Бедняга поднял на меня затуманенный взгляд, в котором застыл немой укор. Челюсть его немного отвисла, после чего колени неудачника подломились, и он удобно устроился на полу рядом с моим соседом, приняв позу эмбриона.
Тут я обратил внимание на то, что Здоровяк уже перешагивает ещё через одну тушку, лежащую в прихожке. Её я только сейчас заметил.
«Ага, — со странным безразличием подумал я, — а гопников-то, оказывается, трое было… Значит этого соседушка угомонил. Выходит, не такой уж он и тюфяк».
Здоровяк ещё находился в прихожей, а я стоял в комнате, и, чтобы до меня добраться, агрессору требовалось преодолеть дверной проём.
— Ах ты, казлина грёбаная, — интонации, с которыми были произнесены эти неласковые слова, не обещали мне ничего хорошего, как, впрочем, и сами слова, — ща я тебя по стенке-то размажу.
Судя по всему, отпор, который эти начинающие рэкетиры получили в нашем жилом отсеке, здорово разозлил лидера этой банды. И, что самое плохое, он был совершенно свеж и только собирался вступить в бой.
Я, по сравнению с ним, если честно, вообще не смотрелся.
— Не мохай! — попытался ободрить меня внутренний китаец. — Чем больше шкаф, тем громче он падает!
— А шум-то нам и вовсе ни к чему, — невпопад ответил я даосу и, криво улыбнувшись Здоровяку, поманил его характерным жестом, который так здорово получался у Брюса Ли.
Здоровяк со свирепой мордой сделал шаг вперёд и оказался в аккурат в дверном проёме. Тут я попробовал провернуть свой трюк с иллюзией ещё один раз, но не тут-то было… Маны оставалось совсем немного, и иллюзия, которую я таки создал, оказалась не сильно качественной. А на иллюзорное покрывало вообще маны не хватило, и попытка создания этой техники отозвалась вспышкой острой боли в груди.
Но надо было действовать, иначе Здоровяк выполнит своё обещание и размажет меня по стенке тонким слоем, чего мне совсем не хотелось, как вы понимаете.
Обломавшись с иллюзорным покрывалом, я использовал рывок. Это одна из техник, переданных мне даосом. Относится она к разряду простейших техник перемещения и действительно позволяет мне почти мгновенно переместиться метра на полтора-два. Два метра — это мой предел на текущей стадии овладения этой техникой.
Но до Здоровяка было меньше двух метров, а потому я, к его большому удивлению, внезапно оказался совсем рядом с ним и нанёс коварный рубящий удар ребром ладони в основание шеи. Не заметив защитной плёнки, я провёл этот удар без дополнительного энергетического усиления. А зря.
Этот лось вместо того, чтобы упасть и дрыгать ножкой, только крякнул, скривился и неожиданно выбросил вперёд кулачище, не дотягивающий до размеров моей головы разве что самую малость. Я едва успел увернуться.
— А про алмазную кожу забыл? — вкрадчиво поинтересовался Джекки. — Или считаешь, что и без неё обойдёшься?
— Виноват, — согласился я с ним, — исправлюсь, — и не мешкая укрепил свои кожные покровы с помощью ци.
Теперь этому борову придётся здорово попотеть, чтобы нанести мне хоть сколь-нибудь чувствительный удар. Но, заметив, что его кулаки начали окутываться синеватой дымкой, я понял, что неуязвимым себя возомнил несколько преждевременно.
Алмазная кожа — это, конечно, очень круто. Но я не знаю, что за технику собирается применить этот громила, и вполне может оказаться, что это будет что-нибудь совсем убойное, так что лучше под его удары не подставляться.
Я сделал шаг назад, чтобы не запнуться ненароком о студенческие тушки, продолжавшие вяло шевелиться и постанывать. Здоровяк тут же последовал за мной, стремясь зажать меня в угол и потом безжалостно там замесить своими кулачищами. Однако некоторое пространство для манёвра у меня ещё оставалось. Я скользнул влево и одновременно ткнул пальцами, собранными в щепоть по нижним рёбрам Здоровяка.
Похоже, что он сделал выводы из моей первой атаки и всё-таки активировал свою защитную плёнку. В горячке боя я даже не обратил внимания на то, что он её задействовал, но ощутил, как мой удар полностью гасится ею, а потом эта плёнка, пружиня, оттолкнула мою руку.
Однако в этот раз я полностью использовал свои возможности по усилению удара с помощью ци. Энергетический сгусток сорвался с пальцев и нанёс этому кабану ощутимое повреждение. Надеюсь, пару рёбер я ему всё-таки сломал.
То, что я его чувствительно травмировал, было заметно по тому, как он пошатнулся и скривился от боли. Но не упал, к великому моему сожалению. Устояв, он, несмотря на полученную травму, нанёс очередной удар. Пылающий голубым пламенем кулак пронёсся в опасной близости от моего уха.
Если бы я вовремя не среагировал и не отклонился, то он мне, наверное, голову бы отшиб.
И тут я осознал, что сейчас он меня всё же достанет. Второй его кулак уже летел мне в лицо, и избежать встречи с ним я никак не мог, как вдруг раздался громкий треск, и где-то за спиной здоровяка полыхнуло оранжевым.
