Казалось, протухшая вода выдыхает саму смерть, будто бы дыша ей.
Я втянул ноздрями воздух, который казался густым, словно желе и имел насыщенный кисловатый запах разложения, смешанного с плесенью.
Каждый вдох этого воздуха, слегка обжигал легкие, оставляя на языке неприятное послевкусие гнили и медленного угасания всего живого, что попало сюда.
Стоило нашему отряду пройти дальше, как поверхность болота, стала настолько черной, что создавалось такое впечатление, будто бы мы идем по выжженой земле, только мягкой, маслянистой и с пузырьками газов, которые отчаянно пытались вырваться наружу.
Сама жижа была мутной, что впрочем не мешало большому количеству различной живности, вроде пиявок и прочих паразитов, лишенных глаз и приспособившись к болоту, существовать здесь, отравляя жизнь всем, кто попал на болота Детей Угла.
И последним штрихом этой невероятной красоты картины, были кривые и полуразложившиеся деревья, которые то тут, то там торчали из поверхности болотной жижи, будучи облепленные грибами-паразитами, высасывая из них последнюю жизнь.
Хорошо, что с нами есть Де’Аламик, — подумал я, наблюдая за всем вокруг с помощью магического зрения, чтобы на нас не напали какие-нибудь опасные магические существа или растения, которых, судя по тому, что сказала мне перед этим дочь Избраннику Угла, было здесь пруд пруди.
А все дело в том, что благодаря его магии он обработал платки. Все члены нашего отряда могли спокойно здесь дышать и не бояться заразиться чем-нибудь, а чем заразиться тут было…
При этом, Принявшая разложение пообещала мне, что путешествие через болота пройдет спокойно и без форс мажоров и что единственное, о чем стоит беспокоиться остальным, это как раз испарения этого болота, которые были не страшны самой шаманке и ее названной младшей сестре, а также мне и Франсуа, который тоже мог обойтись без магии Пересмешника.
При этом, я частенько поглядывал на него магическим зрением и не раз замечал, что в его легких появлялись частички магического яда, которые в скором времени подавлялись магией Карателя, что говорило о том, что наши дары очень схожи по принципу действия.
Просто, я видимо, развивал его гораздо больше, чем это делал дядя Люка Кастельмора.
Хотя, с другой стороны, он мог пользоваться заклинаниями, а я нет.
— Нужен привал, — сказал я дочери вождя Детей Угла, когда увидел небольшой островок впереди.
Несмотря на то, что я спокойно мог продолжать идти дальше, было видно, что мои друзья сильно измотаны, даже несмотря на то, что были хорошо развиты физически.
А больше всех, страдал Пересмешник, которому требовалось поддерживать заклинания на остальных членах отряда.
Услышав мои слова, Иная недовольно цокнула языком, но противиться моему решению не стала.
— Хорошо, — ответила она и я ощутил в ее тоне раздражение. — Но нам точно нужно оказаться в селении до того, как совсем стемнеет, — добавила она и посмотрела на небо.
— Могут возникнуть проблемы? — прямо спросил я.
— Еще какие, — кивнула дочь вождя. — Ты даже не представляешь, что может водиться на этих болотах, — покачала головой Иная.
— А как же вы, тогда, выживаете здесь? — задал я логичный вопрос.
— Благодаря магии отца и защитным оберегам, — ответила моя собеседница. — Без этого, нашего селения давно бы не было, — ответила коренная жительница Проклятых земель.
— Хорошо, тогда сделаем привал небольшим, — ответил я первой жене и она кивнула.
Я же остановился и повернулся к друзьям, которые шли за мной.
— Устроим небольшой привал, чтобы перевести дыхание, — произнес я, чтобы все услышали, и сразу же увидел облегчение на их лицах.
Причем, судя по всему, усталость их была вовсе не физической, а скорее моральной.
Ну, и ментальной разумеется, ведь от меня не скрылся тот факт, что Жумельяк, как и Де’Жориньи использовали свои магические защиты, видимо для того, чтобы избавиться и противостоять паразитам, коих тут было навалом.
Мне же было гораздо проще. Мой магический доспех, который я создавал вокруг тела, прекрасно защищал меня от всего, кроме сырости, так как создавался он вокруг тела, а не одежды, которая, собственно, и намокала.
При этом, магической энергии я на это, практически, не тратил, в отличии от моих друзей, заклинания которых пожирали изрядное количество маны.
В любом случае эффективность моей магической защиты была на лицо, вопрос только в том, мог ли я научить ей своих друзей.
Не сейчас, конечно, а в будущем.
Вскоре, мы были уже на острове.
— У кого-нибудь остались эти греющие кристаллы? — спросил Де’Жориньи. — Костер тут разжигать нечем, — добавил он и был прав. Никакой ценности, деревья, которые были вокруг не представляли.
— У меня есть парочка, — ответил Жумельяк.
— У меня тоже, вроде, один остался, — произнес Пересмешник. — Знал же, что нужно было их брать больше, — недовольно буркнул Де’Аламик и в его ладони появился небольшой кристалл, который он кинул здоровяку. — Активируй только сам, а то я что-то немного устал, — добавил лекарь, снимая с ног сапоги и выливая из них болотную жижу.
