— Да, — ответил я жене. — И я пойду с тобой, — добавил я и судя по лицу Принявшей разложение, было видно, что именно на такой ответ она и рассчитывала.
Хм-м, а она неплохая манипуляторша, — промелькнула в моей голове мысль, смотря на Иную.
Вот только она не на того напала.
Я читал коренную жительницу другой стороны Разлома, как открытую книгу и на меня ее манипуляции не работали.
Присоединиться к дочери Избранника Угла и помочь ее племени, было мое взвешенное решение. Да, мое знакомство с Детьми Угла началось не лучшим образом — они пленили меня, а затем провели со мной свой странный обряд, который с легкостью убил бы любого, окажись он на моем месте.
Зато потом, между мной и друидом сложились практические дружеские отношения и он много сделал для меня.
Усиление моих фангов и Рух, например.
И это была лишь небольшая часть того, что сделал для меня вождь Детей Угла. Помимо того, что инициация, которая прошла возле их странного живого дерева, сделала меня гораздо сильнее в магическом плане, друид мне дал очень много информации относительно устройства их мира, быта, племен и много другого.
Плюс, ожерелье подаренное мне Избранником Угла и сделанное Принявшей разложение, спасло мне жизнь и я считал, что я все еще оставался должен жене за это.
А еще я был Ло’Онг их племени, а это много значило, как для меня, так и для всех жителей Земель Великой Матери.
Причем, не важно каких племен.
— Правда⁈ — тем временем воскликнула Принявшая разложение и я усмехнулся про себя.
Ага, как будто ты не этого добивалась, — подумал я, но озвучивать свои мысли вслух не стал.
— Да, — кивнул я, после чего посмотрел на Багровую росу, лицо которой, просто, светилось от счастья.
— Я тоже с вами! — довольным голосом произнесла четырехрукая шаманка.
Ну, еще бы, — усмехнулся я про себя, смотря на счастливую дочь Утопающего в крови.
— А вот твоим друзьям лучше остаться здесь, — дочь Избранника Угла стала очень серьезной. — Одно дело ты, и другое — твои друзья, — добавила она, и заметно напряглась, явно понимая, что ее слова придутся мне не по вкусу.
И это так и было.
— Почему? — прямо спросил я Иную.
— Ты Ло’Онг нашего племени, а твои друзья… — она задумалась, видимо, подбирая подходящие слова. — Они, просто…Человеки, — нехотя произнесла она.
Хм-м, значит, просто человеки… — хмыкнул я про себя.
Признаться честно, мне было неприятно слышать, что Иная так отзывается о моих друзьях.
Что для нее, как скорее всего и для Багровой росы, они всего лишь «Человеки».
В тоже время, я никак не мог на это повлиять. Слишком уж напряженными были отношения у Иных с людьми, и даже тот факт, что между коренными жителями другой стороны Разлома и Иллерийцами завязался условный мир, это вовсе не говорило, что в отношении Иных к людям, что-то изменилось.
Да, они готовы были их терпеть, пока «Человеки» были выгодны, но не более.
И я думал, что за то время, пока я и мои друзья и Иные путешествовали вместе, что-то в их отношении друг к другу могло измениться.
Хотя, учитывая, что общались они исключительно через меня, то не удивительно, что познакомиться поближе они не смогли. Учитывая, что мои жены плохо знали язык людей, а друзья- родной язык коренных жителей Проклятых земель.
Ладно, сейчас этого все-равно не изменить, — подумал я и тяжело вздохнул.
А вот в будущем, нужно будет заняться этим вопросом, — сделал я себе в памяти зарубку, после чего ответил Иной.
— Их одних я здесь не оставлю, — прямо заявил я Принявшей разложение.
— Но…
— Это не обсуждается, — перебил я шаманку. — Они пойдут вместе со мной, — уверенно произнес я, после чего посмотрел в сторону лагеря.
Хотя, прежде чем ей так говорить, нужно было посоветоваться с остальными.
И лучше это сделать именно сейчас.
— Поговорим об этом позже, — сказал я дочери Избранника Угла, пока та не начала спорить, и больше не говоря ни слова, пошел в сторону лагеря, где должны были быть мои друзья.
И первая мысль, которая посетила мою голову была — «Они что, думают, что отдыхают на курорте?», так как веселились Жумельяк и компания, будто сейчас они пребывали не в одном из самых опасных мест в этом мире, а на каком-нибудь званом ужине, ну или охоте, где уже заранее была затравленная дичь и ее оставалось только убить.
— О! Люк! — радостно воскликнул сын кардинала, который сидел в компании Де’Жориньи и Де’Аламика за накрытым столом, на котором помимо мяса, которое, видимо, приготовил им мой Фредерик, были и еще различные яства, которые неизвестно где были взяты.
Судя по всему из артефактов с пространственной магией.
— А что за повод? — поравнявшись с друзьями, я оглядел накрытый стол, а затем смерил их хмурым взглядом.
— У меня День Рождения! — громко пробасил Жуль. — Присоединяйтесь, дружище! Мы без тебя не начинали! — добавил он и поднявшись, похлопал меня по спине.
Жумельяк и Пересмешник сочувствующе посмотрели на меня и виновато улыбнулись, вот только в отличии от них, проявления чувств здоровяка Де’Жориньи уже давно были мне не в тягость. Мое тело не только было хорошо развито физически, но я уже давно начал практиковать постоянную «подпитку» всех мышц магической энергией, чтобы всегда держать их в тонусе.
