расположилась вся команда Картера, и теперь я занимаю бывшую комнату то ли Айрис, то ли Эйвы. Уточнять, чью именно, не считаю нужным, главное, что предоставленная в мое полное распоряжение жилплощадь оказалась чистой, и еще один плюс в том, что в ней имеется отдельный санузел. По одну сторону от меня живет Ники, а по другую – Сойер. Оба оказались очень тихими соседями. Так что жаловаться не на что.
Мне устроили обзорную экскурсию по Эскамбии, и теперь я даже могу передвигаться по подземному зданию в одиночку и не теряться. К счастью, никто не запрещает мне ходить здесь без сопровождения, хотя такое и бывает крайне редко. Почти все время нахожусь в чьей-либо компании.
Каждый день вижусь с папой и Джорджией. Мне разрешили навещать их в лаборатории, что я с радостью и делаю, но провожу с ними не очень много времени, чтобы не отвлекать от важной работы. Папа каждый раз очень рад меня видеть, он даже провел при мне несколько тестов своего хваленого прибора, чтобы показать, что тот работает. И хотя я ничего в этом не понимаю, все равно была воодушевлена при виде восторженной реакции.
С Джо пока все сложно. И дело не в ее работе. Она словно стала стесняться меня, когда я узнала про их отношения с папой. Хотя я ясно дала понять как ему, так и ей, что рада сложившемуся между ними союзу. Надеюсь, со временем Джорджия сможет вернуться к прежнему общению со мной.