– … полицейский при исполнении служебных обязанностей. – Женевьева ослепительно улыбнулась. – Не можете понять, почему ваш друг не слышит вас? Возможно, потому, что не хочет слышать? Следопыты – упрямые ребята. Тот, у кого есть дар, обладает плохим характером. И некоторые его черты непостижимы. Я не задержу вас надолго, Рэй. Мы немного прогуляемся по кладбищу и узнаем, что мой подопечный в безопасности. А потом выпьем вина. Если захотите, конечно.
– Прекратите это. Я пойду с вами по доброй воле. Необходимости в ментальных шуточках нет.
– Но мы ведь не хотим, чтобы ваш добрый приятель Лоуренс прибежал сюда и испортил нам все веселье, правда? Расслабьтесь, Рэй. Все хорошо. Ночь тиха и прекрасна, мы бродим по готическому кладбищу. Это должно вдохновлять вас. Хватит, – сказала она совсем другим тоном – жестким, почти злым. – Вы уже поняли, что я сильнее вас. Не сопротивляйтесь. Иначе я сделаю вам больно, и тогда шутки закончатся.
Говорила она не про физическую боль, и офицер Лок понял это меньше чем через секунду. Пальцы, до этого копошившиеся в сознании, сдавили голову так, что у него заломило в висках.
– Я предупреждала, – прокомментировала вампирша. – А теперь идемте. Тут красиво, но гулять по кладбищу до утра я не планирую. У меня есть дела поважнее.
Алисию Кантер Рэй увидел сразу. Узнал со спины, хотя платиновые пряди, собранные в аккуратную прическу, сменили оттенок на медно-рыжий. Она сжимала в руках пистолет и неотрывно смотрела на стоявшего напротив нее мужчину. Обращенный, запоздало понял офицер Лок, приблизившись – голова болела невыносимо, и сосредоточиться на чем-то, помимо этой боли, было сложно. Прозрачные глаза незнакомца скользнули по его лицу, не задержавшись, и остановились на Женевьеве. Тревога во взгляде вампира сменилась страхом, а потом… облегчением?
– Здравствуй, Элиран.
Услышав это короткое приветствие, Алисия вздрогнула, но не обернулась.
– Вот и вы, – сказала она. – Задержались. В замке не опаздывают к ужину. Вашей подопечной надоело ждать, и она решила прилечь.
Только сейчас Рэй заметил Китти Свонсон, сидевшую возле изображавшего маленького ангела памятника. Она разместилась в огромной луже воды и грязи, но это ее, похоже, нисколько не смущало. Голова девушки склонилась к плечу, мокрые волосы прилипли к щекам.
– В обмороке, – сообщила детектив Кантер прохладным тоном. – У смертных очень слабые нервы. Вам следовало бы помнить об этом, вмешивая их в свои игры.
Женевьева подошла к Китти и погладила ее по волосам.
– Моя бедная девочка. Не переживай, все будет хорошо. Скоро мы вернемся домой.
Она повернулась к мужчине, который до сих пор молчал и не двигался с места, переводя взгляд с одной женщины на другую.
– Посмотри, что ты наделал. Ты позволил глупой деревенской шлюхе причинить ей вред! И после этого ты думаешь, что можешь называться мужчиной?! Теперь ты понимаешь, почему постель с тобой делила только я? Другим женщинам до тебя нет дела!
– Приятно видеть тебя спустя столько времени. Моя Юнона сказала, что я не изменился. Теперь я вижу, что и ты не изменилась. Как в старые добрые времена, правда? Мы сидим в одной из гостиных замка, пьем вино и говорим об отвлеченных вещах.
