л его восхитительно красивыми глазами. И мозгами, конечно же, Камилла кого попало к себе в отдел не возьмет. – Но это уже не важно, потому что я возвращаюсь к текущей работе и перестаю об этом думать и говорить прямо сейчас. Вот что в нашем деле самое главное, Джордж. Вовремя выкинуть из головы то, о чем нужно забыть.
– Конечно, офицер Каден.
Гайла нагнала Даниэля уже на лестнице.
– Погоди, не убегай. Хочу перекинуться с тобой парой слов.
– А как насчет того, что хочу я? Нет, не спрашивай, я отвечу сам. Я хочу, чтобы вы отстали от меня с этими гребаными маньяками. И, так как моя следующая встреча с офицером Рэймондом Локом может оказаться для него последней, передай ему мои слова: он козел, и сюрпризы у него козлиные.
– Всего лишь хотела сказать, что никто не заставлял тебя бросать дела и нестись в отделение предварительного заключения. Ты пробовал допрашивать Лоуренса Уайта и до сегодняшнего дня. И знаешь, что он, мягко говоря, парень неразговорчивый. Так с чего же ты решил, что пятнадцатого ноября 2002 года он изменится?
Они преодолели последнюю ступеньку лестницы, и Даниэль ненадолго остановился для того, чтобы закончить разговор.
– Я не теряю надежду. – Собеседник по-прежнему не смотрел на нее, но по тону волчица понимала, что он слегка присмирел. – Кстати, зачем ты туда пришла? Хотела попробовать? Думаешь, он просто не любит мужчин? Предпочитает красивых женщин?
– В каком он настроении?
– В молчаливом, – хохотнул офицер Каден. – Обычное для него настроение.
– Очень хорошо. Значит, он поднабрался сил, и нам предстоит содержательная беседа.
– Объясни, как ты это делаешь, Хилборнер. Мисс Ти подозревает тебя в колдовстве.
– Она и раньше слишком часто об этом говорила. А после того, как из рыжей превратилась в брюнетку, и вовсе повторяет чуть ли не каждый день. Устроил бы ты своей начальнице досуг, что ли?
– Даже если бы мог, не устроил бы. Она не в моем вкусе. Чересчур умна.
Гайла поцокала языком.
– Ты прав. Это ее портит. Уж лучше бы она перекрасилась в блондинку. Было бы проще производить впечатление дурочки на новых знакомых.
– Боюсь, это не про мисс Ти.
– Да, увы. Пока, Каден. Загляну после обеда за расшифровкой сообщений Нильса Крейна.
– Кажется, я сказал…
– А после того, как расшифруешь их, можешь отправляться к Локу и бить ему морду за приятный сюрприз с неразговорчивым Лоуренсом Уайтом столько, сколько захочешь. Я ничего не имею против. Тем более что до нового объявления его прямой руководитель – не детектив Гайла Хилборнер, а капитан Этьен Боннар.
***
Вернувшись в отделение предварительного заключения, волчица расписалась в журнале Джорджа и подняла глаза на стажера.
– Мистера Лоуренса Уайта в допросную комнату номер три, пожалуйста, – сказала она.
– Но он ведь только что… – начал Джордж, но запнулся, увидев улыбку Гайлы. Ничего хорошего эта улыбка не предвещала.
– Он немного посплетничал с офицером Каденом, – закончила она. – А теперь пришло время настоящего допроса. Надолго я его не задержу. К завтраку успеем. Что подают в тюрьме на завтрак?
***
Темные чуть волнистые волосы Лоуренса Уайта здорово отрасли – они достигали лопаток, и он собрал их в хвост. В последний раз Гайла видела его чуть больше двух лет назад, но он почти не изменился, разве что набрал немного веса, и это ему даже шло. Вид у старого знакомого был, как водится, небрежный, и щетина вписывалась в этот образ идеально.
– Привет, – поздоровалась волчица. – Помнишь меня?
Вместо ответа Лоуренс поднял брови и улыбнулся. Охранник усадил его за стол напротив детектива Хилборнер.
– Снимите с него наручники.
– Вы уверены, мэм?
– Конечно. Это же хакер, а не серийный убийца. Ты не будешь драться, если с тебя снимут наручники, правда, Лоуренс?
В темных глазах эльфа промелькнуло что-то, напоминающее страх. Охранник снял с его запястий стальные браслеты и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
– Последняя возможность показать себя с хорошей стороны и начать конструктивный диалог, Лоуренс?
С таким же успехом она могла бы разговаривать с камнем. В камеру предварительного заключения центрального управления полиции Треверберга Лоуренс Уайт попадал чуть ли не каждый месяц. Обвинения были разными: от взломов чужих компьютеров до вполне себе реальных взломов сложных замков, от квартирных до сейфовых. Как-то раз его привезли сюда по обвинению в организации ограбления депозитарных ячеек «Банка старого Треверберга», хранилища, попасть в которое было еще сложнее, чем в Пентагон. Но доказать ничего не удалось. Лоуренс использовал простую как мир стратегию: молчал во время допросов. Почему же свидетели, коих полиция находила всегда, не давала показания против мистера Уайта? Потому что свидетели эти искренне верили в его невиновность. Лоуренс умел убеждать не только людей, но и темных существ. Делал он это с помощью ряда навыков, которые в современном мире считались почти забытыми.
