– Правда? Наверное, жена не в духе. Я слышал, что смертные женщины на первых неделях беременности просто невыносимы. Или его любимчик в дурацкой обуви, занимающий лидирующую позицию в списке самых разыскиваемых кибер-преступников Интерпола, отмочил очередной номер.
Кит сделал глоток мятного чая из одноразового стакана и посмотрел на часы. По-хорошему следовало отправиться домой как минимум полчаса назад. Он мог бы успеть к ужину. «Мог бы» здесь ключевое: «пробка» на центральном шоссе примет его в свои объятия со страстью и надолго.
– Подай мне во-о-он тот кусочек с маслинами и грибами, – попытался перевести тему Рэй, но Гайла была непреклонна.
– Извинись.
– Да что с тобой такое? Доктор Родман уехал – и ты сама не своя? Больше никто не греет тебе постель и не утешает? Или Найджел передумал, решив не отдавать меня Боннару, и ты начала очередной сеанс воспитания?
– Для тебя – майор Старгард. И то, что Этьен теперь твой начальник, еще не означает, что ты будешь вести себя как…
– Этьен, – передразнил Рэй, не переставая жевать. – С каких это пор ты называешь его по имени? Он до сих пор твой коллега, так что никаких служебных романов, а еще он женат. И что ты там хотела сказать про мое поведение? Я так и думал, ничего. Повторю свою просьбу: я хочу вон тот кусочек с маслинами и грибами.
Волчица захлопнула коробку и отодвинула ее в сторону.
– Эй! Ладно, согласен, то была не самая лучшая моя шутка. Но ведь забавно?
– Очень. Главные забавы начались в тот момент, когда допрашивать Лоуренса начала я.
– Тебя никто не заставлял. Ты могла подождать меня. Если честно, я был уверен, что подождешь. Но ты соскучилась по мистеру Уайту. Кстати, его темное имя – Деон. Забавно. Бог-следопыт. Лоуренс Деон Уайт. Это тебе не Рэймонд Уильям Лок. Меня разве что ленивый не спрашивает: что, серьезно, Уильям – это твое темное имя? Да, мать вашу, это мое темное имя. Что я могу поделать, если отец так любил Треверберг, что решил назвать своего первенца в честь Основателя? В те времена никто и подумать не мог, сколько Уильямов тут заведется. Так что там насчет моего поведения?
Воспользовавшись моментом, Кит придвинул к себе закрытую коробку.
– А что насчет версий, Лок?
– У меня есть две версии. В соответствии с первой я в следующем месяце распоряжусь, чтобы стены моего кабинета покрасили в какой-нибудь ненавязчивый цвет вроде нежно-кофейного. В соответствии со второй я приглашу сюда дизайнера из фирмы, которая занималась моим домом. Ты видел шикарную стену на кухне, стилизованную под кирпич? Здесь я хочу такую же, только посветлее.
– Ты пялился на стены вместо того, чтобы работать? – подняла брови Гайла.
– Это называется «отвлечение». Помогает достать образы из подсознания. Меня Карлин научил. В те дни он еще не был таким снобом, и мы могли опрокинуть по стаканчику в «Северной змее».
– Так до чего же ты додумался, помимо необходимости ремонта?
– Я пытаюсь понять, зачем Лоуренс потащил Саммер Лауфман с собой на квартиру Донны Паркс. По словам Вики, он пришел туда раньше. Саммер принесла фотоаппарат. Он был в рюкзаке, и она обращалась с ним очень осторожно. Я имею в виду, Вики думает, что там был фотоаппарат. Когда она проверяла рюкзак на лестнице, то ничего особо интересного не нашла. Наверное, Саммер уже отдала камеру эльфу. Но это чертовски странно. Зачем следопыту человек с печатью? Разве у него не было цели не оставлять следов?..
Кит, уже поднесший кусочек пиццы ко рту, замер и поднял глаза на друга.
– А если у него была именно такая цель? Оставить следы?
Рэй изогнул бровь.
– Изволите пояснить, детектив Вагнер?
– Вики вспоминала, что на местах преступления нет следов эмоционального запаха.
– Верно. Я тоже обратил на это внимание. Будто бы там основательно прошлись метлой… эмоциональной метлой. Следопыты такое умеют.
– Лоуренс сказал мне, что он ничего эмоциональной метлой не подчищал, – вмешалась Гайла.
Лок махнул на нее рукой и вернулся к пицце.
– Твой Лоуренс обманет кого угодно, в браслетах из храмового серебра или без.
– Нет, дружок. Поверь, уж я вранье от правды отличить могу.
– Серьезно? Радар волчиц, отслеживающий мужиков, имеет еще и функцию детектора лжи?
Кит смотрел на то, как Гайла разливает по стаканам кока-колу.
– Рэй, она права, – заговорил он. – Лоуренс не имеет никакого отношения к отсутствию эмоциональных запахов на местах преступления. Он взял с собой Саммер Лауфман для того, чтобы оставить следы в квартире Донны Паркс.
– Браво, – театрально захлопал в ладоши Лок. – Вот это версия так версия, Вагнер, ты превзошел сам себя. И для кого же он их оставляет? И еще один вопрос, если уж я начал: какие выводы может сделать темное существо, учуявшее человека с печатью? Пусть бы существо это – полицейский? Лоуренс притащил с собой бывшую бабу Нильса Крейна. И что дальше?
– Сожительницу, – поправила Гайла. – В качестве любовницы его, похоже, устраивала сестра. Какой эмоциональный запах могла принести в квартиру Донны Паркс Саммер Лауфман?