Несколько секунд мадам Луазье смотрела на мужчину, переваривая сказанные им слова. Ее уверенность разбилась как хрупкая ваза из дорогого хрусталя, но пальцы из сознания Рэя не исчезли. Наоборот, вцепились с новой силой. Кто этот мужчина? Неужто сам его светлость граф? А если так, что он тут делает, во имя всех богов? Решил приехать за Алисией? Нет. Дело в Китти Свонсон. Дело в документах, которые он ей дал… дневники и письма. Он хочет, чтобы она написала книгу… продолжение «Рождения Юноны»… откуда он это знает? Офицер Лок зажмурился, помотав головой, а потом бросил короткий взгляд на Алисию Кантер. Она пристально смотрела ему в лицо и едва заметно шевелила губами. Он читает ее мысли? Невозможно.
– Ты поднабрался наглости, Элиран, – заговорила Женевьева. – Сказывается дурное влияние твоих теперешних друзей. Я больше не приезжаю к тебе – и твой характер испортился. Этого следовало ожидать. Ты забыл свое место. А теперь окончательно обнаглел и приехал за своей шлюхой. Графиня, – расхохоталась она. – Даже думать смешно. Взгляни на нее! Хотя о чем я. Ты подобрал себе подходящую пару. Посмотри, как уверенно она держит оружие. Без колебаний пустит тебе пулю в лоб. Что там, милая? Храмовое серебро? Стреляй. Избавь себя от прошлого. Ты так долго ненавидела этого мужчину, мечтала отомстить за все, что он с тобой сотворил. Почему же ты медлишь?
– Хочу узнать, зачем вы все это затеяли. Все, начиная от убийства женщины в лав-отеле «Фиолетовое солнце» – и заканчивая убийством Адама Кассела. Что это за игра? Какую цель вы преследовали?
Заметив, что Женевьева подходит к ней, Алисия подняла пистолет и наставила его на Китти Свонсон.
– Еще шаг – и я выстрелю. Хотите попробовать воскресить вашу любимицу?
Вампирша скрестила руки на груди и посмотрела сначала на Рэя, а потом – на Элирана.
– Можешь считать, что это очередная история для моего романа. Невеста убивает своего жениха и растворяется в ночи, а потом узнает, что жених жив – и хочет вернуться к ней. Я всего лишь добавила немного красок. Инсценировала пару захватывающих моментов из книги. Кстати, ты ее читала? Тебе понравилось?
Алисия сглотнула. Пальцы намертво вцепились в рукоять пистолета.
– Это должно было научить тебя тому, что не стоит заглядываться на чужое, детка, – менторским тоном продолжила Женевьева. – Но ты еще глупее, чем я могла предположить. Ты умудрилась не только выжить, но и заняться расследованием этого дела. Альберта была умничкой, но мне пришлось ее убить. Мне пришлось убить несчастного Адама, к которому Элиран так привязался. А как насчет биологической матери Альберты, бедняжки, которая виновата лишь в том, что в свое время у меня не получилось ее воспитать? Все эти жизни на вашей совести, детектив Кантер. Но Катарина – дело другое. Это мой успех. Я вложила в нее все, что могла вложить, и она благодарна мне за то. Она получит бессмертие, когда придет срок, и я наконец-то обзаведусь дочерью, которая пойдет по моим стопам. В этой жизни нужно найти того, кто станет частью вашего мира.
– И разделит вашу тьму, – нарушил свое молчание Рэй.
Элиран смотрел на него, наклонив голову к плечу.
– Ищешь замену той, кого давным-давно потеряла? – спросил он у Женевьевы.
– Не смей! – выпалила та. – Не смей упоминать о ней! У тебя нет права даже целовать следы ее ног в грязи!
Китти Свонсон едва слышно застонала и попыталась подняться, но через мгновение снова прислонилась к мраморной статуе. Офицер Лок с удовольствием бы сделал то же самое, потому что силы его оставляли.
– Твоя обожаемая сестра, – сказала Алисия. – Милая близняшка-лисичка. Вы играли в невинные игры, а потом подросли – и пришел черед взрослых игр. Кажется, ее убил темный эльф? Сильнее всего нас ранят те, кого мы любим.
