– Понимаю вашу жену… В Париже есть на что взглянуть!
– О, да, герр профессор!
Серж с Агнессой расположились в Люксембургском саду, у статуи танцующего фавна. Через садовую решетку прекрасно просматривался фонтан на площади Эдмона Ростана, и маячивший в конце улицы Суффло Пантеон. Отлично было видно и улицу Медичи, дом, где жил профессор Лекок, балкон…
– Идем! – условный знак – повешенный на балконную решетку плед – первой увидала Аньез, и тут же подхватила своего спутника под руку…
Фонтан…
Переход…
Дальше – налево…
Консъержка…
– Бонжур, мадам! Мы к профессору, месье Ле…
– Прошу, проходите! Господин профессор предупредил…
А дальше все произошло, как обычно. Балкон… удар молнии с чистого неба… сгустившийся вокруг туман…
– Удачи, друзья мои! – помахал рукою профессор. – Бон шанс! Не забудьте встретить ВиктОра!
***
Было уже часов одиннадцать дня – дело к обеду. Туман рассеялся…
Ярко голубело небо, внизу зеленел Люксембургский сад, по улице Медичи проезжали автомобили – белый и желтый «Жуки», два «Рено-4», серый фургончик на базе «Ситроена Две Лошади»… Темно-зеленый автобус с открытой задней площадкой, маршрута – «Данфер Рошро» – «Одеон» – «Площадь Согласия»…
– Кажется, мы там, где надо! – восторженно прошептала Аньез.
Серж настороженно прислушался:
– В квартире кто-то есть! Идут сюда… Что будем делать?
– А ты не хочешь меня поцеловать, милый?
– Но…
– Как раз сейчас – самое время!
Как томно Аньез закатила глаза, как она целовалась, как здорово, зовуще, долго и сладко… С языком! Честно сказать, от такого-то поцелуя забудешь обо всем на свете! Вот и Серж… Да и Агнесса…
Никто из них даже не слышал, как распахнулась дверь… и кто-то взволнованно воскликнул:
– Ребята! О, мон Дье! А я думал – воры… А что вы тут…
– Не видишь – целуемся! – обернувшись, подмигнула Аньез. – Привет, Патрик!
– Очень рады тебя видеть! – оторвавшись, наконец, от девчонки, Сергей протянул руку рыхловатому кучерявому блондинчику лет двадцати, по виду – типичному «ботану».
– И я – рад! – блондинчик недоуменно поправил очки. – Только все же не пойму – как вы здесь оказались?
– Ты же сам нас и впустил! – как всегда, Агнесса была неподражаема! – Под утро уже… Сонный такой двери открыл… Что, не помнишь?
– Честно говоря – нет. Видать, и впрямь – спросонья…
– Что там такое, Патрик? – из глубины комнаты донесся сонный девичий голос. – С кем это ты разговариваешь?
Парень повернул голову:
– Ты не поверишь! Это Серж и Аньез!
– Кто-о?!
Миг – и на балкон выскочила девчонка в короткой красной маечке – смуглая стройненькая брюнетка… – Ой… Ха! Анье-е-ез!
– Аннет! Рада тебя…
Девушки радостно расцеловались… Затем настала очередь Сержа…
– Понимаешь, мы рано пришли… Патрик нас пустил… но мы решили пока не будить… рано… Вот мы и… на балкон…
– Они тут целовались, – пояснив, Патрик шутливо погрозил пальцем. – У-у-у!
– Ой! – Аннет вдруг всплеснула руками и засмеялась. – А что это у вас за прикид? Такое впечатление – куплено на барахолке, где-нибудь на Сент-Уэн! Ой… извините…
– Именно там и куплено, – усмехнулся Сергей. – Мы, видишь ли, захотели искупаться… Вот одежку и…
– Ясно – потырили! – Аннет взяла лежащую на подоконнике голубоватую пачку «Мариньи» с зажигалкой и, расслабленно закурив, улыбнулась. – Эх, вы, раззявы!
– Да ла-адно! – отмахнулась Агнесса. – Нам бы чего перекусить… Ну, раз уж вы все равно проснулись.
– Ну-у… Вино у нас, кажется, еще оставалось… Заходите, чего ж!
Ничего не изменилось. Все та же низенькая софа, диван, раскладной столик. Узкий комод и платяной шкаф с большим постером Бриджит Бардо на дверце. Телевизор, проигрыватель «Тепаз» в виде пластикового чемоданчика под слоновую кость, с красным бархатным диском. Стопка пластинок в углу…
– Ай ло-ост литл герл…
Пока Патрик возился на кухне, Аннет поставила пластинку… все тот же «Дорз»… Уселась на софе, вытянув длинные ноги:
– Ну, рассказывайте! Как вы, где? Сколько же мы не виделись?
– Месяца полтора… с июля, – прикинул Серж. – В Англию ездили.
– Я так и подумала… Могли бы и прислать открытку!
– Да мы и хотели… купили уже… – закурив, нагло соврала гостья. – Серж на почту зашел… Да, видно не так указал адрес. Может, и придет еще! Красивая такая, с автобусом… красным… О! Вот и Патрик! А у вас как? Как ребята? Кого видали, когда?
Вернувшийся с кухни Патрик принес тарелку с бутербродами. Не с красной, конечно, икрой…и не с черной – с сардинками из консервной банки. Еще нашелся и сыр.... Ничего, вкусно… Особенно – под красное вино.
– Ну, за встречу! Чин-чин!
– Что сказать? – выпив, Аннет выбросила в пепельницу окурок. – Жан-Клод с Надин – как и вы, в Англии. С неделю назад уехали. Жаль, вы там не встретились…
– Жаль.
