Уже и не верилось, что в Париже был… Так, правда и есть – день выдался такой суматошный – голову забудешь, не то что Париж. Сразу с крыши молодой человек метнулся домой – немного прийти в себя и переодеться. Мать, видно, уже уехала на работу… хотя, ну и была бы дома – и что? В личную жизнь сына Анжелика Владимировна, как женщина умная, предпочитала не вмешиваться. Так же, как и Сергей в ее жизнь не лез. А что? Мать – женщина еще хоть куда, красивая, подтянутая – мужички вились, чего уж. Впрочем, это ее дело, уж никак не Сержа…
Приняв душ и наскоро перекусив, стажер прибежал на работу…. Точнее сказать – на практику. Вид у него был – тот еще! Даже Сомов заценил – «Ох, Серега, никак, всю ночь гулеванил?».
На что Серега лишь молча кивнул.
Опера, Колян и Леша, понимающе переглянулись и дружно хмыкнули. Уходя. Начальник погрозил им кулаком:
– Ну, вы это… сами хороши. Сергей, может, тебе отгул?
Уважительными причинами для невыхода на работу капитан признавал только смерть и состояние тяжкого похмелье. Все остальное – болезнь, приезды-отъезды родственников и прочее – в расчет не бралось.
Брать отгул стажер постеснялся и вместе с оперативниками поехал на старый молокозавод, где до вечера писал объяснения и протоколы за паленую водку. Там как раз накрыли целый подпольный цех, и по приказу начальника ОМВД бросили «на прорыв» всех, включая ППС и участковых.
Так вот день и прошел…
– Так, говорите, этикетки на принтере печатали? А бутылки где брали? Люди сдавать приносили… Специально ларек поставили? Хо! Ах, еще и ездили, принимали по деревням? Да что вы! На чем ездили? Грузовик? Откуда грузовик взяли? Ах, у частного лица-а… Кто такой? Где проживает? Как это не знаешь? Слышь, ты девке своей будешь мозги парить! А ну, в глаза смотреть!
Так вот до самого вечера и промучились.
Итак… Ну, вот она, компашка! На софе, под одеялом – бородатый Жан-Клод в обнимку с Надин. Рядом с ними закуталась в пледик худяшка Аннет – ай, красотка! На диване – «ботан» Патрик с крашеной юной блондинкой…
До сих пор не вериться! Вечер, Париж, тус… Ведь было же! Вот и фотки. Никакой не мираж!
А не худо почилились! Просто трэш какой-то!
Вот кусок шкафа, проигрыватель… этот их, «Тепаз» – и пластиночка «Дорз» – «Странные дни»… Говорят – новая. Хм… Что значит – новая? Скорей уж, сто лет в обед. Вот еще пластинки, рядом, прямо на полу. Желтый конверт с фиолетовой надписью – «Джими Хендрикс экспириенс», и под ним видел кусок битловского «Сержанта Пеппера» – уж его-то обложку ни с чем не спутаешь… Рокеры, блин…
Глотнув виски, молодой человек взял чашку с кофе и задумался: казалось, как будто бы чего-то не хватает. Ну, вот на этой вот фотке… каких-то совсем уж обыденных вещей, на которые и внимание-то обычно не обращаешь…
Ладно. Глянем другие…
Постав чашку на стол, Сергей щелкнул клавишей… Вот улица – рю де Медичи – Люксембургский сад. И сверху, и так – панорамой. Вдалеке, слева – Эйфелева башня маячит, справа – две разномастные башенки церкви Сен-Сюльпис – Святого Сульпиция. Странно – но вот, тоже кажется, словно б и здесь чего-то нет! Да чего тут может не быть-то? Вот, внизу – улица, машины, автобусы. Вот – сад, решетка, панорама… Эйфелева башня, Сен-Сюльпис…
Все же чего-то нет. Чего-то такого, знакомого…
А ну-ка, глянуть старые фотки… Да где ж они… Вот! Вот отсюда, со стороны фонтана Медичи… та-ак… Все верно! Эйфелева башня, черный прямоугольник Тур Монпарнас, Сен…
Ч-черт побери! Вот это жесть!
