Фантастика 20254-131 — страница 1144 из 1185

Моя дорогуша ёрзала сидя на кухне, с мамой и Сашей чай пили, пока я приводил себя в порядок после работы. Но вот я готов и мы вышли на улицу, где Лена тут подхватывает меня за руку, обозначая всем любопытствующим чтоб жало не сопатили на чужое и мы степенно (ну как уж получается это сделать в неполные четырнадцать) — шествуем в Центр к церкви.

Мама дорогая! Там действительно аншлаг, вся молодежь вырядилась в свои лучшие наряды и на пятачке возле клуба — не протолкнуться. До концерта ещё полчаса и я с со своей подругой подхожу к компании старших двоюродных братьев. Те со своими городскими приятелями тоже в ожидании концерта — коротают время, на людей смотрят и себя показывают. Нас встречают дружелюбно, среди городских друзей братьев и мне некоторые не чужие — здороваемся и нас принимают в круг, как равных, несмотря на младший возраст (о моих теплых отношениях с приехавшим ансамблем — собравшиеся в курсе).

— А это что за петушары⁈ — Не могу сдержать изумления, узрев среди толпящегося народа компанию неформалов, ведущих себя нарочито вызывающе. Вот точь в точь, как из передачи «до шестнадцати и старше» или с обложки журнала «Ровесник» образца конца девяностых образы. — Откуда такие клоуны нарисовались?

— Да не обращай внимания, — пренебрежительно комментирует знакомый из города, я с ним знаком шапочно, через музыкантов как раз. — это компашка Ветал Метала, сынка директора молокозавода. Ветал Металом сам себя прозвал, руки чешутся ему другое прозвище приклеить. Он где-то в Подмосковье в институте учится, комсорг на своем курсе, а как летом домой приезжает, так переодевается и из себя то ли металлиста, то ли панка корчит. Ну и друзья у него соответствующие, жалко, что старшие запретили бучу какую-нибудь устраивать, вот они и заявились…

— Да ладно⁈ — Удивляюсь я и подмигиваю Лёхе Свиридову, старшему из братанов. — Вам запрет выписали, так у нас здесь народ простой и несознательный, найдут они свое счастье, если скромней себя вести не станут!

Из церкви выглядывает один из музыкантов, находит взглядом меня и машет рукой. Подхватываю Лену и иду, под изумление большинства собравшихся. Девочка моя аж раскраснелась от такого внимания, а в церкви вообще притихла, наяву увидев состав «Яви и Нави». Еле-еле переборола смущение и освоилась к началу концерта, видя как я без всякого стеснения и накоротке общаюсь с музыкантами. А затем парни вышли на сцену, в клуб запустили народ, подняли занавес и дали гари. Дым стоял столбом, такого угара я даже на концерте «Арии» в двадцать первом веке не наблюдал, в ДК МАИ. Ну и иузыканты отработали на все сто, выложились по полной, видно сразу — репетициям уделяли немало времени и сил.

Несмотря на вечер, распахнутые окна и приближающуюся осень — духота стояла неимоверная. В один из перерывов, когда музыканты ушли со сцены передохнуть, а фоном поставили что-то из эстрады — вышел на улицу, вместе с теми, кто собрался перекурить. Ну и заодно за угол зашел, некультурно, конечно, но биотуалетов в шаговой доступности не наблюдаю. И пусть лучше лопнет совесть, чем мочевой пузырь. Облегчившись — увидел бесславный конец колотящих необоснованные понты городских неформалов. Пестрая компания поникла и потеряла апломб, и куда делась вся важность? А сам Ветал Метал, после недолгой словесной перепалки — отказался выяснять отношения один на один, по честному, и сейчас причитал:

— Не бейте, парни, просто обоссыте!

Ну вот и определились с новым погонялом для Ветала, пойду-ка я лучше в клуб…

Публика ревела и выла от восторга, неистовыми аплодисментами сопровождая окончание каждой песни. Парни отыграли весь репертуар, а некоторые песни и на бис пришлось исполнить. Ну а заканчивая концерт — вперед вышел Коля, как лидер группы и толкнул короткую речугу. Про военно-патриотические клубы, про то, что они, как ансамбль — всячески это движение поддерживают. И приглашают всех, кто ещё не присоединился — сделать это. Долго не распространялся, высказался коротко и по делу, вернулся за синтезатор и последней песней выдали ту, с которой пришлось биться дольше всего, прежде чем у парней стало получаться что-то, отдаленно похожее на оригинал. Неоднозначная вещь и в наше время, а уж в исполнении бывших афганцев — звучало очень сильно, все замерли, пока группа выдавала благодарным слушателям:

'Я накормленный кровью

Наломал дров, дом кровный не помню

Ведь у меня приказ — стоять ровно

Так, чтоб ни один мой мускул не дрогнул

Жизнь, как подстреленные штаны

Подстрелены товарищи — разговоры, что мы

Не доживем и до завтра

Смерть придет к нам внезапно

И меня зря ждет дома семья

Я — солдат

Если б мог бы, то выбросил я

Свой автомат

Я закрыл бы рукой от страха глаза

Я бежал бы назад, но нельзя

Я ползу по земле, как гюрза

Без надежды на завтра

Смерть на ты со мной, но я с ней на Вы

Плесни-ка мне в стакан сто фронтовых

Давай, поднимем за мир, брат

Уж если жить не самим, то

Хотя бы нашим детям пусть не придется стрелять

Пусть, наконец-то, остынет земля

Давай, поднимем за то, чтоб

Скорее осталось все в прошлом

Больше мира нам хочется жить

Больше жизни нам хочется мира

Но нас с тобой на своих и чужих

Эта жизнь на войне разделила

Больше мира нам хочется жить

Больше жизни нам хочется мира

Но нас с тобой на своих и чужих

Эта жизнь на войне разделила…' Змей.

