Я заходил в ободранный одноэтажный домишко, сопоставимый по своим размерам с дачным сортиром, а за порогом меня встретил огромный зал, свод которого поддерживали два ряда четырёхметровых нефритовых колонн, покрытых прекрасной резьбой.
По обеим сторонам от входа стояли восковые фигуры, одетые в роскошные шёлковые одеяния высших чиновников Поднебесной. Лица их были бледны, глаза закрыты. Со лба у каждой из этих статуй свисала узкая полоска желтоватой рисовой бумаги, на которой можно было разглядеть столбец изящных иероглифов, каллиграфически выведенных благородной киноварью.
Выглядели эти скульптуры так, словно через мгновение оживут… И мне почему-то показалось, что если они действительно оживут, то мне это может очень не понравиться. В общем, как-то не по себе мне стало, когда я начал их разглядывать. И, наверное, поэтому я быстро отвёл свой взгляд от этих жутковатых статуй и продолжил рассматривать интерьер волшебной палаты, в которой неожиданно для себя оказался.
Стены были облицованы полированным деревом, потолок терялся где-то в высоте, а в воздухе плыли волны благовонного дыма, тонкими струйками поднимавшегося из бронзовых курильниц, стоявших у стен.
С потолочных балок свисали шёлковые полотнища, ткань которых медленно колыхали сквозняки. Казалось, что вышитые на них губастые лики Будды загадочно улыбаются, а огромные иероглифы, начертанные на этих полотнищах, шевелятся, словно живые.
Всё это выглядело настолько сказочно и сюрреалистично, что у меня появилось стойкое ощущение того, что я вдруг попал прямиком в высокобюджетную экранизацию популярного романа-санся. И сейчас из полумрака, скрывающего дальнюю стену зала, ко мне выйдет какой-нибудь древнекитайский герой или какая-нибудь прекрасная небесная дева-воительница.
Но дальше всё развивалось весьма прозаично. В глубине помещения вдруг зажглось несколько магических светильников. И в их свете я смог разглядеть, как из-за высокой стойки, расположившейся у дальней стены, выбирается полноватый старичок с жиденькой бородёнкой, облачённый в жёлто-красное ханьфу.
Шаркающей походкой он не спеша направился ко мне.
1 Вообще-то текст, одобренный партией, был: «Коммунизм неизбежен». Здесь же приведён вариант, который М. Задорнов заприметил как-то на просторах Грузии. Трудности перевода… сначала, наверное, перевели с русского на грузинский, а потом перевели с полученного грузинского варианта опять на русский. Вроде, слова почти те же, а вот общий смысл получился несколько другим.
2 В традиционных китайских домах порог был довольно высоким — сантиметров пятнадцать. Это делалось для того, чтобы затруднить для злых духов проникновение в дом.
Глава 6
Мы с Джекки Чаном успели перекинуться парой слов, пока хозяин этого странного магазина пересекал торговый зал, чтобы встретить клиента, то есть меня.
— Ну, что скажешь? — спросил я своего консультанта по синологии.
— Первое, на что следует обратить внимание: мы оказались в пространственной аномалии, — бодро начал Джекки. — А это значит, что выходить отсюда нам следует только в те двери, через которые мы с тобой сюда вошли. Любой другой выход нам не подходит.
— Почему? — удивился я.
— А потому, что если воспользоваться каким-нибудь другим выходом, то есть серьёзный риск оказаться в совершенно незнакомом месте, расположенном очень, очень далеко от нашего Дмитрова. Это может быть другой континент, а может так статься, что и другой мир. Но это не точно.
— Понял, то есть тут и контрабанда может быть… Хотя, возможно, это место находится под негласным наблюдением или этот дедушка постукивает, куда надо. Вариантов много, но это сейчас не так уж и важно, законы-то мы блюдём. А что ещё можешь сказать?
— Могу отметить ещё то, что данная пространственная аномалия создана без использования ци, и это выглядит весьма странно, — задумчиво протянул даос. — В Поднебесной в моём мире вся магия строилась на ци, а тут используется какой-то другой вид энергии.
— Ладно, вон приближается хозяин, так что бери на себя инициативу.
— Да я только за! — сразу же согласился даос, так как он искренне наслаждался теми моментами, когда я предоставлял ему возможность хоть как-то взаимодействовать с реальным миром. А то сидеть в моём подсознании за решёткой — удовольствие весьма сомнительное. А тут глоток свободы, хоть и маленький.
— Нихао1, — кланяясь, поприветствовал меня торговец и, дождавшись моего ответного поклона, задал вопрос на русском, но с ужасающим китайским акцентом, — чито искать молодая господин?
— Мне нужно вот это вот всё, — сказал мой даос на чистейшем путунхуа2, и я вынул из кармана заблаговременно заготовленный нами список реактивов. — Примерное количество там тоже указано, — добавил он, передавая листок близоруко щурящемуся торговцу.