При этом, я не только делал себя сильнее, но и улучшал свои навыки контроля магической энергии, и неплохо преуспел в этом за последнее время.
— Какой вы жесткий, — тем временем, произнес Жуль. — Будто по каменной колонне постучал, — удивленно добавил он, смотря на меня.
— Может, это ты, дорогой Жуль, стал слишком мягким? — усмехнулся я, и ответил здоровяку той же монетой.
— Ого! — удивился маг земли, когда от моего хлопка с ним случилось тоже самое, что раньше со мной, когда он излишне проявлял в мою сторону свою «внимательность».
— Ты чего, Жуль? — с бревна, которое тут служило импровизированной лавкой поднялся Пересмешник. Несмотря на то, что Анри не обладал такими выдающимися размерами, как Де’Жориньи, лекарь все-равно был хорошо развит физически и шириной плеч, опережал, что меня, что сына кардинала. — Только не говори, что Люк, сильнее тебя, — усмехнулся он и на его лице появилась хитрая улыбка.
— Возможно, — неуверенно ответил Жуль и пожал плечами.
— Ой, да не может этого быть! — махнул рукой Де’Аламик. — Если ты так считаешь, то предлагаю устроить состязания в сиде! — неожиданно предложил лекарь, но его идею никто не поддержал.
— Ой, только не сейчас! — махнул рукой Жуль. — Мясо остывает, да и еда испортится! Давайте лучше отметим, а потом посмотрим! — добавил здоровяк и я с Жумельяком кивнули.
Уж что-что, а состязаться в силе с друзьями, я сейчас хотел меньше всего…
— Садись! — тем временем, произнес Де’Жориньи и сделав пригласительный жест, предложил мне место рядом с магом воздуха.
— Спасибо, — ответил я здоровяку. — А где Франсуа? — поинтересовался я.
— Я его приглашал, но он отказался, — ответил мне Жуль. — Можешь, сам его позвать. Может, он хотя бы тебя послушает, — добавил здоровяк. — Он в палатке с иллерийской девчонкой.
— Хорошо, тогда я схожу и спрошу, — ответил я собеседнику и усмехнулся про себя.
Ведь, наверняка, он знал как имя младшей Сервантес, но при этом, все-равно, решил не называть ее по имени.
Ну, хотя бы собакой или псиной не назвал, хотя и мог.
Ненависть к Иллерийцам слишком сильно укрепилась в таких людях как, например Жуль или Анри, которые большую часть своей жизни воевали.
И я не мог их за это судить или в чем-то винить. Я и сам прекрасно понимал, что бывает, когда ты вынужден день за днем сражаться против врагов, просто в их случае, он имел одно лицо — Иллерия, а в моем их было очень много.
— Я сейчас вернусь, — сказал я друзьям и пошел в сторону палатки с пленницей.
И надо сказать, что застал я Франсуа и Венеру за довольно интересным занятием.
— О, Люк! — Каратель повернулся в мою сторону и улыбнулся.
— Что вы делаете? — спросил я, смотря на иллерийку и бывшего наемного убийцу, которые с книжками в руках, что-то читали друг-другу.
— Разыгрываем пьесу! — радостно ответила девушка. — Хотите присоединиться? — спросила она, смотря на меня взглядом, полным надежды.
— Нет, спасибо, — покачал я головой, а затем смерил Франсуа удивленным взглядом.
Мол, серьезно? Пьесы разыгрываете? Посреди Проклятых земель, рядом с Городом, наполненным ожившими мертвецами?
Перечислять вопросы можно было бесконечно, но факт оставался фактом.
— Заняться все-равно нечем, — спокойно ответил Каратель, который даже бровью не повел, поймав на себе мой взгляд.
— Тебя друзья приглашали присоединиться к празднованию дня рождения Жуля, — ответил я Франсуа. — Не знал, что ты такой театрал, — добавил я и усмехнулся.
Было забавно наблюдать за тем, что один из лучших наемных убийц прошлого выбрал разыграть пьесу с врагом, вместо выпивки.
Да, Каратель не был им другом, но все же…
— Мне не хочется, — тем временем, ответил дядя Люка Кастельмора. — Плюс, кто-то же должен быть в лагере трезвым. Ну, кроме тех девушек Иных, — добавил он.
— Логично, — кивнул я. — Ладно, тогда не буду вам мешать, — сказал я Карателю и Венере, после чего покинул их палатку и вернулся к друзьям.
— Что, до сих пор играют пьесу? — усмехнулся Пересмешник. — Не знал, кстати, что твой дядя так хорош в иллерийском, — добавил лекарь и на его лице появилась эмоция, которую я редко видел на нем.
Это была зависть.
Едва заметная, но все же…
— Ой, да ладно тебе прибедняться, Анри, — произнес Жумельяк. — Ты владеешь языком иллерийских собак ничуть не хуже! — произнес маг воздуха.
— Но и не лучше! — заметил Пересмешник. — Я…
Де’Аламик явно хотел сказать что-то еще, но его опередил Де’Жориньи.
— А, давайте уже пить⁈ — предложил здоровяк и мы с друзьями переглянувшись, засмеялись.
— Мне нравится твое предложение, дорогой друг! Поэтому, даже спорить не буду! — радостным голосом произнес Пересмешник и немного подвинулся, чтобы его крупный боевой товарищ сел рядом с ним. — Ты-то, надеюсь, от выпивки отказываться не будешь? — посмотрел на меня лекарь.