Серж быстро открыл фотку, сделанную с балкона. Ну да! Вот чего нет – Монпарнасской башни! Которая всегда в каждый кадр черным своим убожеством лезет и все фотки портит. Эту ж дуру почти отовсюду видать! Зато с нее тоже много чего видно. Кроме реки – река низко течет, за зданиями не видно. И все равно – поднимешься на крышу на лифте, и…
Однако же – нет ее! И куда делась? Из-за деревьев не видать? Облако набежало? Гм… нет. Ничего подобного! Тогда – где?
Чудны дела твои, господи!
Волнуясь, юноша прошелся по комнате, снова плеснул виски… Уселся, но пить не стал – приник к ноуту, снова щелкая фотки…
Вот – улица, квартира… Что такого подозрительного на улице Медичи? Да ничего. Все, как обычно – машины, автобус…
Стоп! Автобус какой-то не такой. Старый, что ли…Темно-зеленый, с белой крышей и открытой задней площадкой. Туристский, наверное… Вон, табличка с маршрутом… Рейсовый. Наверняка, специально такой старый оставили, ретро – туристов привлекать. Ладно… автомобили. «Фольксваген-Жук», Ситроен «Две Лошади»… еще что-то подобное. Тоже все старообразные, ни одной новой!!! Скутеров нет – а их в Париже множество. Куда делись? Одни велосипеды да мотоциклы. Ага, мотороллер еще… и тот – ретро – красная итальянская «Веспа». Девочка за рулем, ветром юбку задрало – ухх!
Так… снова комната… Кросавчеги и красотки. Спящие. Прически у девчонок похожи– не слишком длинные, пышные, с начесом! На столе, среди бокалов – брошенные наручные часы, пачки сигарет «Мариньи» и «Пэлл Мэлл», еще какие-то «Балто»… зажигалка… одну, кстати, Серж с собой прихватил – в виде зеленого радиоприемничка. Дал прикурить Аннет, машинально сунул в карман и – вот она! Изящная винтажная вещица. Надо будет вернуть… если… если еще раз…
А хотелось бы? Да вот как-то – и не худо бы. Если получится.
Что-то еще здесь не то… Смартфоны, айфоны и прочие гаджеты! Ну да! Ни на столе, ни на комоде – вообще нигде их нет. Да и там… Что-то Серж не припоминал, чтоб его новые знакомцы с кем-то разговаривали, звонили кому-то, писали б смс-ки или сообщения в ватцапе. Нет! Им тоже никто не звонил, не слал… Но… ведь быть такого не может! Вот это вот действительно непонятно и странно, пожалуй, даже непонятней, чем загадочное исчезновение Тур Монпарнас.
И все же… эх, какие девчонки! Стоп! Девчонки… девчонка… пропавшая Агнесса… комната ее… И там – такой же винтаж! Пластинки, журналы… из эпохи шестидесятых годов!
И здесь – тоже шестидесятые…
Ну, конечно же!
Сергей хлопнул себя по лбу. Тот город, где он совсем недавно был – это не современный Париж, а Париж шестидесятых! Тогда это все объясняет…
Не может такого быть? А с крыши на балкон дома на улице Медичи – может? Один шаг из Ветрогонска – и вот он. Париж. Париж шестидесятых… Бэби-бум, битлы, хиппи… Да, там еще молодежный бунт, между прочим.
