Он встал и протянул Донне руку, приглашая подняться.
– Я припас для тебя кое-что особенное, милая. Подойдем к огню.
Приблизившись к камину, девушка вгляделась в пламя. Ей вспомнилось, как она однажды под Рождество пробралась за решетку, когда там были лишь холодные угли, и попыталась забраться в трубу – выяснить, не спрятался ли там Санта. Украшенная светлым кирпичом арка выглядела большой… она бы могла войти туда и сейчас, тем более что решетку убрали. Осознав эту мысль, Донна нахмурилась. Зачем ей туда входить?
– В Темном мире особый огонь, – сказал отец. – Холодный. Он не обжигает, но несет истину. Он очистит тебя. Не бойся, протяни руку.
Донна послушно простерла руку к огню и медленно провела ей по языкам пламени, а потом поднесла пальцы к глазам.
– И правда, не обжигает, – улыбнулась она.
Отец кивнул Джеймсу, и тот приблизился.
– А вы уверены, что это не больно, сэр?
– Ты сам видел, Донне не было больно. Огонь благословит ваш союз. Он откроет вам двери в новый мир. Вы изменитесь навсегда.
Девушка взяла Джеймса за руку.
– Я готова! – сказала она решительно.
– Эй, леди!
Донна запоздало поняла, что голос звучит не в ее голове. Он доносился от входа в гостиную. Мужчина в черном приблизился к ним мягкой кошачьей походкой и остановился на расстоянии нескольких шагов.
– Кто вы, сэр? – вздернул брови отец.
– Тот, кто положит конец вашему сумасшествию, мистер Лозински, как же иначе. – Мужчина склонил голову, изучая Донну и Джеймса. – Отойдите-ка от огня, ребята. Разве в детстве вам не рассказывали, что нельзя играть со спичками?
– Как вы попали в мой дом?! – в негодовании выпалил отец. – Убирайтесь! Я вызову полицию!
– Вот это гостеприимство. Может, я просто зашел на огонек? Одинокий джентльмен гулял по ноябрьской ночи и слегка продрог?
Донна чуть крепче сжала руку Джеймса, и он бросил на нее непонимающий взгляд. Зрачки… широкие зрачки.
– Да-да, леди, – обратился к ней мужчина в черном. – Вы мыслите в правильном направлении. Смотрите мне в глаза. Во-о-от сюда. Я здесь.
Девушка встретилась с его взглядом и замерла, как загипнотизированная кобра. Туман в ее голове разорвался в клочья, сметенный невидимой волной. Виски сдавила боль, рана на губе начала саднить. Донна подняла к лицу свободную руку – ту самую, которой гладила языки пламени – и ахнула. Пальцы и ладонь были покрыты ожогами. Мозг, до сих пор работавший на нейтральной передаче, подсказывал, что совсем скоро эти ожоги начнут болеть, и очень сильно. Из оцепенения ее вывел щелчок, в тишине гостиной прозвучавший почти оглушительно. Звук взводимого курка. Отец сжимал в руке пистолет, и его дуло смотрело ей в лоб.
– Еще шаг – и я нажму на спусковой крючок. – Он говорил спокойным и совершенно не знакомым ей тоном. Донна понимала, что ей нужно что-нибудь сделать. Заплакать. Закричать. Упасть в обморок. Но тело отказывалось подчиняться. – Я не позволю вам отобрать ее у меня. Я слишком долго ждал этой минуты. Отходите к двери. Медленно. И держите руки так, чтобы я их видел.
– Во второй раз за эту ночь кто-то достает пушку, но целятся не в меня, это радует. – Мужчина в черном поднял руки. – Слушайте, а где вы доставали психотропную дурь, сэр? Не подумайте, чисто спортивный интерес. Я знаю пару-тройку дамочек, на которых был бы не прочь это использовать. Они и вправду делают все, что вы попросите? Далеко продвинулась фармакология. Это я про то, чем вы обкурили свою дочь, если что. На полукровок абы какая дурь не действует.
– До, – тихо позвал Джеймс. – Что тут происходит?
Донна открыла рот для того, чтобы ответить «может, ты мне расскажешь?», но слова застряли у нее в горле. Темнота, клубившаяся у входа в гостиную, больше не была абсолютной. Сначала в ней четко обозначились два золотых глаза. Потом из сумрака выплыла морда волчицы. По сравнению с волками, которых девушка видела в передачах о дикой природе, она была просто огромной. И белой, как снег. Почему волчица? Донна могла поклясться, что в очертаниях морды зверя было что-то изящное и женственное. Животное остановилось, потянуло передние лапы, а потом оттолкнулось от пола поднялось в воздух в гигантском прыжке. Отец обернулся к волчице и перевел на нее оружие, но выстрелить не успел, потому что она приземлилась на него, впившись зубами в руку. Пистолет отлетел в сторону, и мужчина в черном тут же его подобрал.
– О боже, – простонала Донна. – Боже, боже, боже.
Джеймс поддержал ее под локоть, иначе бы она свалилась на пол.
– По-моему, сюрпризов на сегодня достаточно, – сказал он.
В темноте послышались торопливые шаги, и к камину подошли Рэй и Терри. Последняя уставилась на волчицу во все глаза.
– Милый песик, – произнес мужчина в черном, с опаской глядя на зверя. – Хочешь косточку? Хотя… нет. Беру свои слова назад. Это обеспечит сохранность моих яиц.
– Детектив Хилборнер, джентльмен в обмороке, – заговорила обретшая дар речи Терри.