Физиономия моего оппонента страдальчески перекосилась, и он с грохотом рухнул на пол. А когда он упал и, следовательно, перестал своей тушей загораживать мне обзор, я увидел Филиппа, пошатывающегося и сжимающего в правой руке какой-то матово-чёрный цилиндр. Очки его чудом не пострадали, но в остальном сосед выглядел не лучшим образом. Но мы-таки победили.
Теперь следовало быстро решить, что делать дальше.
— Ложись на мою койку, — скомандовал я героическому артефактору.
Тот не стал корчить из себя мачо и доказывать мне, что он ещё ого-го, а тихо повернулся, сделал несколько шагов в направлении моей кровати и кулем рухнул на неё.
Тушка в прихожей и Здоровяк пока особой активности не проявляли, а вот Хорь, хоть и держался за правый бок, уже сверкал взором горящим, явно помышляя о реванше.
Мне на сегодня хватило двигательной активности, а потому я буркнул ему:
— Будешь тихо лежать, и кости целыми останутся.
Мелькнула мысль дать ему по морде с ноги, но я знал, что в подобных случаях потом всегда производится расследование. И, в этом случае, ко мне могут возникнуть неприятные вопросы.
С нюансами правил училища о пределах необходимой самообороны я пока полностью не ознакомился, а потому решил не рисковать. Но двинуть Хорю по морде ногой всё же хотелось, уж очень злобно он зыркал на меня. Не иначе, как уже планы страшной мести вынашивал. Но с этим потом разбираться будем.
А сейчас я взял со стола свой коммуникатор и позвонил коменданту. Минуты мне хватило на то, чтобы изложить суть происшествия, а ещё через пяток минут в дверях нашего бокса возник мощный силуэт Хромова Андрея Геннадьевича, коменданта общежития.
За его плечами маячило несколько дюжих санитаров, которых, как я понял, Геннадич припахал для транспортировки пострадавших в медблок. Так как в нашем жилом отсеке вовсю суетились медработники, и места там для крупного коменданта не оставалось, он вызвал меня в коридор.
Я ожидал допроса с пристрастием, а он только поинтересовался:
— Филиппок-то как там? Живой? — похоже, что в этом мире тоже был свой Лев Николаевич…
— Нормально всё с ним будет, — про себя я подумал: ежели что, то пилюлю ему скормлю, одна-то у меня ещё точно должна была оставаться. За исключением тех двадцати, что я завтра в магазин понесу.
— Уверен? — прищурился Хромов. — Сам как?
— Нормально всё, — ну да, я же ни одного, даже скользящего удара не получил, только понервничал, но это и вовсе не смертельно.
— Тогда отдыхайте, — он немного отвлёкся, наблюдая за санитарами, которые как трудолюбивые муравьи сосредоточенно волокли на своих плечах пострадавших. — Как Ворон в расположении появится, будьте готовы на правёж явиться. Я рапорт-то ему напишу, но с вас он показания снимет обязательно. Дотошный он у нас. Хотя, как по мне, то и так всё ясно.
Я в ответ только хмыкнул, так как к долгому разговору, если честно, расположен не был.
— Ладно, бывай, — Хромов кивнул мне и двинулся по коридору по направлению к выходу с этажа.
По результатам этого короткого разговора можно заключить, что все три гопника, что к нам сегодня наведались, давно известны администрации училища, и никаких иллюзий в их отношении у нашего руководства нет.
Это хорошо, значит, скорее всего, серьёзных сложностей можно не опасаться. Однако я так думаю, что и гопники отделаются лёгким испугом, их просто пожурят. Ибо в этом училище столкновения между студентами даже поощряются. А на какой почве эти столкновения происходят — дело десятое. Хоть ты за честь прекрасной дамы кого на дуэль вызываешь, хоть занимаешься мелким рэкетом с вымогательством — всё едино. Главное — бойцов воспитать. Методика, как по мне, весьма спорная, но начальству, наверное, виднее.
Конечно, существуют ограничения, и столкновения ни в коем случае не должны заканчиваться летальным исходом любого из участников конфликта. И использование магии допускается только на специально оборудованных дуэльных аренах. Разумеется, за исключением защитной плёнки — её использование разрешено везде и всюду.
А нам с Филиппом теперь следует опасаться именно этих мерзавцев. Так как для того, чтобы вернуть самим себе уважение, они непременно попытаются отомстить и мне, и соседу. Причём я опасаюсь того, что первым в этом списке буду как раз не я, а Филипп, вырубивший двоих гопников. А на мою долю только один пришёлся… Вот, как-то так.
Глава 15
Проводив коменданта взглядом, я вернулся в бокс. Филипп по-прежнему отлёживался на моей койке, но выглядел уже немного лучше — дыхание выровнялось, да и взгляд стал не таким диким.
Но он всё так же сжимал в руке свой загадочный чёрный цилиндр, аж костяшки пальцев побелели. Судя по тому, как он в эту штуку вцепился, это и есть его единственное оружие, которым он успешно вывел из строя двоих гопников. Эдакий магический шокер.
Посмотрев на часы, я констатировал, что надо расползаться по своим комнатам и укладываться отдыхать. День определённо выдался сложным. А завтрашний день может потребовать от меня ещё более серьёзных усилий. Ибо на завтра намечена сделка, которая должна положить начало моему плодотворному сотрудничеству с магазином алхимических пре