– За что вы так его ненавидите? – шепотом спросила она.
Мадам вновь улыбнулась. На этот раз, тепло, почти нежно, так, как мать могла бы улыбаться любимой дочери.
– Когда увидишь своего нареченного за ужином, дитя мое, попроси его рассказать тебе сказку о лисах.
– О лисах?..
– Да. О двух милых лисичках, одна из которых подарила ему жизнь, а вторая любила как родного сына. – Подруга графа выдержала паузу. – И даже чуть крепче. Сегодня я не присоединюсь к вам – мне нужно дописать следующую главу. Работа не ждет.
***
К ужину накрыли на балконе большой трапезной залы. Она не опоздала, но мужчина уже ждал ее за столом. Он читал газету и время от времени делал глоток-другой из стоявшего на маленькой серебряной подставке винного бокала. В пепельнице дымилась тонкая сигара. Слуга, стоявший чуть поодаль, смиренно дожидался приказов. Главный повар замер в дверях: ему не терпелось узнать, что скажут о приготовленных для ужина блюдах. Сегодня их было не так много, но все они являли собой произведение искусства, от усыпанной зеленью рыбы, запеченной в сливочном соусе, до поджаристого картофеля с розмарином и чесноком. В повара мужчина нанимал только итальянцев и говорил, что лишь у них получается превращать самую простую еду в шедевр.
«Они едят, поют и любят так, будто завтра умрут, – говорил он, когда сотрапезники наслаждались очередным блюдом. – Полезное умение для смертных. Жаль, что многие из них прожигают свою короткую жизнь, занимаясь самыми глупыми в двух мирах вещами и подсознательно верят, что будут вечно топтать эту землю. А еще они делают восхитительное вино. Когда-нибудь мы с тобой поедем в Италию, и ты попробуешь тамошние вина… проведем часть свадебного путешествия в Тоскане». Стоит ли упоминать о том, что одна мысль о свадьбе пугала ее до безумия? Но в те дни страшный вечер был далек, и казалось, что он никогда не настанет.
Она обязательно отправится в путешествие. Побывает в Тоскане, попробовав тамошние вина. Насладится ими до последней капли. Будет пить медленно, маленькими глотками, чтобы почувствовать весь букет вкусов. И запомнит свои впечатления навсегда. Потому что нет вина слаще того, которое пьют на свободе.
– В мехах ты выглядишь королевой, любовь моя, – сказал мужчина, когда она, сняв норковое манто, опустилась на стул. – Белый будет смотреться на тебе лучше. – Он повернулся к слуге. – Вели портному купить манто из белого меха для графини, Пьер. Скажи, что она наденет его в вечер нашей свадьбы. Пусть отправится к светлым эльфам и даст столько денег, сколько они попросят. И строго-настрого запрети ему торговаться. В противном случае я прикажу замуровать его в камере в подземельях и не давать ни еды, ни воды, а через месяц приду полюбоваться на труп.
Слуга поклонился.
– Как прикажете, ваша светлость.
Мужчина налил ей вина и положил на протянутую тарелку маленький кусочек рыбы.
– А куда подевалась мадам? – спросил он. – Кажется, вы вместе гуляли в саду.
– Мадам просила передать, что не присоединится к нашему ужину, мой господин. Она хочет закончить главу нового романа.
Хозяин замка подпер голову рукой, и на его лице появилось знакомое ей выражение скуки.
– Ох уж это ее увлечение глупыми сказками. Порой мне кажется, что она живет ради того, чтобы их сочинять. Готова лишать себя пищи, воды, сна, свободы и воздуха. Что за удовольствие – обитать в выдуманном мире? Настоящая жизнь – здесь, а не на страницах книг.
– Но она талантлива, мой господин. Думаю, ты не станешь это отрицать.
– Не стану. Она особенная женщина. Я рад, что вы подружились.
Она смотрела на рыбу, вспоминая недавнюю беседу с подругой графа, и размышляла. В ней боролись две женщины. Первая говорила, что нужно молчать, оставить все, как есть, покориться судьбе и не испытывать терпение господина. Сейчас ее жизнь не похожа на красивую сказку, но все может стать намного хуже, если она позволит себе дерзость. Вторая настаивала на том, что она должна послушать совета мадам. Раньше ей приходилось в одиночку сносить издевательства, но теперь она обрела мудрую наставницу, могущественную союзницу. Тайна из прошлого. Интересно, что это за секрет? Неужели на свете существуют кошмары, по сравнению с которыми мертвые женщины в темных подземельях могут показаться красивыми декорациями на театральной сцене?
– Я могу обратиться к тебе с просьбой, мой господин?
– Разумеется, любовь моя. Скоро ты станешь моей женой, и я должен буду исполнять все твои капризы.
Ей только кажется – или она слышит в его голосе нотки недовольства? Эта мысль придавала решимости.
– Ты поручил портному купить для меня манто из белого меха для свадебного наряда. Но я хотела бы выбрать другой мех.
– Какой?
– Я хотела бы получить манто из меха рыжей лисицы, мой господин. Он прекрасно оттенит цвет моих волос. Я оставлю их распущенными, так, как ты любишь. Я хочу, чтобы весь свет восхищался твоей женой и завидовал тебе.
