усинками, но близко не подходят, свет причиняет им некоторый дискомфорт. И да, я была права, это не просто крысы, они огромные, размерами превышают обычных раза в три-четыре. Медленно поднимаясь на ноги, мысленно проклинаю организаторов с их манией увеличивать тварей в размерах. Крысы тем временем толпятся рядом, злобно пища и дергая носами, но тем не менее особо не приближаются. Надолго ли хватит у них терпения, я не знаю, но надеяться на это не приходится. Боком начинаю потихоньку пятиться прочь, так и выставляя перед собой факел в направлении крыс правой рукой, а левой нащупываю путь отступления. Крысы, естественно, бесконечной рекой следуют за мной. Самые нетерпеливые из них подпрыгивают, то и дело налетая и приземляясь на сородичей. Ну и что делать? Вряд ли они отвяжутся просто так, а мне еще надо как-то найти ключ, чтобы выбраться на следующий этап. Тяжело вздыхаю, но продолжаю отступать уверенным шагом, тихо бормоча под нос проклятия. Долго ли мои преследователи останутся достаточно терпеливыми и продолжат довольствоваться медленным продвижением вперед? Некоторые из них уже рвутся в бой, бесстрашно забегая в круг света. Минут двадцать спустя одна из тварей решается на действие, она неожиданно бросается на меня, подпрыгнув высоко в воздух. Я реагирую в последний момент, словно битой отбивая, летящее на меня серое тело. Крыса визжит от боли и ярости, а в воздухе противно пахнет паленой шерстью, это заставляет меня слабо улыбнуться.
– Сама напросилась! – злобно роняю в сторону продолжающей пищать противницы.
Похоже, я зря открыла рот. То ли мой голос, то ли произошедшее возбуждает толпу преследователей, их писк становится до невозможности громким. Все больше из них смелеют, вырываясь вперед. Внезапно стена под моей левой рукой исчезает, что заставляет непроизвольно покачнуться и обернуться, чтобы посмотреть куда идти дальше. Это ошибка, большая ошибка. Я отвлеклась всего на мгновение, но чувствую резкий укол боли в правой ноге. Громко вскрикнув, тут же разворачиваюсь и бью факелом по еще одной прыгнувшей на меня твари. Той ногой, на которой повисла кусающая меня крыса, бью о стену, ударом причиняя ей как можно больше боли. Чувствую, как кровь стекает по ноге, возбуждая своим запахом все больше животных. Скоро они нападут всей толпой, и никакой факел меня не спасет. Отступаю в открывшийся проход, размахиваю факелом, отгоняя крыс подальше, а затем, поддавшись страху, бросаюсь прочь. Они следуют за мной, заставляя безобразную панику подниматься откуда-то из желудка и железной рукой хватать меня за горло, перекрывая кислород. Сейчас я как никогда завидую способности Жнецов отпугивать от себя опасных тварей. Будь мой напарник сейчас со мной, эта стая вряд ли бы привязалась к нам. Но его нет, а что делать, чтобы выбраться из этой передряги живой, я не знаю. Смерть от когтей и зубов гигантских крыс – самое последнее, чего я хотела бы в своей жизни. Лучше бы я свалилась с лодки, и меня сожрали акулы. По крайней мере это было бы быстрее. Нога болит, приступ паники мешает рационально мыслить, этот забег ничем хорошим не закончится. В голове, сменяя друг друга, мелькают только два слова: "Что делать? Что делать? Что делать?!" Но никакого решения у меня нет.
Очередная смелая крыса бросается мне на спину, инстинктивно торможу и врезаюсь спиной в стену, сбивая нападающую на землю. Дыхание затруднено, бежать дальше не вариант, размахиваю перед собой факелом, отгоняя преследовательниц и с трудом глотая кислород, которого в легкие поступает катастрофически мало. Мне плохо, голова кружится, руки и ноги дрожат от напряжения, слезы подступают к глазам. Мне страшно. Очень страшно. Никакого выхода из ситуации я вообще не вижу. Но собираюсь противостоять тварям до последнего. Умирать так скоро я не собираюсь. Мне еще предстоит как-то победить ради человека, спасавшего меня много раз.
Рядом со мной мелькает что-то темное и быстрое, крысы визжат громче прежнего, а потом резко разворачиваются и бросаются прочь, туда, откуда только что пришли. Их поведение озадачивает, чего они испугались, что бросили раненую добычу? Я боюсь оглядываться назад, скорее всего ответ на этот вопрос мне не понравится. Но раз крыс больше нет, сейчас моя спина в большей опасности. Я оборачиваюсь и тут же отступаю на шаг. В нескольких шагах от меня стоит Жнец. Они его испугались? Плевать, я ему сейчас благодарна до невероятной степени. Он спас мне жизнь. Но расслабляться по этому поводу я не собираюсь. Ведь даже в темноте я понимаю, что это не мой напарник. Жнецы не ходят по Спирали одни. А значит, где-то должен быть его подопечный доброволец. Если его нет, то с вероятностью в сто процентов он умер. А из этого следует, что существует еще какая-то опасность, и она не слишком далеко. Держу перед собой источник света и разглядываю "гостя" и коридор за его спиной. Пусто, больше никого нет. Кажется, целую вечность ничего не происходит, а потом он делает едва заметный шаг в мою сторону. Отшатываюсь, врезаясь спиной в стену. Идиотка! Может ему просто надо пройти мимо? Так почему тогда не уходит? Он поднимает руки в успокаивающем жесте, а затем тянется к маске. Чувствую, что глаза вот-вот выскочат из орбит от удивления. Да что со мной не так? Почему в последнее время Жнецы хотят пообщаться со мной, да еще и снять маску в моем присутствии? Вскидываю руку вверх и едва слышно прошу:
– Нет…
Не хочу с ним общаться, чувствую, что ничего хорошего из этого не выйдет. Пусть просто уйдет! Не знаю почему, но я ощущаю исходящую от него опасность, которой никогда не испытывала в присутствии моего Жнеца. Он игнорирует мой отчаянный жест и снимает маску, но не подходит. В свете факела я не могу разглядеть подробностей, но не отвожу взгляд от его лица. Довольно симпатичный, лицо худое, с выделяющимися скулами и пухлыми губами. Цвета глаз не разглядеть, но и без того видно, что он настроен серьезно. Паника от встречи с грызунами-переростками еще не отступила и теперь готовится накрыть меня новой волной. Что ему от меня надо?