– Эмоциональный запах Нильса Крейна?
Все как по команде повернули головы к двери. Виттория с улыбкой развела руки в стороны.
– Решила внести свою лепту, уж коли утреннее совещание пришлось закончить раньше времени.
– А где Йони? – спросил Кит.
– Ушел в лабораторию. Хочет еще раз осмотреть предсмертную записку. Что вы тут уплетаете? Пиццу? Лучше по-хорошему отойди от той, которая с маслинами и грибами, Рэймонд, и уступи место даме. То было одно из самых скучных мест преступления в моей жизни, потому что там никто преступления не совершал, и я адски голодна.
С этими словами вампирша села за стол и, не обращая внимания на протест Рэя, взяла треугольник пиццы. Гайла протянула ей стакан с колой.
– Видно, журналисты ее окончательно достали, – начала рассказывать детектив Лейб, впившись зубами в тонкое тесто. – Раньше судачили только об ее романе, а теперь… Даже в записке написала «оставьте меня в покое». Кстати, – она подняла глаза на Гайлу, – ты в курсе, что у нее был роман?
– С кем? – полюбопытствовала волчица.
– С каким-то психиатром. Йен Лозински. Никогда не слышала этого имени, но Йони говорит, что он вроде как знаменитость.
Рэй, умыкнувший из-под носа у Виттории предпоследний кусок пиццы с грибами и маслинами, торопливо проглотил колу и уставился на вампиршу.
– Как ты сказала? Еще раз? Фамилия?
– Лозински. Поляк, наверное.
– Ты видела личные парковочные места возле дома Донны Паркс в тот вечер, когда встретилась с Лоуренсом и Саммер?
Виттория непонимающе моргнула.
– Нет. Не знала, что там есть личные парковочные места.
– Номера машин и имена владельцев написаны на асфальте. Некоторые давно не обновляли, краска почти сошла, так что не заметить было проще простого. Мать Донны носит фамилию «Паркс». Либо сменила после развода, либо не меняла на фамилию мужа вовсе, бизнес-леди часто так поступают, чтобы потом не было путаницы с подписями и счетами. На почтовом ящике Донны фамилия написана поверх белой непрозрачной наклейки. Думаю, что под этой наклейкой написано то же, что и на асфальте ее парковочного места. – Он выдержал театральную паузу. – Лозински.
– Редкая фамилия, – заметил Кит. Он уже давно допил чай и подумывал, не угоститься ли колой. Сегодня он влил в себя недельную дозу кофеина. – Откуда ты знаешь, что родители Донны Паркс разведены?
– Помилуй, Вагнер, – отозвался друг, легко шлепнув вампиршу, позарившуюся на последний кусок пиццы, по руке. – Ее мать – хозяйка винных бутиков. Известная персона. О ней много пишут в газетах.
– Каков шанс того, что Мелания Шоу могла встречаться с отцом Донны Паркс? – спросила Гайла. Она сидела, скрестив руки на груди, и медленно оглядывала присутствующих.
– Зачем гадать? – удивился Кит. – Давайте позвоним офицеру Нур, пусть она задаст этот вопрос мисс Паркс.
Он набрал номер, прослушал просьбу записанного на автоответчик голоса Терри оставить сообщение после сигнала и отключил аппарат.
– Девочки устроили пижамную вечеринку и слушают музыку на такой громкости, что в доме вылетают стекла? – предположила Виттория.
– Мне это не нравится. Она так и не позвонила, хотя могла бы рассказать, как прошел разговор с братом.
– Может, она не узнала ничего интересного? – предположил Рэй. – Не веди себя как наседка, Вагнер. Что может случиться со взрослой вампиршей? В нужный момент она постоит и за себя, и за Донну Паркс. – Он потер щеку. – Точно постоит. Я проверил.
Глава двадцатая. Донна
15 ноября 2002 года, позднее утро
Треверберг
– Тут очень красиво. Я никогда не бывала в «Золотых вязах». Видела только телевизионную рекламу и фотографии на придорожных щитах. Какой это корпус?
– Изумрудный.
– Здорово. Хотела бы я когда-нибудь купить здесь квартиру. Только не на девятом этаже. Повыше… подальше от земли. И от людей.
Донна сидела в кресле, обитом сиреневым плюшем, и оглядывала гостиную. Терри стояла в паре шагов от нее, прислонившись к косяку. Вид у мисс Паркс был такой, будто она пытается понять, что ее окружает: реальность из сна или настоящая жизнь? Раздвоенность, которую ощущала в ней вампирша с момента первой встречи, сейчас заметил бы даже человек, чего уж тут говорить о темных существах.
Что-то в ее внешности казалось Терри странным, иррациональным, но она не могла понять, что именно. Самая обычная девушка, разве что немного запуганная и стеснительная. Тоненькая невысокая брюнетка с бледным личиком и темными глазами запуганного зверька. Донна носила неброскую удобную одежду, отдавая предпочтение джинсам и чуть мешковатым футболкам. Не пользовалась косметикой за исключением туши для ресниц. Украшений у нее тоже не было. Если хотите затеряться в толпе большого города, выбирайте именно этот образ – не прогадаете. Она выглядела как человек, пахла как человек, вела себя как человек. Но что-то в ней было не так. Эта мысль сводила Терри с ума. Может, такое впечатление оставляют все смертные, страдающие психическими болезнями? Как там говорил Рэй? Биполярное расстройство?