Волчица тряхнула головой, фыркнула и… это ведь не почудилось Донне, правда? – преобразилась в красивую женщину с длинными волосами цвета меда. Почти все ее тело покрывали татуировки. Девушка оценила работу мастера – твердая рука, свое дело знает, хорошо чувствует цвет. И холст для этой работы она тоже оценила, потому что женщина была абсолютно голой, если не считать тонкой цепочки с медальоном на шее. Она сидела верхом на бесчувственном теле отца с таким видом, будто попадала в похожие ситуации каждый день.
– Многое бы я отдал за то, чтобы оказаться на месте этого мужика хотя бы на минутку, – сказал офицер Лок.
Женщина поднялась, бросив взгляд на Донну – в глубине ее золотых глаз сверкнули красные искорки – и, хорошенько размахнувшись, ударила Рэя по уху.
– Ладно, ладно, я сказал лишнее, – признал он, торопливо отойдя на несколько шагов. – Слушай, меня всегда интересовал вопрос. А куда девается ваша одежда после того, как вы обращаетесь?
– Рвется в клочки, разумеется, – пожала плечами женщина. – Если не успеваем раздеться. Но не буду же я раздеваться на улице? Детектив Гайла Хилборнер, руководитель отдела криминалистической экспертизы, – представилась она, повернувшись к Донне. – Извините за фривольный вид.
Донна, приоткрыв рот от изумления, разглядывала женщину. Кожа у нее была золотистой, а тело – тренированным, с хорошо проработанными мышцами. Разве что плечи чуть широковаты, а так – само совершенство.
– О нет, мэм, – возразила она. – У вас отличный вид!
Терри взяла с кресла вязаный плед и набросила его на плечи детектива Хилборнер.
– Очень хорошо, – напомнил о себе Рэй. – Значит, женщины могут говорить тебе все, что хотят, а если я позволю себе двусмысленную шутку, то получаю оплеуху?
– Хочешь еще одну, не хватило? – поинтересовалась Гайла.
– Нет-нет. Лучше пойду к Виттории. Она, должно быть, уже приехала и ждет у ворот. Обсудим, где бы найти для тебя косточку посытнее.
Мужчина в черном подошел к Донне и Джеймсу.
– Лоуренс Уайт, – назвался он. – Нужно было представиться еще в тот момент, когда вы очнулись, но как-то не подумал.
Девушка страдальчески изогнула брови. Голова у нее кружилась, к горлу подкатывала тошнота, хотелось прилечь, а рука начала болеть всерьез.
– Нужно отвезти тебя в больницу, – сказала Терри, обняв ее за плечи. – Вам стоит поехать с нами, мистер Ламберт.
Джеймс заморгал, пытаясь вникнуть в смысл услышанного.
– Я не сделал ничего плохого, – уверил он офицера Нур. – Я бы не причинил ей вреда. Я люблю ее!
– Верю. – Терри успокаивающе погладила его по руке. – Не будем думать об этом сейчас. Пусть вас осмотрят медики.
Уже шагая к двери, Донна бросила последний взгляд на отца. Детектив Хилборнер стояла рядом с ним и смотрела в экран сотового телефона, набирая номер.
– Дом оцепят? – спросила она.
Офицер Нур кивнула.
– Думаю, что так. Здесь есть твои вещи?
– Нет, но… возможно, здесь есть вещи моей матери. В одной из верхних комнат. Я хотела бы их забрать.
– Хорошо. Я скажу об этом Гайле.
– Извини за то, что я ушла. Я понаделала всем проблем.
Терри вздохнула.
– Да уж. Мне пришлось сделать кое-что неправильное.
– Досталось от начальства?
– Нет. – Она улыбнулась, открывая Донне дверь. – Иногда правильнее делать что-то не по правилам.
– Нахрен правила, – раздалось за спиной.
Лоуренс нагнал их и пошел рядом, спрятав руки в карманы.
– Что такое, офицер Нур? Не краснейте. Я всего лишь процитировал вашего наставника. Идем искать сладкую косточку для детектива Хилборнер?
– Засунь треклятую косточку себе в задницу, Уайт, и молись, чтобы я не проводила твой следующий допрос, потому что я засуну ее лично! – крикнула из гостиной Гайла.
Глава двадцать пятая. Терри
17 ноября 2002 года, послеобеденный час
Треверберг
Пальцы медсестры, сидевшей по ту сторону стойки, пробежали по клавишам компьютера.
– Мисс Донна Паркс в седьмой палате, дамы, – сказала она. – Она не пришла в столовую, попросила, чтобы еду принесли туда.
Терри перехватила внушительную пачку пыльных альбомов, которую принесла с собой, и посмотрела на Витторию.
– Если не возражаете, мы зайдем, мэм, – после паузы обратилась к медсестре та. – У нас кое-какие дела, нужно возвращаться в участок. Мы не задержим мисс Паркс и не будем ее утомлять.
– Только одна из вас, пожалуйста, – тоном, не терпящим возражений, ответила женщина за стойкой.
Детектив Лейб кивнула спутнице.
– Иди. Я покурю и выпью кофе. Найдешь меня в саду возле кафетерия, там декоративные пальмы. Посидеть возле них в ноябре и представить, что ты в тропиках или на берегу моря в теплой стране – самое то.
– Ладно, – улыбнулась Терри. – Только не уходи в джунгли, а то мне придется работать над отчетом в одиночестве. Кит поговорил с капитаном Боннаром и ушел домой в девять утра. Сказал, что его знобит, и пожаловался на простуду. «Кашляю так, что вот-вот вылетят мозги. Нужно проспаться, в понедельник буду как новенький».