– Давай в Люксембургский сад! – вновь скомандовала девчонка. – Отдохнем, отдышимся…
– Да какой сад? Скоро и ночь уже!
– И что ты предлагаешь? Ночевать под мостом Альма? С клошарами?
– Кстати – неплохие люди… – стажер покачал головой и нахмурился. – Были. В шестьдесят восьмом. А как сейчас – не знаю.
– Ну, вон, ворота открыты… – указала Агнесса – Посидим же!
Что ж… можно и посидеть… И впрямь – отдышаться! Тем более, что по бульвару Сен-Мишель прогрохотал старинного вида мотоциклет с коляской и солдатами все в той же форме и в касках. Еще и с карабинами за плечами!
– Говорю ж – фашисты! – Аньез зябко поежилась. – Вот же ж угораздило…
– Да нет, не фашисты, – сворачивая к саду, задумчиво протянул стажер. – Ты свастику видишь? Нет, не фашисты… Но – немцы, точно! И это… как-то неправильно все это… Ого!
Уже начинало смеркаться, и последний лучи солнца освещали развевающийся над Люксембургским дворцом флаг с черно-бело-красными полосами.
– У Германии, кажется, не такой… – усаживаясь на скамейку, предположила девчонка.
– Да, там желтый с черным и красным… – как выглядел флаг Германской империи в годы Первой мировой войны, Сергей тоже не помнил.
– Но, это не французский – точно! – покачал головой Аньез. – Я б съела чего-нибудь…
Серж хохотнул:
– А я бы и выпил!
– Вы напрасно здесь расположились, молодые люди! – к скамейке вдруг подошел седой старик в длинном темном пальто, круглом старообразном котелке и с тростью. – Скоро здесь будут боши.
– Кто?
– Немецкий военный патруль! Вас могут забрать в комендатуру… Дожили! – присев на край скамейки, старик покачал головой. – Немцы – на Елисейских полях! Над Эйфелевой башней – их знамя. Кто бы мог предположить, хотя бы месяца два назад…
– А давно немцы в Париже? – неосторожно поинтересовался Сергей.
Незнакомец посмеялся в усы:
– Странные вы какие-то… И говорите с акцентом… Впрочем, в последнее время я уже ничему не удивляюсь! Англичане?
– Почти… Я – Серж, а это – Аньез.
– Очень приятно! Рошомбо, – встав, церемонно поклонился старик. – Огюст Рошомбо, адвокат по гражданским делам. Бывший адвокат… Так вам бы поспешить, молодые люди!
– Мы бы поспешили, – поежившись, Аньез устало вздохнула. – Да только некуда.
– Понимаете, тот человек, к которому мы… К которому мы приехали, куда-то исчез, – пошарив в карманах, туманно пояснил стажер. – Мы, конечно, его найдем… Но, увы, не сегодня. Нам даже в гостинице не переночевать – просто нет денег. Одни карточки…
– А у меня – наличка! – Аньез похлопала себя по карману куртки....
Сергей махнул рукой:
– Да кому здесь нужны русские деньги?
– Русские – точно никому не нужны, – неожиданно рассмеялся Рошомбо. – В газетах пишут – в России нынче на миллионы счет! Дюжина яиц – пять миллионов, фунт ситного – два! Примерно так.
– Врут! – Агнесса хмыкнула. – А вообще – да. Нам даже продать нечего – смартфоны здесь точно не оценят! Хотя… разве сережки… кольцо… Это серебро вообще-то!
– Вы, судя по одежде, мастеровые? – прищурясь, спросил адвокат. – Вы, Серж, осмелюсь предположить – грузчик, а вы, мадемуазель – маляр или штукатур… Ля фам рафинире!
– Штукатур?! – девушка громко расхохоталась. – Ой, умора!
– Ну… ваш комбинезон де травай, мадемуазель… Это же не платье!
«Комбинезон де травай» – рабочая форма, роба… Сергей перевел про себя и усмехнулся: а ведь старик прав! Джинсы, джинсовые курточки, бодлонки… короткая майка Аньез… Так здесь одевались разве что рабочие… или клошары. Хорошо еще, Агнесса шорты не надела… или короткую юбочку! Вот тогда точно была бы – «рафинире»…
– А-а-а! – прислонив к скамейке трость, Рошомбо вдруг всплеснул руками. – Вы, верно, со складов на набережной д,Аустерлиц! Я слышал, они набирали рабочих… Что-то я разговорился, старый черт! Пора бы уже и уйти… Да и вам бы, молодые люди, не мешало бы… Говорю же – патруль!
– Может быть, вы нам порекомендуете какой-нибудь недорогой пансион, месье? – инициативу вновь перехватила практичная Аньез. – Чтоб недалеко и… И где приняли бы в качестве оплаты вот это!
Девушка сняла с пальца колечко – изящное, серебряное, но не очень-то дорогое – со стразом, когда-то купленное на «Валбериз»…
Адвокат вытащил из кармана монокль:
– Я, конечно, не оценщик, но… Много за него не дадут. Но, на ночлег вполне хватит… Знаете дом на углу рю де Ренн и бульвара Монпарнас? Там сдают комнаты… знаете, даже на ночь. Понимаю – не совсем прилично, но… Там точно возьмут ваше кольцо, мадемуазель! Кстати, недалеко… Я там живу рядом – могу проводить.
– Да-да, месье! Пойдемте.
***
Судя по всему, длинный и усатый портье хорошо знал месье Рошомбо – встретились они, как старые приятели, даже расцеловались. И, очень может быть, адвокат имел свой процент от клиентов – этим-то объяснялось все его дружелюбие и желание помочь абсолютно незнакомым людям. Да-да, судя по всему – так оно и было.
