г начинает раздражать вся эта ситуация. И как, спрашивается, мы будем выживать в таких условиях, если он только и делает, что молчит, а его жесты я не всегда могу верно распознавать? Когда я начинаю подниматься, чтобы пойти на поиски Жнеца, тот сам появляется абсолютно бесшумно и точно в том же месте, где скрылся. И возвращается он не с пустыми руками. Я сажусь обратно на землю и с плохо скрываемым удивлением принимаю несколько желтых плодов размером с мой кулак. Один оставляю в руках, остальные убираю в рюкзак. Жнец жестом показывает, что нужно вставать и двигаться дальше. Поднимаюсь на ноги и медленно шагаю за моим напарником, осторожно откусываю небольшой кусочек кисло-сладкого плода. Какое-то время мы в неспешном темпе продвигаемся дальше.
– Спасибо. Очень вкусно. – жуя последний кусочек, благодарю его.
Он кивает и продолжает идти, мне не остается ничего иного, кроме как следовать за ним. То, что инициативу командования нашей маленькой группой возьмет на себя Жнец, я никак не ожидала. Еще во время подготовки в Полигоне я думала, что сама буду принимать решения по ходу Испытания, но вот, я всего пару часов в Спирали, а все складывается абсолютно по-другому. Но меня не напрягает то, что мы действуем не по моему плану. Если он хочет быть главным, я уж точно возражать не буду. Тем более опыта пребывания в подобных условиях у моего напарника все-таки больше, чем у меня, ведь он уже был в Спирали.
Мое внимание привлекает какое-то слабое жужжание, я невольно притормаживаю и смотрю по сторонам.
– Что это? – вполголоса спрашиваю у Жнеца.
Он останавливается, смотрит куда-то в небо и указывает мне туда же. Поднимаю взгляд и замечаю какой-то странный небольшой крестообразный предмет, висящий в воздухе над деревьями прямо над нами. Несколько секунд он висит и жужжит, а затем улетает прочь. Любопытно. Но спрашивать у Жнеца, что это такое бесполезно. Он ведь все равно не ответит. Как только летающий крест скрывается из вида, мы возобновляем движение вперед.
***
Мы идем уже несколько часов подряд. За это время было совершено всего две короткие остановки, чтобы попить воды и съесть еще один сочный плод. Пять раз на несколько долгих секунд над нами зависал жужжащий летающий крест, который потом улетал в неизвестном направлении. Я предполагаю, что скорее всего с помощью этой штуки организаторы отслеживают перемещение добровольцев по Спирали. Пару раз мы кардинально меняли маршрут, Жнец внезапно останавливался, выставлял правую руку в сторону, призывая меня замереть, недолго и неподвижно стоял, прислушиваясь и всматриваясь куда-то вдаль, уж не знаю, что он там видел или слышал, я, кроме шелеста листьев на ветру, не замечала ничего, а затем он резко сворачивал один раз вправо, второй – влево, и мы продолжали идти дальше. Оба раза я не смогла удержаться и тихо спросила у него: "Что там?". А в ответ получила… правильно, ни-че-го! Я не люблю жаловаться и ныть, но ноги устали до такой степени, что скоро откажутся идти. А это только первый день. Последние полчаса я смотрю только на спину впереди идущего Жнеца, не отвлекаясь ни на что вокруг, поэтому не сразу обращаю внимание на тихое журчание, которое с каждым шагом становится чуть громче. Наконец смотрю по сторонам, вижу все тот же лес, в котором, кстати, становится заметно темнее. На смену вечным сумеркам скоро придет ночь. Вскоре мы выходим к небольшому ручью с удивительно прозрачной водой.
– Эту воду можно пить? – спрашиваю своего спутника.
Он кивает.
– Дай мне бутылку. – я протягиваю руку.
Жнец снимает со спины рюкзак, который забрал у меня еще во время прошлого привала, достает воду и протягивает мне, при этом не переставая оглядывать окрестности. Допиваю остатки жидкости, становлюсь на колени возле ручья и наполняю емкость до краев, закручиваю крышку и передаю бутылку обратно Жнецу. Мою руки, лицо и шею прохладной водой из ручья, а затем поднимаюсь на ноги.
– Пойдем дальше, или будем искать место для ночлега?
Он кивает. Я закатываю глаза.
– Первое или второе? – спрашиваю, не скрывая раздражения.
Показывает два пальца, и я вздыхаю с облегчением. Смотрю по сторонам, и появившееся было хорошее настроение медленно угасает. Никаких удобных и главное безопасных мест для сна поблизости не наблюдается, а это значит, что придется снова куда-то идти.
Мы двигаемся вдоль ручья еще около сотни шагов, а потом Жнец останавливается возле огромного дерева и показывает наверх. Недоуменно смотрю на него.
– Ты что, хочешь ночевать на дереве?
Он тут же кивает.
– И как ты себе это представляешь? Я понимаю, что на земле небезопасно: хищные животные, другие добровольцы и черт знает, что еще, но ты ведь можешь их прогнать с помощью своей силы! А во сне с дерева с вероятностью в сто процентов можно свалиться и сломать себе шею!
Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь буду разговаривать с Жнецом в подобном тоне. Если бы мне кто-то сказал об этом еще несколько дней назад, то я подумала бы, что этот человек сошел с ума. Я же не самоубийца, в конце концов!