Женевьева схватила стоявшего в паре шагов от нее Рэя за шею и прижала ладонь к его подбородку.
– Еще слово – и я сверну голову твоему приятелю. Ты знаешь, я могу. – Она перевела дыхание. – Он тебе нравится, верно? Ты ему точно нравишься. Убери пистолет – и я его не трону.
– Близняшки-лисички, – повторила детектив Кантер и тихо рассмеялась. В этом смехе Рэй явственно различил первые признаки безумия. Она посмотрела ему в глаза, и в голове вихрем завертелись чужие воспоминания. Роскошные комнаты замка. Цветущий сад. Пышно накрытый стол. Темный лес, заповедные полянки, поднимающееся солнце. Он чувствовал страх, который овладевает молодыми вампирами на рассвете, голод, который может утолить только теплая человеческая кровь… а потом этот поток оборвался так резко, будто чья-то рука вырвала из розетки телевизионный провод.
– Вы очень жестоки, мисс Кантер, – уведомила ее Женевьева. – Мне будет жаль милого эльфеночка, но свои обещания я держу.
– Мой создатель дал мне другое имя, – твердо сказала Алисия. – Меня зовут Юнона.
Следующие несколько секунд промелькнули перед глазами – перед внутренним взором?.. – Рэя на удесятеренной скорости. Он увидел, как Элиран делает пару шагов назад, поднимает руку и отрывает рот для того, чтобы что-то сказать. Увидел, как оборачивается Алисия – оружие по-прежнему в руках, до сих пор на боевом взводе. А потом он увидел – или правильнее было бы сказать, почувствовал – присутствие еще одного участника маленького спектакля на ночном кладбище. Щелчок взводимого курка, звук выстрела, который должен был прозвучать в разы громче, чей-то приглушенный вопль. Крик отозвался болью в затылке, колени подогнулись, и Рэй во второй раз за этот вечер полетел на землю. Вот только упасть не успел. Голоса в его голове слились в неясный гул, оставшийся на поверхности темного омута. Он опускался все глубже, забывая про боль, про Алисию Кантер и про остальных. Никаких мыслей, никаких звуков. Только тишина. Такая, должно быть, царит в саду Жреца, маленьком раю, который был у него предков. Так выглядит мир после смерти? Неважно. Он подумает об этом после того, как отдохнет. Немного. Закроет глаза на пару-тройку минут.
Глава двадцать седьмая. Юнона
Шестидесятые годы двадцатого века
Европа
Мир вокруг замер. Глупая фразочка, больше подошедшая героине одного из романов мадам… если бы у нее были глупые романы и пафосные героини. Мир замер, и она ощущала это кожей. Чувствовала, как что-то внутри сжимается в предвкушении встречи с неизвестностью. Босые ноги ступали по холодному мрамору ведшей в сад лестницы. Воздух, наполненный ароматами цветущих деревьев, походил на тонкий ковер, сотканный из волшебных нитей. Обычно в саду пели сверчки, на ветвях свистели невидимые ночные птицы, но сегодня на замок графа опустилось плотное покрывало тишины. Ужасало ли ее это? Радовало? Воодушевляло? Но это не имеет значения. Она свободна! И вольна идти туда, куда сочтет нужным. Мадам обещала помочь ей – и выполнила свое обещание. Теперь она возьмет свою подопечную за руку и покажет ей настоящую жизнь. Покажет оба мира. Научит всему, что она должна знать. Познакомит с высокопоставленными вампирами, с темными и светлыми эльфами, с феями и жрецами сладострастия, о которых она читала в библиотечных книгах. Они будут охотиться вместе по ночам, будут пить чай в гостиной с плотно закрытыми шторами, когда землю согреют первые солнечные лучи. А еще мадам научит ее писать. Или хотя бы сочинять истории… у нее должно получиться.