— О, какой культурный молодой человек, — приятно удивился торговец, услышав китайскую речь из уст лаовая3, то есть меня. И с этого момента беседа велась уже только на его родном языке. — Конечно, я постараюсь предоставить вам желаемое, но давайте пройдём к стойке, и там я уже смогу точно вам сказать, что из вашего списка у нас есть, — и он не спеша двинулся к своему прилавку.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. По пути я продолжал вертеть головой, изучая необычный интерьер этого магазина.Теперь я мог получше разглядеть широченные стеллажи, выстроившиеся вдоль стен. За толстыми стёклами теснились многочисленные коробочки, пакетики, мешочки, свёртки… И свободных мест на широких полках этих стеллажей я почти не заметил.
«Ассортимент тут, похоже, богатый», — отметил я про себя.
— Возможно, возможно, — довольно скептично откликнулся Джекки, — сейчас всё посмотрим.
Добравшись до прилавка, старый китаец взгромоздился на своё место и водрузил на нос очки в роговой оправе.
— Та-а-ак, — пробормотал он, едва шевеля губами, — посмотрим, чем я вам могу помочь. Ага… корень чёрного лотоса сушёный молотый — шесть лянов4, яд императорских пчёл — два цяня5, дикий горный мёд с мумиё — четыре ляна, сушёный гриб лин-чжи перетёртый с прошлогодним помётом летучих мышей — один лян, желчь водяного дракона — три цяня… — так он бормотал, изучая наш список и поминутно заглядывая в монитор стоявшего перед ним компьютера. Тут же, рядом с компьютерной клавиатурой, были беспорядочно свалены самые неожиданные вещи: каменная ступка с каменным же пестиком, маленькие слесарные тисочки, какие-то стеклянные трубочки и пробирки, глиняный чайничек. Всё вместе это смотрелось довольно дико.
Посудите сами — современная вычислительная техника рядом с архаичными предметами и орудиями, которыми пользовались ещё пращуры этого старика… Но ладно, торговец ещё с десяток минут суетился, клацая по клаве и сверяясь с нашим списком. Наконец предварительное изучение нашего заказа завершилось.
Это я понял по тому, что старый китаец успокоился, расслабившись на своём стуле. А вот принтер, стоящий тут же, вдруг заморгал зелёным огонёчком и с шумом втянул в себя лист бумаги. Обратно этот лист выехал из принтера уже покрытый плотными столбцами иероглифов.
— Что ж, молодой человек, — начал свою речь торговец, протирая велюровой тряпочкой пуленепробиваемые стёкла своих окуляров, — спешу вас обрадовать, — и довольно так зажмурился, словно кот, дорвавшийся до сливок. Он, наверное, предвкушал рекордную выручку.
— Вы хотите сказать, что у вас есть в наличии всё, что обозначено в моём списке? — спросил даос, не веря, что всё получилось с первого раза и нам больше никуда не надо идти, чтобы добрать недостающее.
— Да, в нашем магазине есть всё, чтобы удовлетворить самого взыскательного покупателя, — ответил продавец, подняв на меня прищуренные глаза, — но, прежде чем заключить сделку, нам следует согласовать главный вопрос.
— Вопрос цены? — понятливо отозвался даос.
— Да, — подтвердил его правоту старый алхимик.
И тут началось… Я никогда не любил торговаться и не вижу в этом процессе ничего привлекательного, хотя многие считают иначе.
Они торговались почти полчаса. Самозабвенно. Даос чуть мне курточку без пуговиц не оставил, в пылу торговли лихо рванув её на груди. Но пуговицы выдержали, и нитки не подкачали. Да…
Старик тоже очень эмоционально себя вёл: руками махал, подпрыгивал, срывался иногда на визг, брызгал слюной. Мне даже немного обидно стало, ведь было совершенно очевидно, что все, кроме меня, получают от этого процесса неподдельное удовольствие. А я, получается, был чужим на этом празднике жадности. И потому с нетерпением ждал окончания препирательств.
Наконец эта вакханалия закончилась, и мы перешли к финальной части, то есть к отгрузке товара. Даос, на которого я переключил всё внешнее восприятие, тщательнейшим образом проверял каждый ингредиент: обнюхивал, мял, пробовал на вкус и на зуб… Меня пару раз чуть не стошнило. Но, к счастью, обошлось.
Когда весь товар, наконец, прошёл проверку качества, старый китаец взял со своего захламлённого стола колокольчик чернёного серебра, укреплённый на длинной лакированной рукоятке, и несколько раз энергично его встряхнул. По помещению поплыл вибрирующий серебряный звон.
Буквально через пару минут в зале появилась миловидная девушка, наряженная в оранжевое, расшитое драконами длинное ципао с волнующим разрезом сзади аж до середины бедра.
— Ху Линь, — обратился к ней алхимик, — вот тебе всё, что нужно быстро упаковать. Займись, — он придвинул к ней кучу приобретаемых нами реактивов, — не хочу задерживать почтенного гостя сверх необходимого.
Девушка приняла с почтением из его рук распечатанную накладную, сложила в корзинку товар и глубоко поклонилась хозяину лавки. А разгибаясь после поклона, бросила на меня заинтересованный взгляд и улыбнулась одними губами. Выглядело это очень мило и многообещающе.
При этом всплеск подростковых гормонов породил жаркую волну, прокатившуюся по моим внутренностям. Это меня опять серьёзно расстроило, так как говорило о почти полной утрате контроля из-за возникновения химического дисбаланса. Да, всё-таки отвык я от этого…