о бок с Кейном, который бросает на меня напряженный взгляд. Краем глаза замечаю, что Ной тоже готов подняться с места и жестом прошу его этого не делать. Отец останавливается в пяти шагах от нас, бросает взгляд на меня, потом переводит на Кейна.
– Артур, не мог бы ты отойти?
Понимаю, что он непременно полезет ко мне с обнимашками, но я этого не хочу. Хватаю Кейна за руку, не давая ему сдвинуться с места. Впрочем, он и так не собирался этого делать.
– Давай поговорим позже? – спокойно предлагаю отцу.
Он, похоже, искренне удивлен, что я ему не нагрубила как обычно. Поэтому коротко кивает:
– Хорошо, как только Дэниел закончит, сразу же поговорим.
Молча киваю в ответ, дожидаюсь, когда Саймон сядет, а только потом с трудом разжимаю пальцы, которыми держалась за Кейна, как за спасательный круг. Мы тоже садимся, и я понемногу расслабляюсь. Артур вопросительно смотрит на меня, одними губами говорю ему: "Спасибо", он улыбается ободряющей улыбкой и переключает внимание на Сорренса. Делаю то же самое, мельком отметив, что внимание всех собравшихся приковано ко мне. Дэниел прочищает горло, тем самым давая понять своим людям, что он готов сделать объявление. Все переключаются на него, и я облегченно откидываюсь на спинку стула, хочу сложить руки на груди в защитном жесте, но не успеваю. Ной находит под столом мою ладонь и переплетает наши пальцы. Благодарно улыбаюсь ему.
– Итак, – сразу же приступает к делу Сорренс, – во-первых, позвольте поприветствовать вас. – по помещению проносится гул приветствий, затем все сразу же смолкают, давая своему руководителю возможность продолжить. – Как вы могли догадаться, я собрал вас здесь не просто так. Бишопа еще не успели похоронить, а Канцлер уже назначила ему замену.
– Кто счастливчик? – спрашивает один из командиров, худой мужчина лет тридцати пяти с вытянутым лицом, холодными серыми глазами и усами, которые ему вообще не идут.
– Некто по имени Сайлас. – сообщает Сорренс.
Смотрю как все переглядываются, силясь вспомнить кто это такой, мне же это имя абсолютно ни о чем не говорит.
– Какой у него персональный номер? – спрашиваю, опережая всех остальных.
Сорренс задумчиво потирает подбородок.
– Восемь Четыре Один Один. – сообщает он.
Да быть того не может! С шумом выдыхаю, прикрывая ладонью глаза. Опускаю руку, все взгляды прикованы ко мне. Моя реакция вызвала всеобщий интерес.
– По какому принципу Канцлер выбирает главного Жнеца? – спрашиваю с неприкрытой злостью. – Собирает всех отъявленных козлов и выбирает самого худшего среди них? Не понимаю, разве главный Жнец не должен быть, ну не знаю, старше?
– С чего ты взяла, что он такой плохой? – подозрительно спрашивает Ной. – Да, он не лучший представитель человечества, но…
– Он делал грязные намеки… – понимаю, что даже не знаю имени девушки-Жнеца, а теперь он будет упиваться властью и сделает ей что-то плохое, уверена в этом более чем на сто процентов. – Восемь Четыре Три Два. И все это происходило прямо в моем присутствии. Порядочные люди так себя не ведут! Он запугал бедную девушку.
Все собравшиеся молча переваривают информацию. Затем снова говорит Сорренс.
– Мне удалось выяснить, что Сайлас хочет провести какую-то реформу среди Жнецов, и уже придумал первое нововведение. Надо предупредить всех наших агентов, чтобы были осторожнее. А также каждый присутствующий здесь командир выберет несколько лучших людей из своего отряда. Вам предстоит отправиться в разные провинции, провести разведку на месте, дать указания нашим людям среди местного населения. Время пришло. Пока ситуация в Республике нестабильна из-за произошедшего пару месяцев назад в Спирали и убийства Бишопа, надо действовать. Пора совершить переворот. – Сорренс выдерживает паузу, обводя всех присутствующих твердым взглядом, ненадолго задерживаясь на мне. – И ваша задача – провести последнюю подготовку к нему, прежде чем мы все вместе отправимся в столицу.
Изумленно смотрю на него. Так скоро? Сердце начинает биться чаще, предвкушая предстоящие события. Дэниел перечисляет какой отряд в какую провинцию отправится. Кейну выпадает Лаборатории. Знаю, что Тереза может быть либо там, либо в Нью-варе, и сидеть на месте не собираюсь, надо воспользоваться возможностью поговорить с ней, поэтому сразу же говорю Сорренсу:
– Я поеду с Кейном.
– Ни в коем случае! – категорично заявляет Саймон. – Это не обсуждается!
– Вы же не думаете, что я буду сидеть в подземелье, пока другие будут рисковать жизнями. – смотрю только на Сорренса, полностью игнорируя отца. – Для чего, по-вашему, я здесь? Чтобы помочь! А как я смогу помочь, сидя здесь? Правильно, никак! Если хотите, чтобы я внесла свой вклад, то у меня есть несколько условий. Отправиться на задание с отрядом Кейна – одно из них! За мою жизнь можно не переживать. Я натренирована и обучена, благодаря стараниям Бишопа. К тому же, у меня есть кое-какой козырь. Можете спросить о нем Кейна и весь его отряд, который был тогда на площади в Лесах.
