Оставить его мало того, что живым, так ещё и тут, под боком? Конечно, с одной стороны, заманчиво было бы стать бессмертным, способным летать, колдовать, на равных драться с всевозможными демонами и в перерывах между подвигами девчонок пачками в койку укладывать. Прямо-таки героический герой из вселенной Марвел…
С другой стороны, если его оставлять тут, то надо будет как-то обеспечивать и собственную безопасность. А судя по тому, как он собирался со мной поступить, безобидным его назвать никак нельзя. Поэтому к вопросу безопасности следует подойти со всей серьёзностью.
— Значит так, — выдал я своё решение, — уничтожать тебя я пока не буду, — и замолчал, ожидая реакции.
Но мой контрагент хранил гордое молчание.
— Хотя, нет, я передумал…
Не успел я эту фразу до конца оформить, как тут же послышался возмущённый шелест:
— Ты же только что обещал!
— Я не обещал, а всего лишь предложил вариант. Однако, поскольку ты не проявил по этому поводу никакого энтузиазма и благодарности, то я пришёл к выводу, что ты этот вариант отвергаешь.
— Нет, я буду очень, очень благодарен тебе, если позволишь мне жить дальше!
— Хорошо, тогда у нас есть два пути, — я опять взял небольшую паузу.
На этот раз мой собеседник всё-таки решился проявить свою заинтересованность:
— Какие?
— Ты добровольно передаёшь мне все, подчёркиваю, все знания, содержащиеся в твоей памяти.
— А дальше? — возмущённо прошуршал Джекки.
— А дальше я тебя выбрасываю из этого тела, то есть предоставляю тебе полную свободу.
— Неприемлемо, — возразил бедняга, но тут же аргументировал своё возражение: — Я ещё долгое время буду в таком состоянии, что меня и самый слабый сквознячок развеет без следа.
— Ага, значит этот вариант тебе не нравится?
— Не сказать, чтобы я был от него в восторге… — подтвердил мою догадку призрачный коррупционер.
— Тогда рассмотрим второй вариант, — в этом варианте я пока был не совсем уверен, но попробовать стоило. — Начинается так же, как и первый, то есть ты делишься со мной всеми своими знаниями.
— Я уже понял, что этого не избежать, — Джекки был совсем плох, и я даже начал подумывать над тем, чтобы поделиться с ним энергией, а то того и гляди, склеит свои призрачные ласты и оставит меня без знаний, которыми он таки смог меня заинтересовать. — А чем тогда этот вариант будет отличаться от уже озвученного?
— Тут вынужден взять паузу и кое-что проверить, — я предположил, что раз мы находимся в теле, которое, похоже, достаётся мне по праву сильного, то это значит, что я смогу, теоретически, воздействовать на окружающую нас обстановку.
Услышав о том, что сейчас последует какая-то проверка, бывший бессмертный транслировал своё унылое согласие. Ну да, если бы он и не согласился, то разве хоть что-нибудь из-за этого поменялось бы?
Я же напряг воображение, пытаясь вырастить из пола некое подобие решётки. Ну, такими в полицейских участках «обезьянники» огораживают. Из пола вырвались струи тумана, но почти сразу развеялись в пространстве. Что-то не так у меня пошло. Надо сосредоточиться… Вероятно, после моего недавнего сражения мне действительно следует немного отдохнуть, унять внутри себя буйство энергии, усвоить то, что я высосал у своего побеждённого противника.
Я замер, стараясь максимально успокоиться и вместе с тем продолжая контролировать пленника. Постепенно родилась уверенность в том, что у меня получится всё задуманное, поскольку впитал всю память бывшего хозяина этого места. И теперь я, в некотором смысле, это и он тоже.
Прошло, наверное, минут пять, и я решился всё-таки вернуться к своему эксперименту по управлению окружающей действительностью.А то мой пленник совсем уж поник и излучает в пространство смертную тоску и уныние, которые я, можно сказать, кожей чувствую.
Вновь сосредоточился на создании решётки. На этот раз никаких трудностей не возникло, и между мной и побеждённым даосом поднялась решётчатая перегородка.Окрылённый успехом, я огородил изумлённого даоса со всех сторон такими же решётками и приготовился к дальнейшему изложению своего предложения.
Джекки же, оказавшись в огороженном пространстве, некоторое время смотрел на эту преграду, пытаясь её разрушить силой воли, наверное. Но, судя по тому, что решётка осталась неизменной, ничего у него не получилось.
— Так вот, — продолжил я, — этот вариант от первого отличается тем, что я великодушно даю тебе пристанище на моей территории. Само собой, учитывая то, что ты доверия у меня не вызываешь, свобода твоя будет сильно ограничена, — сказав это, я удовлетворённо ещё раз оглядел выращенную мною из пола решётчатую конструкцию.
— И что, я тут пожизненное отбывать буду? — возмутился заключённый. — А кормить? А прогулки?
— Энергией буду тебя обеспечивать, — успокоил я беднягу, — но только не думай, что это будет бесплатно. И да, энергии будет ровно столько, сколько необходимо для поддержания твоего существования, ни джоулем больше. Так что смерть от обжорства тебе тоже грозить не будет.