Кольцо взяли без вопросов, портье тут же и расплатился, отсчитав десятка полтора банкнот – франков. И, самое главное – не спросил никаких документов, как видно, рекомендация господина Рошомбо здесь значила куда больше каких-то там бумажек!
– Повезло! – войдя в номер, Сергей скинул летние туфли и, улегшись на койку, устало вытянул ноги.
– Повезло? Хм… Думаю, если бы я была одна – не потребовалось бы и кольцо! – сняв куртку, Агнесса аккуратно повесила ее в шкаф и обернулась. – Знаешь, таких, как этот адвокат – по всем вокзалам…
– Сутенер?
– Нет. Просто ищет девушек. На худой конец – постояльцев.
В дверь неожиданно постучали… Заглянул все тот же портье:
– Если вы хотите поужинать, господа…
– Хотим!!! – дружно выкрикнули влюбленные.
– …то всего пять франков! Правда, только яичница и государственный хлеб…
– Ничего! Сойдет и государственный…
Такой пекли в войну. Государственный… серый, невкусный и очень дешевый. Впрочем, война еще шла… только как-то не так, как надо бы! В действительности, немцам уже оставалось немного – война заканчивалась победой Антанты! Увы, без большевистской России – Брестский мир…
Германия проиграла, кайзер потерял престол – империя распалась! А тут… Тут немцы – или, как их презрительно именовали французы – боши – оккупировали Париж! Да-да, так оно и было… Что-то пошло не так! Кто-то помог германцам… Хм… Кто-то? Кто – ясно. Не совсем ясно – зачем?
Снова стук в дверь…
Усатый портье принес яичницу, хлеб… и вино! Большую бутылку красного сухого!
– Уау! О-ля-ля! – Агнесса радостно захлопала в ладоши. – Сколько мы должны за вино?
– Нисколько. Вы все уже оплатили, мадемуазель! Бон апетИ – приятного аппетита!
– Мне нужно платье, – доедая яичницу, озабоченно промолвила Аньез. – И, наверное, какую-нибудь шляпку… И еще – обувь – ну, не в кроссовках же! А тебе бы – пиджак и шляпу… Этакое, знаешь, канотье!
– Хватит ли на все денег?
– Не знаю. Надо у портье спросить. Он, кажется, тот еще жучила!
Одежду купили на северо-востоке Парижа, на блошином рынке Сент-Уэн, куда Серж съездил все с тем же портье, кстати, звали портье Полем. Ехали сначала на метро, потом на извозчике… У рынка попался немецкий патруль – двое солдат с винтовками маузер за плечами!
– Не за бошами следите – за карманами, – вылезая из коляски, рассмеялся Поль. – Здесь вас выпотрошат в один миг, едва зазеваетесь!
Денег хватило на все. И на одежку, и на обувь, и даже на шляпку для Аньез. Правда, все было поношенное, грязноватое…
– Еще нужно три франка для прачки, – забрав обещанную за помощь денежку, заметил «доброхот»-портье. – Я покажу – где. Она и постирает, и выгладит горячим утюгом. Прокалит!
– Что сделает?
– Прокалит, месье! Понимаете – блохи…
Ах, ну да, ну да – вот только блох и не хватало!
Приодевшись, молодые люди по очереди заглянули в большое зеркало, укрепленное на двери массивного шкафа.
– Прямо это… «Закройщик из Торжка», – глянув, плюнул Сергей. – Была такая фильмА в двадцатые годы. Еще на сутенера похож, наверное…
– Шляпу поправь… Ага… – Агнесса зашлась в приступе смеха. – Ах да, да – похож. На сутенера – точно!
– На себя посмотрите, барышня!
– А что? Миленько! Нет, в самом деле. Тебе что, не нравится?
– Да как тебе сказать…
Длинное – почти в пол – коричневое, с желтыми пожухлыми рюшами, платье из тонкой шерсти оказалось чуть-чуть великовато, зато имелся витой поясок и жилеточка! А уж тупоносые ботиночки… и еще – длинные белые носки!
– А ведь – впору! И совсем не жмут! Ну вот, ничуточки, – вертелась перед зеркалом девчонка. – Кажется, это называется – штиблеты… А?
– Да-да… как-то так…
– Да ты совсем на меня не смотришь!
– Не смотрю, – согласился Серж. – Думаю. Как профессора искать будем?
Аньез фыркнула:
– Да что там искать? Зайдем да и спросим!
– К немцам?!
– А что такого? Мы ведь теперь не похожи на воров!
– Сказал бы я, на кого мы похожи!
***
В профессорской квартире дверь открыл лично полковник – оберст – высокий и сухопарый, с седыми висками и щеточкой усов. Молодчик–денщик, похоже, отсутствовал…
– Бонжур! – улыбнулась Агнесса – Гутен таг. Нам нужен профессор Лекок!
– Профессор? Ах, да, – оберст на удивление хорошо говорил по-французски. – Увы, месье профессора сейчас нет. Мы его, так сказать – ужали… или как это?
– Уплотнили, – подсказал Серж.
– Вот-вот! Так он уехал куда-то в пригород… Кажется, в Фонтенбло.
– В Фонтенбло-о?
– Постойте-ка! Он же оставил адрес! Проходите… сейчас…
Удалившись в комнату, полковник тут же вышел, вручив Сергею желтоватый конверт:
– Вот… – оберст перевел глаза на Аньез и вдруг улыбнулся. – А вы очень миленькая, мадемуазель! Кстати, возможно мне скоро понадобиться прислуга… Так что – заглядывайте! Сами знаете, с работой сейчас в Париже негусто.
– О, большое спасибо, месье! Обязательно загляну. До встречи – а бьен то!