Мужчина отложил вилку и медленно поднял на нее глаза. В его лице не дрогнул ни один мускул. Изменился только взгляд. Серо-зеленые глаза потемнели, став почти черными. Спустя пару мгновений она поняла, что дело не в цвете радужки, а в расширившихся до предела зрачках.
– Лисий мех, – повторил он негромко. – Ты хочешь манто из лисьего меха.
– Да, мой господин. Манто из меха рыжей лисицы.
Он сцепил пальцы в замок и одарил ее легкой улыбкой.
– Я подозревал, что не стоит знакомить тебя с ней. Боялся, что это будет ошибкой, и она найдет способ обернуть мою слабость против меня. Она хочет сделать мне больно – и видят боги, она знает, как заставить меня страдать. И вот что я тебе скажу, душа моя. Я тоже умею делать больно, но я не могу причинять боль своей невесте. Мы так долго играли в пленницу и господина. Думаю, тебе надоела эта игра. С сегодняшнего дня я не твой господин.
Когда последний звук этой фразы растворился в безветренном воздухе, от воцарившейся тишины у нее зазвенело в ушах.
– Ты ляжешь спать, а наутро проснешься другой, – продолжил мужчина. – Нас соединят узы, которые держат крепче брачных договоров и обручальных колец. Узы, разрушить которые может только смерть. Но с завтрашнего дня ты перестанешь бояться смерти, любовь моя. Я подарю тебе вечность. И она не сможет нас разлучить, как бы ни старалась, как бы ни хотела.
Она поняла, что затаила дыхание, и сделала пару глубоких судорожных вдохов, чтобы наполнить легкие кислородом.
– Я не понимаю, мой господин.
– Ты умрешь и возродишься заново. Твоя красота расцветет в полную силу, мужчины будут преклонять перед тобой колени, а женщины – тихо вздыхать, видя, как ты проходишь мимо. – Мужчина взял ее руку и сжал пальцы. – Ты рождена для того, чтобы стать бессмертной, любовь моя. Я назову тебя Юноной. Как древнегреческую богиню-хранительницу семейного очага. Это будет моим свадебным подарком.
– Господин…
– Да, знаю, ты ждешь этого с нетерпением. Поверь, и я тоже. Я впервые стану отцом. Мысль об этом волнует меня в разы больше, чем мысль о предстоящей свадьбе. Мы отметим сразу два торжества. Ради такого случая я наказал виноделам приготовить бутылку особого вина и назвал его в твою честь. Завтра вечером мы поднимем бокалы за наше счастье. Что до манто из лисьих шкур… так уж и быть, ты его получишь. Но я хочу, чтобы ты надела его не на приеме в честь свадьбы, а позже. Когда придешь ко мне в спальню. – Он поднес к лицу свой бокал с вином, вдохнул его аромат и опустил веки. – Твое здоровье, моя Юнона, прекраснейшая из женщин и самая любимая дочь. Пусть боги даруют нам много светлых дней и наполненных страстью ночей.
Глава двадцать первая. Рэй
10 ноября 1989 года, пятница, вечер
Треверберг
– Кажется, вы не поняли, леди. Я детектив, сотрудник отдела криминалистической экспертизы полиции Треверберга. И мне необходим работающий телефон.
– Прекрасно понимаю вас, сэр, – ответил на том конце провода вежливый, но непреклонный женский голос. – Но, увы, ничем помочь не могу. В спальном районе проводятся плановые работы. Телефонная компания развешивала объявления… на какой улице вы живете?
– На Шестой, – в стотысячный раз повторил Рэй, из последних сил сдерживая гнев. Возле телефонной будки выстроилась длинная очередь из желающих позвонить, и многие из них уже начали проявлять нетерпение.
– Да, ремонт линии затрагивает и Шестую улицу. Прошу прощения за причиненные неудобства, сэр, телефонная компания обязательно возместит вам ущерб, но…
– Нахер ваше возмещение ущерба! – взорвался офицер Лок. – Леди, у вас плохо со слухом?! Мне нужен телефон! Немедленно! Хотите узнать, как долго я колесил по спальному району в поисках работающего автомата?
– Сэр, я…
– Час! Гребаный час! Вы думаете, что у занятых людей есть лишние шестьдесят минут для того, чтобы ездить по улицам?! Посмотрим, как вы запоете, когда я подам жалобу на вашу хренову компанию! Чертовы телефонные линии протянули в спальном районе не так давно! Неужели они успели прийти в негодность? И вот мой ответ – ничего подобного! Просто вам нравится устраивать гражданам Треверберга головную боль! Вы думаете, что если кто-то живет в спальном районе, значит, телефон ему без надобности – он проводит большую часть дня на работе, а по ночам пьет в одиночестве или смотрит тупые сериалы! И вот мне нужно позвонить, или дежурный из полицейского участка набирает мой номер для того, чтобы сообщить о преступлении, но ни я, ни он в своих начинаниях не преуспеваем! Почему? Потому что проклятой телефонной компании вздумалось делать хренов ремонт! Предупреждали ли о нем? Развешивали ли объявления? Вполне возможно. Вот только в спальном районе ни одно объявление не остается на месте дольше пяти минут, так как желающих оторвать его со скуки тьма-тьмущая!
– Сэр, пожалуйста, не злитесь, – предприняла очередную попытку образумить разозлившегося клиента девушка-оператор. – Мы сможем разрешить это недоразумение…