Выражение непонимания на лице гостя говорило красноречивее любых слов.
— Это тебя удивляет, верно? Ты помнишь своего отца джентльменом, который открывает дамам двери и может потратить час на то, чтобы подобрать галстук?
— Да, — признал Ларри.
— По молодости голова у него была горячая, и он обожал говорить и делать ерунду. Привычка говорить и делать ерунду имеет свойство уходить с возрастом. Чего не скажешь о горячей голове.
— Так вы считаете, что его убили?
Вопрос повис в воздухе как гильотина, готовая сорваться от одного вздоха.
— Считаю ли я, что его убили? — повторил Филипп. — Я думаю, вопрос следует поставить иначе. Кто мог его убить. И по какой причине. Ты ведь химик, Лариэль, — внезапно перевел он тему. — И, если я не ошибаюсь, специализируешься на ядах.
Ларри вытянулся в кресле.
— Да, это верно, — подтвердил он, с опаской глянув на прикрытую дверь.
— Кстати, где ты работаешь?
— Можно сказать, что на себя.
— У тебя свой бизнес?
— Не совсем. Я работаю на очень влиятельного человека, имя которого лучше не произносить вслух, потому что это не понравится властям.
Филипп нахмурился.
— Это неважно, правда, — улыбнулся Ларри. — И не связано с отцом.
— Ты уверен?
— Мой работодатель скорее устроит веселую жизнь тем, кто убил отца. Но его самого он бы ни за что не тронул.
— Он смог бы найти тех, кто убил Альберта?
Взгляд Ларри заметался по столу и остановился на пепельнице. Филипп кивнул гостю, давая молчаливое разрешение закурить, и тот с явным облегчением достал сигарету из пачки красных «Marlboro».
— Он может найти кого угодно и где угодно, но я бы предпочел не обращаться к нему. Разве что в самом крайнем случае.
— Похоже, ты ввязался в дурную историю, мой мальчик.
— И без вас знаю, сэр, — печально вздохнул Ларри, щелкая зажигалкой.
— Филипп, — вежливо поправил хозяин кабинета.
— Да. Простите. Так что вы говорили о ядах?
— Я в них разбираюсь плохо, но, полагаю, обычным ядом темное существо не отравить.
— Смотря какое темное существо. Смотря сколько яда вы ему дадите. Но вы правы.
— Значит, тот, кто убил Альберта — если его действительно убили — знал, что он — не человек.
Ларри с наслаждением затянулся и выпустил дым через ноздри. Теперь он еще больше напоминал своего отца. Тот не расставался с сигаретами и повторял фразу «всего лишь одна в неделю» чересчур часто для нерегулярного курильщика.
— Это нам ничего не дает, — сказал он. — Среди его конкурентов могли быть темные существа. Правда… — Он закусил губу и посмотрел на лежавшие перед Филиппом папки. — Если этот конкурент достаточно умен, он закажет яд через десятые руки. То есть, обратится к не совсем законным методам. Темных существ, которые готовят яды для таких целей, не так много. Я знаю всех. Но, что еще важнее, они знают меня и моего работодателя. И они не согласились бы на такую работу ни за какие деньги.
— О боги, Лариэль. Я не хочу знать, на кого ты работаешь, но рад, что он за тобой присматривает.
— Только потому, что это ему выгодно, — вздохнул Ларри. — Словом, если это яд, то с его составителем я не знаком.
Филипп открыл одну из папок.
— Альберт не рассказывал тебе, над чем мы работали?
— Только о клиниках и центре помощи. И, конечно же, о лекарствах. — На его губах появилась слабая улыбка. — Клиники меня не интересовали, а формулы лекарств я изучал пристально.
— Значит, ты ничего не знаешь о проекте «Комплекс крови».
— «Комплекс крови»? Нет, кажется, об этом он мне не говорил.
— Мы начали исследования в 1930 году. В 1939-м создали первую версию продукта.
— Какого продукта?
— Продукта, способного подарить жизнь идеальному вампиру.
Вид у Ларри был ошарашенный. Пальцы, сжимавшие сигарету, замерли в нескольких сантиметрах от губ.
— Вы хотите сказать, что повторили опыты, которые устраивали во время Великой Реформы в Отделе Науки?..
Филипп расслабленно улыбнулся.
— О нет. Нашей целью было минимизировать попадание крови в организм обращенного существа. Единственная слабость вампиров — зависимость от этой особой пищи. Она не столько физическая, сколько психологическая. К примеру, Незнакомцы не помнят, какова на вкус кровь создателя, но в критических ситуациях питаются кровью, хотя он не учил их охотиться и бросил в ночь обращения. Эту психологическую зависимость мы назвали комплексом крови.
— Интересная гипотеза, — кивнул Ларри.
— Она была гипотезой вплоть до конца семидесятых годов прошлого века. В это время мы создали окончательную версию эликсира. Она была идеальна. По крайней мере, мои ощущения говорили именно об этом.
— Вы хотите сказать… что вы с отцом изобрели синтетическую кровь?
— По сути, так и есть.
Ларри потушил недокуренную сигарету в пепельнице
— И… вы ставили эксперименты на себе?! Проклятье! Ох, извините.