Если все так, то…
Еще виски! Без этого мозг отказывается соображать. Вот-вот перегорит от напряжения… Полстакана – пожалуй, да. И кофе. Сварить еще… да покрепче…
Хлопнув полстакана «Ред Лейбл», Серж развалился в кресле. Так вот оно что! Так вот оно как, оказывается… Пожалуй, эта версия и есть самая настоящая правда. В которую не поверит никто. Пока сам все не увидит. Собственными глазами. И то…
Так, значит, вот куда делась пропавшая девушка! Никто ее не убил, и никуда она не уехала – просто так же вот, спрыгнула с крыши в Париж. В шестидесятые годы…
Ежели так, интересно – как она там выжила? Обычная четырнадцатилетняя девчонка – тянка, если по-молодежному. Не зная языка, обычаев… одна, без друзей, без… Просто зашквар какой-то! Жесть.
Черт!
В очередной раз помянув нечистого, молодой человек подпрыгнул в кресле и схватил смартфон. Фоточки… То, что в Инсте… Потеряшки этой… Ага! Вот эти джинсы… платьице… явно оттуда…И еще, кто-то из девчонок рассказывал, будто случайно встретил Агнессу весной… в винтажном пальто, в красном шарфе и таком же красном берете!
Кстати, Агнесса тоже могла пробраться назад! Через этот балкон… через эту квартиру… Так ее там вполне могут знать, ну, или, по крайней мере – помнить. Кто-то из компании, если не все. Люсиль, Аннет, Надин… Патрик с Жаном-Клодом.
А и спросить! Да что там – спросить, показать фотку! Нет, не на смартфоне – это уж слишком. Просто завтра на работе распечатать и… И кого-то с собой позвать. Хорошо бы – Коляна, он по-французски сечет.
Коля не отказался. Посмотрел на разложенные бумаги, на сроки по входящим… улыбнулся да махнул рукой.
– А колись оно конем! Пошли, Серега, развеемся… На крыше, говоришь, тусуются?
– Ну да, там. Гопота какая-то, говорят… Я-то один, если честно…
– И правильно! Один не суйся… Если что – ПэЭм у меня при себе.
ПэЭм – табельный пистолет Макарова – опер перед самым уходом переложил из сейфа в наплечную кобуру. На всякий случай.
Уж, конечно же, Серж не позвал его в Париж, да еще в шестидесятые. Просто сказал, будто бы есть инфа, что на крыше такого-то дома постоянной собирается компашка, в которой частенько тусовалась и пропавшая Агнесса. И что они вполне могли девчоночку и того… Изнасиловали да убили – запросто. Прикопали, вон, в лесочке где-нибудь – долго ли?
– Не, не в лесочке, – притормозив, опер свернул направо, к микрорайонам. «На крышу» коллеги поехали на Колином авто – новенькой ярко-красной «Мазде». А что? Зарплата позволяла… автокредит взять.
– Знаю я этот дом. Там, если труп с крыши сбросить – так прямо в овраг и соскользнет. По склону. Потом спустись да прикопай. В темноте никто и не заметит – фонарей там нет… Ага. Вот он. Приехали.
Серж сунул руку в карман, погладив распечатанные на цветном принтере – начальник разрешил! – фотки, аккуратно завернутые в лист А-4. В том же кармане лежала и зажигалка. Та самая – в виде зеленого радио.
Никакие гопники на крыше, естественно, не тусовались. Там всего один человек и был – в заляпанной краской спецовке. Маляр, старательно закрашивающий граффити заодно с голубым дельфином.
– Ты тут это… подростков не видел. Ну, этих… тинейджеров?
– Да нет тут никого. Давно уж не собираются.
Маляр обернулся, опустив кисть. Обычное, ничем не запоминающееся, лицо. Бесцветные глаза, тонкие губы. Только вот взгляд почему-то показался Сергею не слишком приветливым, каким-то настороженным, цепким… Ну, так понятно – пришли тут, черт знает, кто! Всякими дурацкими расспросами от работы отвлекают.
Со своей работой маляр очень быстро управился – буквально через пару минут зашагал к люку. Так и ушел, не попрощавшись…