– А Люсиль с мачехой и маленьким братом – в Ницце. У них там дом, представляешь? Нас с Патриком звали, но… у нас ведь сейчас учеба начнется… Представляете, никого не отчислили… ну, за май! Даже членов комитета – и тех… Всем на учебу!
– Ну, так ведь хорошо! – усмехнулся Сергей.
– Хорошо…
Девчонка кивнула, поправив красную маечку, которая очень ей шла! Ах, какая же, все-таки, красотка эта Аннет! Восхитительная красотка, ну, право же! Карие блестящие глаза, черные волосы… и такая стройняшка – ребра видны – кажется, крепче сожми – и преломиться. А еще – небольшая аппетитная грудь, вон, как торчат под майкой сосочки – так и хочется потрогать, поцеловать, погладить…
– Хорошо-то – хорошо, только я за Генерала голосовать не буду! – между тем, заметила Аннет. – Вот еще! Сколько можно уже? Из-за него ж меня… чуть не убили.. Да сами помните… До сих пор ребра ноют… и спина… Вы-то что намерены делать?
– Да, как всегда, – Аньез махнула рукой. – Салон, клиентки… Но, может быть, выберемся в сентябре отдохнуть на недельку.
– Может быть, даже в Ниццу, – поддакнул стажер.
Аннет лишь вздохнула:
– Везе-от!
– А что, ребята? Поехали с нами! – сверкнув глазами, вдруг предложила Агнесса. – На бензин только скинемся.
– В Ниццу? – Аннет и Патрик переглянулись. Поначалу как-то нерешительно, а потом…
– Ну, а что? На факультете, думаю, договоримся, – поправив очки, задумчиво протянул парень. – На недельку всего… А?
– Уговорили! – вскочив на ноги, Аннет радостно запрыгала на софе. – Ницца! Ницца! Ницца! Но… конечно, надо все предусмотреть… Представляю, как обрадуется Люсиль! Сегодня же отправлю ей телеграмму… Или – нет! Лучше позвоню! Зайду на почту.
На улице ничего не напоминало о недавних майских событиях, разве что спиленные в Люксембургском саду деревья. Все баррикады давно были разобраны, вывороченная революционными студентами брусчатка заменена новой. В умах людей тоже не осталось сочувствия к бунтарям – бардак давно всем надоел, хотелось нормальной сильной власти – и де Голль вновь победил. Правда, как оказалось, ненадолго…
«Де Голля – на свалку истории» – на баррикадах это выкрикивали многие… Что же, можно считать – победили? Или вовсе даже наоборот? Одно было ясно – студенты, молодежь, все же заставили государство считаться с собой, как с новой политической силой!
– А помнишь, как здесь строили баррикаду? – замедлив шаг, Агнесса оглянулась на фонтан на площади Эдмона Ростана. – Вон, на Гей-Люссака… Еще перевернули грузовик! А вы с Жан-Клодом притащили из сада деревья… Еще решетку, стулья… Весело было!
– И – очень опасно, – взяв девушку под руку, негромко заметил стажер. Помолчал и вдруг улыбнулся:
– А за бензопилой мы бегали с Аннет! В магазинчик на Гей-Люссака… О, смотри-ка – открыт!
– Да тут все, похоже, открыто, – Аньез улыбнулась и сняла шляпку – слишком уж старомодно. Подол платья она обрезала еще в квартире Патрика, и гораздо выше колен…
– У меня осталась заначка! – неожиданно похвасталась девушка. – Там, на улице Дагер… И, по-моему, еще в салоне… но, не уверена.
– О, да ты у нас – богатая дама!
– Я к тому, что сходим куда-нибудь пообедать! Ну, как придем… Как раз и время будет.
– Ага…
Пройдя мимо фонтана Медичи, молодые люди повернули налево, к воротам, выходящим к парку Эксплорасьон и дальше, к Обсерватории и бульвару Распай. Утренняя дымка рассевалась, Париж встречал незваных своих гостей нежарким солнцем и безмятежно-голубым небом, чуть тронутым палевыми перистыми облаками.
Словно бы в такт нахлынувшему вдруг настроению, влюбленные взялись за руки и улыбнулись.
– А все-таки – здорово! – Аньез прищурилась от солнца. – Пусть это и не наш Париж, не наше время, но… Все же хорошо, правда?
– Ага…
– Молодой человек, купите цветы! – наперебой закричали цветочницы у парка.
– Обязательно куплю! – обернулся Сергей. – Только чуть позже.
– Будем ждать! Мы здесь почти до вечера, месье!
Выйдя на площадь Данфер Рошро, молодые люди обогнули Бельфорского льва, направляясь на съемную квартиру Аньез, что располагалась рядом, на узенькой улице Дагер, полной винных торговцев и небольших кафе.
– А вот и дом!
Сергей вдруг улыбнулся:
– Помню-помню! Третий этаж, квартира девять.
– Ну да!
– Вроде недавно все… А кажется – будто в прошлом веке было!
– Кажется ему… Пошли!
Консъерж обрадовался им, как родным!
– О-ля-ля! А мы уж и не знали, что и думать… Все гадали – куда же вы исчезли, мадемуазель? Да! Месье Дюбуа просил напомнить – вы задолжали за два месяца, любезнейшая мадемуазель Аньез!
Месье Дюбуа – это был домовладелец…
– Я помню… – обворожительно улыбнувшись, девушка попросила запасной ключ. – Свой-то я потеряла… А заплатить – заплачу!
– Нисколько не сомневаюсь, мадемуазель! – с поклоном передавая ключ, заверил консъерж. – Нисколько не сомневаюсь. Вот и месье Дюбуа решил подождать… Да! У меня есть знакомый слесарь – он мог бы сделать вам ключ. И куда дешевле, чем в мастерской…