В небольшую щель выглянул худой русоволосый мужчина лет тридцати. Окинул визитёров изучающим взглядом, заострил внимание на каждом из нас, особенно долго изучал ведьму. А потом так же молча закрыл за собой дверь.
Мы переглянулись. И что это сейчас было? Кто он вообще такой?
Но вдруг створка снова распахнулась, едва не ударив шагнувшего вперёд Лиара по носу. И всё тот же мужчина жестом пригласил нас войти.
Глава 16
Тейра
Утро выдалось снежным и пасмурным, и в моей душе сейчас творилось нечто похожее. Но бояться я себе не разрешала. Да, суд и приговор к запечатыванию дара – это настоящий кошмар для любой ведьмы. Вот только я не желала сдаваться просто так. Собиралась бороться за себя до последнего. Тем более в этом мире с поддержкой у меня дела обстояли даже лучше, чем в родном.
Думаю, случись нечто подобное там, большинство тех, кто называл себя моими друзьями, попросту бы порадовались моему незавидному положению. А здесь всё было иначе. И это оказалось неожиданно и очень приятно.
– Милая, мы справимся, – проговорила Синтия, проводя расчёской по моим распущенным волосам. – Ты у меня очень сильная и мудрая не по годам.
Она была безумно похожа на мою мать. Но в отличие от леди Соун, эта женщина оказалась в сотню раз добрее, внимательнее, заботливее. Уверена, мама бы сейчас просто заявила, что я – позор рода, и демонстративно отреклась от такой дочери. А Синтия, наоборот, всеми силами старалась поддержать. Как, впрочем, и её супруг, Эдгар.
Да, они видели во мне свою дочь, и я старалась соответствовать. Даже не представляю, что бы сделали эти люди, узнав, что я – не она, а их Тейра сейчас находится совсем в другом мире. В общем, поначалу, благоразумно решила не признаваться, по крайней мере, сразу. А потом уже просто не смогла этого сделать.
Мистер и миссис Соун выглядели точно так же, как мои родители, но при этом были совсем другими людьми. Более простыми, радушными, понимающими. Их совершенно не волновало, что об их дочери-преступнице подумают соседи или знакомые. Они просто переживали за меня, точнее за неё. В, общем, за нас. А когда какой-то хлыщ у входа в подъезд старой пятиэтажки назвал меня продажной девкой, Эдгар ответил ему так, что тот бежал, сверкая пятками.
Я же попросту не поняла причины столь странного обвинения. Ведь судить меня должны были за использование силы. Но ответ нашёлся тем же вечером, и принесла его Миранда. Выяснилось, что Тейра, чьё место я заняла, считалась в этом мире предводителем студенческого движения, борющегося за равноправие с магами. И в вечер Бала Стихий она стала объектом пари шайки высших, один из которых должен был её соблазнить, а остальные – снять это на магфоны и выложить в Сеть. Кстати, эта самая Сеть была здесь очень интересным скопищем информации. Нужно и в нашем мире развить её до подобного вида.
Так вот, тем самым магом-негодяем оказался местный Эйвер Ходденс. Не знаю, как Тейра могла такое допустить, но она всё же угодила в расставленную ловушку. И той же ночью на странице академии в Сети появились провокационные снимки с участием мага и молодой ведьмы. А под ними значилось, что она продалась магу за символическую плату, и что все её убеждения и стремления разбились об обычную похоть. Это не дословно, но смысл такой.
Скажем, узнав эти подробности, я ни капли не обрадовалась. Ведь получалось, что в этом мире на мне висело не только клеймо преступницы, но ещё и этакая метка падшей женщины. Отличный расклад, ничего не скажешь. А ведь впереди ещё и суд.
Весь вчерашний день я изучала местные законы, так или иначе касающиеся одарённых. Нужные справочники мне принёс Ральф – брат Тейры. От моего он отличался многим. Этот парнишка восемнадцати лет был простым и улыбчивым. Постоянно шутил и улыбался. Его тёмные кудри торчали в разные стороны, а носки не всегда совпадали по цвету. Представить же своего младшего брата – юного лорда Соуна в разных ноская я просто не смогла. Думаю, он на подобное не способен по определению.
Так вот в книгах, которые достал для меня Ральф, оказалось немало важного. Сейчас мне очень пригодилось умение быстро находить нужную информацию. И у меня на самом деле был небольшой шанс, если не победить в суде, то хотя бы смягчить собственное наказание. Ведь в законе имелся пункт о том, что после первого случая выхода силы из-под контроля, все могли рассчитывать на возможность исправиться. То есть на временное ограничение дара и на несколько месяцев в специальном заведении для таких вот проблемных людей. Именно об этом я и собиралась заявить судье. И благо, что заседание будет проводиться открыто. Следовательно, при множестве свидетелей отказать мне просто не посмеют. Очень на это надеюсь.
Стоящая за моей спиной Синтия казалась задумчивой и подавленной. Долго расчёсывала мои длинные волосы, а потом принялась заплетать их в две косы. Мама никогда не делала мне причёсок, у неё для этого имелись няньки или горничные. Потому было особенно странно видеть за этим делом так похожую на неё женщину. Хотя, Синтия всё же выглядела моложе, и уж точно счастливее. Она умела открыто улыбаться и в её глазах не отражалось той жуткой тоски и грусти, которые я видела у собственной матери.