Маг земли ловко поймал магический предмет, а затем я ощутил слабый магический импульс исходящий от него, а буквально в следующий момент воздух вокруг стал немного суше и теплее.
— Во, другое дело! — довольным голосом пробасил Де’Жориньи и тоже начал снимать с себя сапоги, явно для того, чтобы их просушить.
На самом деле, с активированным кристаллом и правда стало гораздо комфортнее. Будучи напитанным огненной маной, этот магический предмет излучал жар и часто использовался в походах вместо костра.
Особенно, если нужно было скрыть свое присутствие, так как огонь был видел в темноте, а дым от костра позволил бы определить ваше местоположение еще и днем.
Хотя, был у этих штук и заметный минус — еды на нем приготовить было невозможно. А вот для того, чтобы согреться или просушить одежду, эти кристаллы подходили идеально.
— Могу я сесть рядом? — спросила Де’Жориньи Венера, которая, несмотря на то, что путешествовала в импровизированных носилках закрепленных на спине у Багровой росы, выглядела хуже всех, что было неудивительно, учитывая, что в подобных суровых условиях ей приходилось бывать в первый раз.
— Да, — спокойно ответил здоровяк и подвинулся, уступая младшей Сервантес немного места.
А ведь она специально не села рядом с Де’Аламиком, который был ближе к кристаллу, а значит и тепла возле него было больше, и тому была причина.
Пересмешник люто ненавидел всех иллерийцев и я был уверен, что Венера уже не раз могла это прочувствовать.
Причем, на собственной шкуре. Тот же Де’Жориньи, который тоже большую часть своей жизни воевал против ее государства был куда как более толерантен.
Как, собственно, и Жумельяк, что было еще удивительнее, учитывая, кем в Галларии был его отец.
— Спасибо, — робко произнесла юная одаренная и села на самый краешек предоставленного ей пространства, после чего протянула замерзшие руки к кристаллу.
Пересмешник нахмурился, но поймав на себе мой взгляд, просто что-то буркнул себе под нос и промолчал.
Ладно, ничего. Скоро я обменяю Венеру на необходимые мне ресурсы и можно будет раз и навсегда закрыть этот вопрос.
Вот только сначала нужно выиграть войну против самого сильного друида и его племени…
— Господин, — ко мне подошел Фредерик, который выглядел весьма обеспокоенным.
— Что случилось? — спросил я дворецкого, и тот поставил возле моих ног ведро.
Я заглянул внутрь и увидел внутри огромную пиявку, размером с кошку, угольно-черное тело которой, блестело в ведре.
— Это мне принесла одна из ваших жен, — тем временем, заговорил Фредерик. — И судя по всему, предполагается, что я должен этим как-то накормить остальных! — пожаловался он на добычу, добытую Иными. — При этом, я не могу даже развести костер. Мы что, должны есть это сырым⁈ — возмущенно спросил мой слуга и я улыбнулся, после чего вновь посмотрел на огромную пиявку, брюшко которой, казалось пошевелилось.
Мне что, показалось? — подумал я, после чего присел и перевернул существо внутри ведра кверху брюхом, которое, к слову, оказалось гораздо более светлым.
Хм-м, интересно, — мое внимание сразу же привлекла передняя присоска, которая была небольшой, но при детальном рассмотрении, оказалось, что она скрывала в себе три небольших челюсти с микроскопическими крючкообразными зубами.
Такие, если вцепятся, то точно не отпустят.
Помимо этого, у этой большой пиявки была и задняя присоска, которая отличалась от передней. Она была гораздо крупнее, и судя по всему, была нужна для того, чтобы закрепиться на любой поверхности.
Челюстей с зубами, по крайней мере, у нее не было.
А еще, пока я разглядывал пиявку я убедился в том, что смотря на ее брюшко, мне не показалось, что оно шевелится.
И использовав магическое зрение, я сразу понял почему.
Я огляделся по сторонам и нашел глазами Принявшую разложение. Помахав рукой шаманке я привлек ее внимание, после чего подозвал ее к себе.
— Я так понимаю, это наш перекус? — усмехнулся я, кивая на содержимое ведра.
— Да, — кивнула Иная. — Это очень питательно, особенно, — в ее руках появился нож, а затем она вспорола им брюхо пиявки и та исторгла из себя множество небольших — с ладонь длинной, детенышей, которые были более светлого цвета, нежели их мать.
Недолго думая, коренная жительница Проклятых земель схватила горсть из них и не задумываясь, поднесла ко рту и съела.
— Это вкусно, — пережевав их, ответила мне шаманка.
Думаю, подобное зрелище многих могло повергнуть в шок, но я за свою жизнь, видел вещи куда более страшные и противные, поэтому и бровью не повел.
Фредерик выругался, но его солдатской выдержки хватило, чтобы остаться рядом и наблюдать весь процесс.
— Не попробуешь? — спросила меня шаманка и хитро прищурила глаза.
Это была явно какая-то ее проверка, поэтому я без каких либо проблем, схватил одного из детенышей пиявки.