Гайла выхватила из кармана брюк нечто, со стороны сошедшее бы за изящное украшение. Серебристая цепь оставила в воздухе нежно-голубой след. Лоуренс хотел было отдернуть руку, но не успел: его правое запястье обхватывал тонкий, как нить, браслет.
– Что это такое, детектив Хилборнер? – Голос у него был низким и глубоким и совершенно не вязался с внешностью. – Вы принесли игрушку, которая развлекает вас и вашего любовника в спальне?
– Закончишь сам – или тебе помочь?
После секундного колебания эльф просунул руку во второй браслет. Нить тут же обвилась вокруг запястья. Невидимая сила завязала странную материю в узелок. Остаток нити, в котором больше не было потребности, рассыпался серебристой пылью.
– Я всегда знал, что ты опасная женщина. А если эта штуковина случайно превратится в удавку и обовьется вокруг моей шеи?
– Эту нить из храмового серебра заговорили специально для меня. Обвиться вокруг твоей шеи она может, но вряд ли это произойдет случайно. – Гайла откинулась на спинку неудобного пластикового стула и скрестила руки на груди. – Ну что? Поговорим? Или ты вернешься в камеру, где полным-полно народу? Нить из храмового серебра на твоих запястьях они не увидят, но изображать слепого, немого и глухого будет в разы сложнее. Ты больше не сможешь притворяться пустым местом. Это немного забавно, да, Лоуренс? Твои предки-следопыты в армии янтарных Жрецов не брали в руки оружия из храмового серебра вовсе не потому, что были уверены в своем искусстве, а потому, что этот металл блокировал их дар. Еще мгновение назад ты мог обмануть любого человека, притворившись кем угодно. – Гайла подняла руки к лицу, сцепив их так, будто на нее надели наручники. – А теперь ты такой же, как все. Обычный темный эльф.
– В тебе проснулась страсть к длинным пустым монологам. Ты стареешь. – Лоуренс оглядел нити, опутывавшие его запястья. – Сколько тебе? Кажется, около сорока? Самое время обрести свою стаю и рожать волчат. Будешь сидеть у костра со звериной шкурой, накинутой на плечи, и рассказывать деткам истории о полицейской карьере. Кстати, насчет деток. Я все хотел спросить. Ты можешь зачать ребенка только в том случае, если совокупляешься со своим партнером в теле волчицы? Или вы преуспеваете в штамповании щенят более человеческим способом? Ты когда-нибудь видела, как это делала твоя мамочка?
Гайла сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Она бы с удовольствием разбила парню нос, но понимала, что это следует безропотно проглотить. Не только потому, что разбивать носы в комнатах для допросов чревато в лучшем случае разжалованием в офицеры, но и потому, что они здесь не ради споров.
– Нет. Но я уверена, что ты отдал бы все за то, чтобы посмотреть. Правда, вряд ли она подпустила бы тебя к себе меньше чем на милю.
– Она скромница? Не самое типичное качество для волчиц.
– Мы оба знаем, что твои попытки заговорить меня провалятся с треском. – Детектив Хилборнер вновь села прямо, уперла локти в стол и посмотрела на эльфа. – Рассказывай.
Лоуренс широко зевнул и склонил голову к плечу.
– Ужасно спалось в этой камере, – пожаловался он.
– Могу посадить тебя туда еще разок, чтобы твой язык наконец-то развязался. Хотя куда уж больше. Говори, Уайт. Ты можешь помочь следствию. Мы попусту теряем время. А ты мог бы сидеть за рулем своей машины и направляться домой. Хочешь поспать в нормальной постели?
– В чьей, например? – изобразил удивление эльф.
– В своей.
– Звучит неплохо. Вот только до старой половины я вряд ли доберусь до обеда. Ведь до этого мне нужно приехать в район Новой надежды, на улицу Осенних костров. Там осталась моя машина. Вряд ли стрелявшая в меня леди перегнала ее на парковку полицейского участка.
– Твою машину забрали на штрафную стоянку.
Лоуренс приоткрыл рот от удивления.
– Издеваешься? Мне еще и машину со штрафной стоянки забирать?!
– Сейчас я повторю это во второй раз. В третий раз я обращусь в то животное, в которое пожелаю обратиться, и тебе придется беседовать с ним. Не обещаю, что беседа закончится мирно. Рассказывай.
– Ну и манеры у вас, волчиц. – Эльф снова оглядел нить на запястьях. – Ловко придумано. Вы не владеете магией, но можете заплатить за такую безделушку и использовать ее в дальнейшем. Другие на заговоренную вещь не позарятся. – Он поднял взгляд на детектива Хилборнер и тут же его отвел, видимо, заметив в ее глазах красный огонек. – Ладно, не злись. А то еще сожрешь меня, а потом будешь мучиться от несварения желудка. Ему нужны были фотографии.
– Что? – переспросила Гайла.
Эльф поднес руки к лицу и потер указательным пальцем обросшую щетиной щеку.
– Заказчик. Ему нужны были фотографии из квартиры Донны Паркс. Снимки из мастерской. Мольберт, рисунки, черновики, скетчбук и прочая.
– Кто он?
– Не знаю. В моем мире людей и темных существ не расспрашивают о таком. Если кто-то не называет имени, значит, другим не нужно знать его имя.