– Тей, – миссис Соун вздохнула и посмотрел на меня через зеркало. – Знай, даже если твой дар запечатают, не нужно отчаиваться. В этом есть и хорошие стороны. Тебе больше не придётся всё время себя контролировать. Ты просто станешь обычной девушкой.
Она пыталась меня приободрить, но у самой в глазах стояли слёзы. И видя, что она едва держится, у меня в горле появился ком. Даже сказать в ответ ничего не получилось.
– Увы, академию придётся бросить, – продолжила она, отведя взгляд. – Я понимаю, милая, почти пять лет…
И оборвала сама себя. Шмыгнула носом. Зажмурилась.
– Не буду говорить, что предупреждала тебя. Сейчас это уже бессмысленно, – добавила Синтия с лёгким укором, и в этот момент очень напомнила мою маму.
Хотя та бы точно не стала щадить меня и высказала бы всё, как есть. Заявила бы, что я сама виновата. Связалась не с теми, не смогла сдержаться. И уж точно она бы не поверила, что моя вина во всём этом минимальна, просто так сложились обстоятельства.
– Ну, зачем ты спуталась с тем магом?! – всё же сорвалась миссис Соун, смахнув с щеки слезу.
– Мам, – выдавила я из себя. – Этот самый маг не стал подавать на меня заявление о нападении. А сейчас он старается мне помочь. Хочет встретиться с королём.
– И ты ему веришь?! – выпалила она. – Да он же… просто… у меня нет слов!
Синтия чуть сильнее дёрнула зажатую в руке прядку и снова вернулась к плетению косы.
– Тейка, он маг. И ты для него – просто ведьма. Низшая. Чего бы между вами ни случилось, этого факта ничто не изменит. Уверена, он уже и думать о тебе забыл.
– Поверь, Эйвер не такой. – Мне на самом деле стало обидно за Ходденса.
– Да ты просто влюблена в него! – обвинительным тоном воскликнула женщина. – В мага! В герцогского сынка!
– Нет! – я сказала это холодно и твёрдо. – Не влюблена. Но моё уважение он заслужил. А этого, поверь, удостаиваются не многие. Несмотря на то, что он маг, в нём нет подлости. Он никогда не бросит в беде человека. Даже того, к кому не испытывает симпатии. И если он пообещал помощь, то точно сделает всё от него зависящее.
Синтия посмотрела на меня странно. Она даже немного стушевалась под моим строгим взглядом, а я лишь сейчас сообразила, что тон нужно было выбрать другой.
– Извини, – сказала, изобразив покаяние. – Я просто нервничаю перед судом.
– Понимаю, – она приняла такую версию. Думаю, просто предпочитала не видеть, что я всё же веду себя не так, как её дочь. – В любом случае, Тей, знай, мы очень тебя любим. Всегда поймём и всегда поможем.
Отвечать на это я не стала. Просто промолчала, сделав вид, что очень серьёзно о чём-то размышляю. Едва Синтия закончила вторую косу, в комнату вошёл хмурый Эдгар. Кстати, он тоже казался чуть моложе папы, да и седых волос у него было намного меньше. Глянул на супругу, перевёл взгляд на меня и с сожалением сообщил:
– Пора, Тейка. Полицейские уже ждут под дверью.
Я кивнула. Окинула взглядом небольшую, но уютную спаленку, поднялась и гордо расправила плечи.
Что ж. Пора, значит пора.
***
Заседание началось ровно в одиннадцать, но моё дело должны были рассматривать последним. Сначала суду следовало вынести вердикт по трём другим ведьмам. В чём обвиняли их, мне никто не сообщил. В зал выйти тоже не позволили. Заперли в небольшой комнатушке с решетчатым окошком под самым потолком и велели ждать.
Чего ждать? Сколько? Никто не сказал. Родителей тоже со мной не пустили, как и Миранду. С ней мне даже парой слов перекинуться не позволили. Полицейские не особенно манерничали с ведьмами, да и колдунов не жаловали. Смотрели на нас, словно мы все досадное недоразумение на их светлом пути. Одним словом, маги.
И всё же я старалась подавить в себе нервозность и раздражение. Мне во что бы то ни стало необходимо, чтобы меня выслушали. Пока ждала вызова, продумывала собственную речь, репетировала подходящий тон, чтобы он получился не требовательным, но и не слишком спокойным. Я была настроена только на победу и сдаваться не собиралась.
Прождать пришлось не меньше часа. За это время успела пару раз вспылить, успокоиться и трижды переделать заготовленную речь. Но в момент, когда за мной явились полицейские, всё равно ощутила укол предательского страха.
– Выходи, – скомандовал неприятный грузный мужчина с щетиной на лице.
Я медленно втянула воздух, сжала пальцы в кулак, привычно спрятав его за спиной, и шагнула в коридор. Скрытый под одеждой артефакт «око богини» стал тёплым, будто пытался так меня поддержать. Сама поражаюсь, как мне в голову вообще пришла такая странная мысль, но я почему-то не сомневалась, что это такой своеобразный жест ободрения.
Вот вернусь в свой мир и обязательно расспрошу Миру про эту побрякушку. Сдаётся мне, принцесса знает куда больше, чем сообщила сразу. И уж точно больше, чем об «оке богини» пишут в книгах.