Он раздраженно качает головой (надо же, я теперь могу отличать настроение Жнеца по его жестам) и снова указывает наверх. Складываю руки на груди и упрямо смотрю на него, сопя от негодования. Он снимает рюкзак со спины, достает из него сетку, сует сумку мне в руки, и в рекордно короткий срок взбирается на дерево, скрываясь в густой листве. Теперь я его даже не вижу. В это же мгновение вся моя бравада куда-то пропадает, воздух, кажется, становится сразу на несколько градусов холоднее, а ночь темнее и страшнее. Отовсюду теперь доносится подозрительный шорох и шелест. Я ощущаю себя настолько неуютно, что не вижу никакого выхода, кроме как лезть на дерево, вслед за Жнецом. Присматриваюсь, за какую бы ветку зацепиться, как вдруг он приземляется буквально в пяти сантиметрах от меня, инстинктивно хватаюсь за сердце и отшатываюсь, врезаясь боком в огромный ствол и с трудом сдерживая ругательство, уже готовое сорваться с языка.
– Ты меня напугал! Может в следующий раз как-нибудь предупредишь меня? – понимаю, что веду себя как стерва, но ничего не могу с собой поделать, сказывается усталость и напряжение прошедшего дня.
Он смотрит по сторонам, забирает у меня рюкзак, а затем снова указывает наверх. Преувеличенно тяжело вздыхаю и хватаюсь за самую крепкую на мой взгляд ветку, подтягиваясь вверх. Слышу, как он лезет следом за мной, а потом вижу, как обгоняет меня, показывая дорогу. Как только мы надежно скрываемся в листве, Жнец взмахом руки показывает на ту самую сетку, натянутую теперь между двумя толстыми ветками.
– Ты хочешь, чтобы я легла на нее? – недоверчиво спрашиваю у него, с сомнением оглядывая ненадежную на вид конструкцию. – А ты уверен, что это безопасно?
Естественно, он кивает и снова указывает на импровизированную кровать. С опаской забираюсь на нее и несколько секунд лежу неподвижно, морально готовясь к тому, что в любую секунду могу полететь вниз. Но этого не происходит, поэтому я ложусь как можно удобнее и наблюдаю за Жнецом, который устраивается на соседней ветке, вытягивая ноги вперед, а затем достает какой-то небольшой плоский прямоугольник из кармана и начинает рассматривать.
– Что это такое? – с любопытством спрашиваю я.
Вскидывает голову, несколько мгновений ничего не происходит, а затем он протягивает предмет мне. Аккуратно принимаю его и с интересом смотрю на тускло подсвеченный экран, на котором отображается список добровольцев в том порядке, в котором они приступили к Испытанию. Некоторые имена написаны белым, другие черным. Когда я дохожу до имени Бэт, которое чернеет на экране, то кажется, начинаю понимать в чем суть.
– Черным написаны имена погибших? – уже зная ответ, уточняю я.
Жнец кивает, а я заново просматриваю список. Джош, слава небесам, жив. Погибло три девушки и восемь парней. Как ужасно, ведь не прошло еще и суток с момента начала Испытания. Протягиваю прямоугольник обратно Жнецу, задумываясь о вселенской несправедливости. Зато организаторы, должно быть, счастливы. Им было что рассказать тем, кто делал на нас ставки. Стараюсь по возможности расслабиться и как можно скорее отключиться от реальности. Сейчас моему измученному телу как никогда нужен отдых.
Заснуть получается далеко не сразу, хотя я знаю, что мой сон будет охранять Жнец, постоянный шорох и треск веток где-то внизу не способствует моему спокойствию.
***
Ощущение легкого прикосновения к раскрытой ладони постепенно выводит меня из состояния сна. Медленно открываю глаза и вижу Жнеца, сидящего рядом со мной все на той же ветке. В руке у него тонкий прутик, кончиком которого он прикасается к моей ладони. Это настолько неожиданно, что я не сразу нахожу что сказать.
– Уже пора двигаться дальше? – наконец задаю первый пришедший в голову вопрос.
Он кивает, я сажусь, потягиваюсь и осматриваюсь. Судя по всему, уже наступило утро, потому что лес вернул свой сумеречный окрас, а ночь отступила. Переползаю на одну из веток, беру рюкзак, который протягивает мне мой спутник, достаю бутылку и делаю несколько глотков воды, наблюдая, как он начинает отвязывать сетку. Чтобы не мешать ему, я неторопливо спускаюсь с дерева и иду в сторону ручья, чтобы побрызгать в лицо прохладной водой. Когда я выпрямляюсь, Жнец спрыгивает с дерева и идет в мою сторону, протягивает руку, забирает рюкзак и убирает в него уже свернутую сетку, достает оттуда один из последних плодов и протягивает мне. Мне вдруг становится невероятно стыдно за свое вчерашнее поведение. Он не обязан мне помогать, это моя задача провести его через Спираль в центр, а не наоборот. Если бы не он, я бы никогда в жизни не догадалась так использовать сетку и спала бы на земле под деревом. Да и вообще, скорее всего была бы уже мертва.
– Спасибо. – тихо говорю ему, принимая фрукт, и дополняю: – За все. И прости, что вчера вела себя хуже маленького ребенка, постараюсь исправиться.
Он не шевелится, но в конце концов медленно кивает.