— А что я должен буду делать? — поинтересовался воспрянувший духом призрачный китаец.
— Учить меня всем своим премудростям на протяжении… — я попробовал прикинуть, сколько времени потребуется, чтобы достичь бессмертия. Или, если быть скромнее, хотя бы той ступени, когда перестаёшь стареть, — сотни лет.
— Ты что, надеешься столько прожить? — язвительно хмыкнул мой потенциальный наставник. — Ну, предположим, что это тело под твоим управлением проживёт сотню лет, и что дальше?
— Я тебя отпущу.
— Замечательно. В общем-то, согласен, но с одной существенной оговоркой.
— Что там у тебя ещё за дополнительные условия? — недовольно поинтересовался я.
— Когда придёт время мне выходить на свободу, ты обязуешься насытить меня энергией до предела.
— Не вижу в этом больших проблем. Но это мы уточним дополнительно, так как я пока не знаю, как у меня будут обстоять дела со сбором и хранением этой самой энергии.
— Да проблем не будет, — заверил меня даос, — за то недолгое время, покуда я находился в атмосфере этого мира, отметил, что здесь довольно насыщенный энергетический фон. Тут даже не только ци, тут ещё какие-то энергии имеются. А потому трудностей со сбором необходимого количества ци возникнуть не должно. Кроме того, если я тебя буду учить, то знай: первое, что тебе придётся освоить, это как раз методика сбора энергии.
— Что же, принципиально мы с тобой договорились. А теперь надо утрясти все детали…
Детали мы обсуждали долго: часа четыре препирались и торговались. Мой контрагент так нервничал и переживал, что мне пришлось его пару раз подкармливать энергией, а то его мог и Кондратий обнять. Он сражался как лев за каждое послабление, которое я теоретически мог ему предоставить.
В некоторых случаях я шёл навстречу его пожеланиям. Это имело смысл делать тогда, когда эти послабления могли принести мне какую-нибудь дополнительную выгоду или просто облегчить мне жизнь в некоторых ситуациях.
Под конец он обратился ко мне с несколько странной просьбой. Он потребовал, чтобы я поклялся Небожителям Пэн-лая в том, что буду свято соблюдать условия заключаемого договора и готов понести заслуженную кару в случае их неисполнения.
Само собой, что он сам обязался принести точно такую же клятву. Я скептически отношусь к подобным вещам, так как очень сомневаюсь в том, что Небожителям Пэн-лая (кстати, а кто это такие?1) вообще есть дело до меня и до моего собеседника.
Лучшим гарантом исполнения даосом взятых им обязательств станет то, что я просто не дам ему ни малейшей возможности их нарушить. Я, в конце-то концов, одержал победу в нашем противостоянии и могу в любой момент продемонстрировать ему кузькину мать, стоит ему только дать мне для этого хоть малейший повод.
А так… Поклянусь, конечно, с меня не убудет.
Однако и тут меня ожидал неожиданный сюрприз. Стоило мне только сконцентрироваться на словах этой клятвы и выразить намерение принять её условия, как в моём сознании буквально прогремел потусторонний голос:
— Мы принимаем вашу клятву и проследим за её исполнением! Горе тем, кто не сдержит своего слова!
Однако… Дотянулись китайские небожители. Забавно…
Опять-таки, как именно будет выглядеть обещанное горе для нарушителя, сказано не было. Но, следует признаться, что никакого желания узнать это у меня не возникло. Уж очень убедительно звучали слова неизвестной сущности.
Сдаётся мне, что я маху дал с этой клятвой. Хотя, если пристально посмотреть на всё происходящее со мной, то это дурдом какой-то. Жизнь после смерти, небожители, клятвы… А я воспринимаю всю эту дурь, как само собой разумеющееся.
Кстати, выражение призрачной физиономии второй высокой договаривающейся стороны после произнесения клятвы, меня откровенно порадовало.
Похоже, мой Джекки Чан тоже получил извещение о том, что за соблюдением условий договора будет кто-то наблюдать. И этот кто-то, помимо наблюдения, будет строго следить за непосредственным исполнением договорных обязательств. И, если что, будет больно бить прямо по голове.
После того как с формальностями было покончено, по просьбе арестанта я вырастил на предоставляемой ему жилплощади нары, стул и стол, чтобы он мог чувствовать себя в этой камере как дома. Ну, или почти как дома. Я добр, и этого у меня не отнять.А поскольку форма заключённого была нематериальной, и испражняться он вряд ли способен, то я решил, что параша в данном случае всё-таки будет лишней.
Но да ладно. Надо вступать в права наследства и обживаться в новом теле. Кроме того, следовало внимательно ознакомиться с той информацией, что я получил от укатившейся во мрак сущности. Думаю, это здорово облегчит мне жизнь в дальнейшем.
Поэтому я вырастил себе из пола лежанку, и, устраиваясь на ней поудобнее, мысленно потянулся к массиву воспоминаний, полученных от прежнего хозяина здешних мест. А изъятие знаний и навыков из недр памяти заключённого, который сейчас томится в обезьяннике, я решил пока отложить, так как единовременная обработка таких огромных массивов данных мне сейчас явно не под силу.