В кабинете воцаряется тишина. Все внимание вновь приковано ко мне. Но мне, честно говоря, все равно.
– И какие же остальные условия? – в конце концов спрашивает Сорренс.
– О, их немного. Но вы уверены, что нужно обсуждать их прямо сейчас?
– Почему бы и нет?
Действительно. Если хочет потратить на это время в данный момент – это его выбор.
– Когда все закончится, и порядок в республике будет восстановлен, я уйду. И никто, – смотрю в глаза своему отцу и повторяю еще раз, – никто не встанет у меня на пути. Чтобы меня остановить, вам придется запереть меня под замок. Но это вряд ли поможет.
– Больше похоже на шантаж, чем на условия. – заявляет Сорренс.
– Понимайте, как хотите. – отрезаю я, больше не собираясь ничего пояснять.
– Куда же ты пойдешь? – спрашивает Саймон, сцепив руки в замок и положив их поверх стола.
– Поселюсь в одной из провинций. – пожимаю плечами. – Или уйду за пределы Республики.
Краем глаза замечаю, как Кейн недовольно поджимает губы. Плевать, его это не касается! Я его с собой не зову.
– За пределы Республики? – переспрашивает один из командиров, мужчина с невероятно широкими плечами и густыми бровями, отчего складывается впечатление, что он все время хмурится.
– Именно. – не собираюсь повторять это еще раз.
Они переглядываются, но больше ничего мне не говорят. Даже если бы и сказали, моего мнения им не изменить.
– Хорошо, я принимаю твои условия. – заявляет Сорренс.
– Дэниел! – восклицает отец. – Ты не можешь решать такое в одиночку.
– Саймон, ты, должно быть, забыл наше главное правило – мы никого не держим силой. А ваши семейные дела я предоставляю решать вам без постороннего вмешательства. – Сорренс отворачивается от него, тем самым показывая, что разговор окончен, а затем обращается к собравшимся. – Даю вам сутки на подготовку, завтра утром зайдете к Генри, он передаст вам последние инструкции. А теперь можете быть свободны.
Все поднимаются со своих мест и выходят наружу, в кабинете остаются только четыре человека. Отец смотрит на парней и твердо говорит:
– Ной, Артур, оставьте нас наедине.
Смотрю на них, Кейн не двигается с места, Ной хмурит брови.
– Все нормально. – говорю им. Настало время проявить смелость и взглянуть в глаза своим проблемам самостоятельно.
Ной поднимается, заглядывает мне в глаза и тихо говорит, но его все равно слышат все, всё благодаря слуху Жнецов:
– Я буду прямо за дверью. Если понадобится помощь, только позови.
– Хорошо, – улыбаюсь скорее для него, чем для себя, затем поворачиваюсь к Кейну, который до сих пор не двинулся с места. – Кейн, – говорю мягко, – я в порядке. Мы просто поговорим. Много времени это не займет.
Бросаю взгляд на отца, который озадачен поведением парней. Кейн все-таки поднимается и кивает Ною на дверь, они выходят, и мы остаемся наедине. Нас разделяет несколько стульев, но все равно кажется, что он сидит слишком близко.
– Ты в порядке? – спрашивает он первым делом.
Этот вопрос вызывает у меня смешок.
– Да, – отвечаю коротко, не вижу никакого смысла объяснять подробности.
– Что Бишоп сделал с тобой? – меня тошнит от беспокойства в его голосе.
– Ничего такого за что я не смогла бы отомстить. Сейчас важно то, что больше он никому ничего не сделает. – говорю холодно.
– Я волновался, – поднимается с места, – думал, что потерял тебя.
– Не стоило. – тоже встаю и обхожу стол, всем своим видом показывая, что не хочу, чтобы он приближался. – К тому же, ты давно уже потерял меня.
– Не надо! – с досадой просит он. – Ева, я люблю тебя и хочу наладить отношения. Позволь мне загладить свою вину!
Его слова вызывают злость. Поэтому я и избегала этого разговора, знала, что негативные эмоции возобладают надо мной. А сейчас я не доверяю самой себе. Какие бы чувства я к нему не испытывала, убивать его не хочу. Отступаю еще на шаг.
– Ты не сможешь загладить свою вину передо мной! Никогда! – со злостью почти кричу я, спокойствие давно улетело к чертям. – Ты бросил нас, забыл? Такое не прощают.
– Я ушел не навсегда. Рано или поздно я забрал бы вас. – в отчаянии говорит он, чем вызывает еще больше отвращения к себе.
– Ты не мог тогда знать, что выживешь и все сложится так! – уже не сдерживаясь, ору я. – Ты выбрал свою жизнь, в которой не было места мне. Смирись с тем, что в моей жизни теперь нет места для тебя! – он делает два шага в мою сторону, и я отшатываюсь. – Нет! Не подходи ко мне, иначе, я за себя не ручаюсь.
Он останавливается, плечи поникают, в глазах блестят слезы. Мне противно на это смотреть, к тому же понимаю, что истерика захватит меня с минуты на минуту. Отвратительные слезы, которые я безуспешно пытаюсь прогнать, подкатывают к глазам, в носу щиплет, в горле образуется комок, не дающий нормально дышать.
– Послушай, – как можно спокойнее говорю я, прилагая для этого невероятные силы, – живи своей жизнью. У тебя есть Тереза. Создайте свою семью. А у меня есть… – замолкаю на полуслове, оглядываясь на дверь. Это уже его не касается.