З. Ы. Никакой книги, о которой меня просили отцы-командиры — у меня написать, конечно же, не получилось. Так всё закрутилось и завертелось, гораздо раньше обозначенного срока в девяностый год…

AlchyЯ пас в СССР! — 2

Глава 1

Зима 1987 г.


— А вот сам ты, Вань, к чему стремишься, чего от жизни хочешь?


Вопрос Равиля не стал неожиданностью, не так давно сбылся мой прогноз о волнениях в Казахстане, после чего веры моим аналитическим запискам стало больше, и неизменный куратор всё чаще стал подступаться с вопросами за жизнь, вселенную и всё остальное. В эти моменты взгляд его становился цепким и внимательным, словно всё, сказанное мной — тщательно документировал в памяти, для дальнейшего изложения на бумаге. Впрочем, ничуть не удивлюсь, если все так и обстояло на самом деле. По крайней мере, постепенное увеличение населения села за счет молодых и не очень парней, недавно отслуживших в рядах Советской армии и выбравших новым местом жительства нашу Петропавловку, давало понять, что я тут не просто так отныне живу, а под надежным присмотром.


Впрочем, женская часть общества подобное обстоятельство всячески приветствовала, и за сердца недавних бойцов разгорелись нешуточные схватки. Да что там говорить, мама с недавних пор стала сама не своя: то у зеркала в раздумья погрузится минут на десять, не на шутку зависнув, то свой гардероб придирчиво инспектирует. А недавно посоветовалась с нами, изрядно при этом смущаясь:


— Дети, а как вы думаете, не купить ли мне новые сапоги зимние и куртку, потянем?

— Бери мам! — Тут же поддержал я, ей всё-таки тридцать четыре всего и надо личную жизнь устраивать, не оглядываясь на нас. — Я даже через музыкантов своих спрошу, они всяко лучший вариант помогут подобрать, чем ты что-то найдешь.

— Я так-то в КБО работаю! Найдем! — Оскорбилась мама сомнениям в том, что она сможет достать дефицитные вещи. Ну да, как привез ей журналов из Ленинграда, так нет отбоя от заказов, не только из нашего села — из соседних приезжают. Плюсом идет мудрая и дальновидная политика нового директора совхоза, который не только озаботился сельским хозяйством и достройкой Дома культуры, но и комбинат бытового обслуживания взял под крыло — со снабжением тканями и фурнитурой у них теперь проблем не было.

— Зачем, мама⁈ — Требовательно и с подозрением вклинилась Саша. — Ты же уже старая, куда тебе куртку и сапоги⁈


Мне уже заранее жалко ту учительницу начальных классов, к которой Саша попадет в следующем году. И тут без вариантов: весной ей исполняется семь, читать мы её с мамой совместными усилиями научили, так что — прощай, детский сад и здравствуй, школа! А писать пусть там учат, у нас никаких нервов не хватает с ней…


— Иван, ты чего опять в облаках витаешь?


Равиль помахал раскрытой пятерней у меня перед глазами и, убедившись, что я здесь и с ним, выдернул из розетки вилку бульбулятора. Он у него был ого-го: не жалкая поделка из двух лезвий «Нева», а две пластины из нержавейки, воду в полулитровой банке этот самодельный кипятильник доводил до кипения меньше чем за минуту. Вот и сейчас, вытащив это творение сумрачного уральского слесаря из банки, повесил его обсыхать на гвоздь, а в банку сыпанул щедрую жменю того самого чая со слоном. А сверху — щепотку своих травок, собранных летом, не знаю, что именно там было, в этой смеси (я только мяту и душицу безошибочно определял), но чай у него был на диво хорош и в меру крепок.


— Да задумался, как ты и говоришь, чего я на самом деле хочу…

— Ну и к каким логическим умозаключениям пришел⁈ — С неподдельным интересом отозвался Равиль и не удержался от того, чтоб не отпустить шпильку. — Не поздно ли задумался, на сорок пятый год жизни? Или больше уже, это там тебе сорок пять было, да здесь считай скоро год будет в начале апреля. Самое то определиться!

— Главное в жизни — определиться: где твое место и что ты за птица! — Попытался я отшутиться, а вслух принялся раздумывать, чего же я действительно хочу. — Отбросим в сторону абстрактную хрень, вроде мира во всем мире и из той же оперы — борьбу за всё хорошее против всего плохого.

— Канешь отбрасывай! — Поддержал меня старший товарищ. — Давно не салага, в сказки верить!