— Да, это время моей жизни было не самым простым, — признал Филипп. — Но потом я подарил жизнь Тристану и Терри. Тристан — мой первенец, я решил не рисковать и кормил его своей кровью в течение трех месяцев. Терри — результат чистого эксперимента. Она принимала синтетическую кровь с первого дня обращения. Все здесь, в этих папках. По крайней мере, самое важное.
— Невероятно. — Ларри поднялся из кресла и нервно зашагал по ковру. — Вы создали вампиров, которые не пьют кровь!
Да. В этом существе жил Альберт. В каком-то смысле этих слов оно было Альбертом. Его Альбертом. Созданием, которое никого и ничего не боялось и шло на риск даже тогда, когда все крутили пальцем у виска.
Ларри внезапно замер посреди комнаты.
— Кто еще знает об этом?
— Знал Альберт. Знаю я. Знают Тристан с Терри. Больше никто.
Он в отчаянии воздел руки к потолку.
— Но почему вы не рассказали об этом миру?! Вы понимаете, что совершили гениальное открытие?!
— Присядь, Лариэль. Мы давно говорили о том, что нужно представить проект общественности. Твой отец рассуждал точно так же, как ты.
— Еще бы! Он ведь был ученым!
— Я тоже ученый. — Филипп опустил глаза и принялся изучать обложки папок. — Но у этого эксперимента есть темная сторона. Мой сын.
Ларри снова устроился в своем кресле.
— С ним что-то не так?
— Это очень мягкая формулировка. — Он постучал пальцами по столу. — Знаю, прозвучит как бред параноика, но я уверен, что убийство Альберта связано с «Комплексом крови».
— Но это лишено логики. Выходит, что его убили либо вы, либо кто-то из ваших детей.
В приоткрытую дверь заглянул Бэзил.
— Пришли госпожа и ее спутник, хозяин, — объявил он.
Филипп не сдержал облегченного вздоха. Тяжелый разговор откладывался, пусть и ненадолго.
— Благодарю, Бэзил, мы сейчас спустимся.
— Да, хозяин, — ответил дворецкий и испарился.
Ларри неотрывно смотрел на папки.
— Думаю, будет лучше, если я загляну к вам в другой день, да? — предположил он. — Вы расскажете мне все?
— Да. — Филипп заглянул в ежедневник. — Что насчет вечера девятого июля?
— Идеально. — Ларри улыбнулся. — То есть, для меня все идеально. Я ничем не занят. Жду, пока наш юрист разберется с бумагами для завещания.
— Очень хорошо. Тогда самое время отдать должное ужину. Терри иногда не следит за языком, а ее молодой человек — просто зверь, когда речь заходит о получении нужной информации для работы, потому он истинный журналист. Заранее прошу прощения за неудобства. Можете спускаться за Бэзилом. Я положу папки в сейф и присоединюсь к вам.
Глава седьмая. Грег
6 июля 2009 года, вечер
Треверберг
Квартира в изумрудном корпусе кондоминиума «Золотые вязы» вживую выглядела намного лучше, чем на фотографиях. Юноша в деловом костюме, самый молодой сотрудник «Вудхауз и сыновья», больше часа водил Грега по комплексу и демонстрировал обещанные удобства. Три подземных этажа с местами для стоянки, бассейн, сауна и тренажерный зал, цветущие сады и маленькое кафе на крыше, круглосуточная охрана, вежливый консьерж, идеальная чистота на площадках, спокойные интеллигентные соседи, лифты, которые ездят с головокружительной скоростью и никогда не ломаются.
— Но это все сущие мелочи по сравнению с прекрасным жильем, которое вы приобрели, мистер Хант, — сияя улыбкой, заявил юноша. Он достал из кармана брюк связку ключей и открыл дверь. — После вас.
Квартира под номером 1038 на девятом этаже изумрудного корпуса (сложная система нумерации для Грега осталась непостижимой) включала в себя большую гостиную, спальню и рабочий кабинет. Джакузи в ванной комнате, совмещенной со спальней, с успехом вместило бы компанию из трех человек. Просторная кухня походила на мини-экспозицию высокотехнологичного музея, демонстрирующую «умные» устройства. Мебель во всей квартире была современной: лаконичный дизайн, спокойная цветовая гамма, ничего лишнего.
— Изумрудный корпус считается самым престижным из пяти, мистер Хант, — с гордостью поделился юноша из конторы. — Над ним работали дольше прочих. Управляющий проектом несколько раз переносил срок открытия, но это стоило того. Как вы обычно выносите мусор?
Грег, наклонив голову, изучал причудливой формы вазу, стоявшую в одном из углов гостиной.
— Что? Мусор?.. Складываю его в мусорный мешок, а когда он наполняется, отношу в бак под домом.
Юноша снисходительно кивнул и посмотрел на собеседника так, словно говорил с пещерным человеком.
— Эра мешков и баков в прошлом, мистер Хант. В чудесной квартире, которую вы приобрели, есть уникальное приспособление — уничтожитель мусора. Он расположен прямо под раковиной и скрыт в шкафу, потому что в противном случае это нарушило бы идеальный дизайн кухни. На выходе мы получаем пласты спрессованного мусора, которые помещаются в герметичную упаковку. Все это делается специально обученными людьми в подземном помещении, не желаете взглянуть?
— Нет-нет, — поспешно уверил Грег и не удержался от того, чтобы задать каверзный вопрос: — А как здесь обстоят дела с утилизацией отходов?