– Как тебя зовут? – негромко спрашивает он.
– Ева. – чуть слышно шепчу, а затем говорю немного увереннее. – Ева.
– Где твой сопровождающий?
– Он упал в воду, когда акулы врезались в лодку. Больше я его не видела.
Задумчиво кивает.
– Помнишь его персональный номер? – постукивает пальцем по татуировке на шее.
Приглядываюсь и вижу цифры 8383.
– Восемь Четыре Два Семь, – без раздумий произношу я.
Он просто кивает и о чем-то раздумывает недолгое время. Я перебарываю желание сесть на землю и осмотреть рану от зубов на ноге. Так и стою, прижавшись к стене. Задавать встречные вопросы не решаюсь, пусть лучше думает, что я его смертельно боюсь. Хотя это и недалеко от истины.
– Пойдешь со мной. – внезапно говорит он. – Я доведу тебя до финального круга. Вот только у меня нет времени проходить все кольца. Придется срезать, что даст тебе колоссальное преимущество над соперниками. Но это не имеет большого значения.
Что, черт возьми? Он поможет мне прийти к спасительному лифту вперед остальных? Но зачем ему это? Ничего не понимаю.
– Зачем тебе помогать мне? – спрашиваю озадаченно.
Он усмехается, искривляя губы, от этого выражения лица мне становится не по себе.
– С чего ты взяла, что я буду тебе помогать? Я просто быстро проведу тебя сквозь Спираль. А потом мы встретимся с остальными.
С какими еще остальными? Я не имею никакого желания встречаться ни с какими остальными. Видимо, он понимает, что договориться со мной не так-то просто, поэтому вздыхает и поясняет, запутывая меня только больше.
– Так уж и быть, открою тебе небольшую тайну. Рано или поздно ты все равно бы узнала. Этот сезон – просто фарс. Победителей не будет, Жнецы соберут всех добровольцев вместе на последнем круге, а затем увезут сначала в Лаборатории для проведения процедуры изменения, а потом и в Пирамиду, для дальнейшего обучения.
– Что? О чем ты говоришь? Как это не будет победителей? – с недоверием переспрашиваю я.
– Понимаешь, – терпеливо поясняет он. – В республике сейчас непростая политическая ситуация. Во все времена у действующей власти была, есть и будет оппозиция. Современная оппозиция задумала переворот. И он у них получится, ведь на их стороне выступают сильнейшие представители человечества.
– Жнецы… – потрясенно шепчу я.
Он кивает. А я продолжаю не понимать, для чего он рассказывает мне об этом.
– Жнецы из оппозиции хотят жить наравне со всеми людьми, для этого они набирают союзников. В их планы входит перехватить добровольцев и не дать увезти их в Лаборатории.
Я совсем запуталась. Из его осведомленности не поймешь, на чьей стороне лично он. Я понимаю так называемую оппозицию. Никто не хочет быть рабом, даже Жнецы. Но молчу об этом, боясь сказать что-нибудь не то. Поэтому спрашиваю то, что к делу вообще никак не относится.
– Что еще за Пирамида?
– Это остров недалеко отсюда, там живут и тренируются начинающие Жнецы. – спокойно отвечает он.
Я застываю. Не хочу в Пирамиду. Не хочу быть Жнецом. Но что делать? Как выведать у него, на чьей он стороне? Решаю начать с простого.
– Так мы доберемся до центра, а что потом?
– Будем ждать остальных. И мне надо будет встретиться со своими, а то сейчас непонятно кому можно доверять, а кому нет.
Да уж, ситуация вообще никак не прояснилась. Да еще и Жнец теперь пялится на меня как-то подозрительно.
– Готова идти? У меня для тебя кое-что есть, чтобы не привлекать к себе внимание дронов и других участников, если вдруг мы с ними столкнемся.
– Мне нужно осмотреть ногу, одна из тварей меня укусила.
Я прямо-таки вижу, как он подавляет тяжелый вздох.
– Ладно, в паре сотен метров отсюда есть небольшая пещера, там можно промыть рану проточной водой и осмотреть при естественном освещении. Иди за мной.
Он разворачивается и шагает прочь, не удосужившись убедиться в том, что я иду за ним. Желание броситься в противоположную сторону настолько велико, что я с огромным трудом подавляю его. От него мне не убежать. На подгибающихся ногах следую за своим новым спутником, обдумывая варианты развития событий. Мне нужно будет как-то отделаться от него и бежать со всех ног к центру. Плевала я на их планы, меня не устраивает ни один из предложенных им сценариев. Я должна победить и точка. От этой победы зависит не только моя жизнь, а еще и… Я вспоминаю своего Жнеца. На чьей он стороне? Почему он вообще ничего мне об этом не сказал? Мы говорили только о варианте с моей победой, он обещал мне помочь. Но теперь я даже не знаю, что и думать.