«А еще у нее есть шрам на внутренней стороне запястья, — зазвучал в его голове приятный, чуть хрипловатый голос Марселы Риз. — Думаю, там раньше была татуировка».
Глава двадцать седьмая. Терри
Зима 1985 года
Треверберг
Сиара вот уже минут пять стоит без движения, замерев под горячими струями душа. Она рассматривает похожие на паутины трещины, покрывающие эмаль ванны. У нее есть деньги на хороший номер в отеле. Да что там. У нее есть деньги на великолепный номер в отеле. Но у Роберта нет паспорта, а в хороший отель без документов не пускают. Даже если и пустят, потом вызовут полицию. Сиара разбирается в подобных тонкостях. Она не один год бегает от полиции. На сегодняшний день такие побеги — лучшее, что ей удается. Если не принимать в расчет попытки музицировать, конечно. Но это так, глупости. Для души.
Когда-то она мечтала собрать группe, варила в голове истории о страстном сексе с гитаристом и дальними поездками в уютных фургончиках по Европе. Но секс с гитаристом оказался далеко не так хорош, как Сиара себе представляла. Ни с одним из гитаристов, которые появлялись на ее пути. А уютным фургончикам она предпочитала быстрые удобные машины. Пару таких она уже разбила, но каким-то чудом осталась в живых. Иногда Сиара думает, что у нее есть ангел-хранитель. И врачи в больницах тоже так говорили. Но в такие глупости она не верит. Она верит в свободу, которой обзавелась после решения убежать от приемных родителей, и в деньги, которые ей посылает отец — спасибо современности, у нее есть банковский счет, и ни одна живая душа не посмеет сунуть туда свой нос.
Вода из горячей становится едва теплой. Сиара поворачивает ржавый кран, наскоро отжимает волосы и заворачивается в полотенце. Отец. Вот где загадка-то. Она его ни разу не видела, даже имени не знает. Об отце Сиаре известно только одно — он богат. Настолько богат, что может позволить себе переводить астрономические суммы на счет девушки, с которой никогда не встречался. Конечно, она видела его лицо по телевизору или в газетах, иначе с чего бы ему скрываться? Приемные родители об отце тоже не говорили. Стоило Сиаре заикнуться — и все за столом замолкали, будто из них достали батарейки.
Когда Сиара думает об этом, ей становится не по себе. С одной стороны, история типичная. Брошенная девочка из приюта, бездетная пара, не устоявшая перед печальными глазками. Сиара не помнит обстоятельств своего удочерения, но в этом тоже нет ничего удивительного: она была совсем крохой. С другой стороны, в семье она чувствовала себя чужой, хотя о ней заботились как о родной дочери. Прочная стена отделяла Сиару от приемных родителей, да и от всего мира тоже. Отец был единственным созданием на свете, родство с которым она ощущала так прочно, будто они много лет находились рядом и знали друг друга. Может, это к лучшему, что он не показывает ей своего лица? Она вольна придумать любую сказку и поверить в нее. Жаль, что характер у Сиары не такой. Она любит реальную жизнь во всех ее проявлениях. Сказки оставьте для принцесс, которые прячутся за маминой юбкой.
Сиара откладывает полотенце и тянется за джинсами, но в последний момент отводит руку. Она думает о Роберте, юноше, который спас ей жизнь. Он убил собственного отца и выглядел таким спокойным, будто принес выпечку из ближайшего супермаркета. Сиара вспоминает, с какой жуткой обстоятельностью Роберт ходил по дому, собирая вещи. Тон его голоса остался прежним, когда он предложил Сиаре заехать в кофейню, выпить чего-нибудь горячего и перекусить. Она согласилась, но с одним условием: напитки и еду они возьмут на вынос. Машина Сиары обнаружилась там, где она оставила ее несколько дней назад: на дворе, окруженном приземистыми домишками. Да, лучше бы она в тот злополучный вечер отправилась в супермаркет, сев за руль. Но нет, дурочка, захотела полюбоваться снегом. Думала, что в этой-то части города спокойно, и никто к ней не пристанет.
Сиаре внезапно становится холодно, и она обхватывает себя руками. К ней и вправду никто не приставал. Отец Роберта проезжал мимо и остановился, предложив девушке помощь: она идет с пакетами по темной улице, одна. В его лице было что-то искреннее, и это ее подкупило. Незнакомец включил обогрев в машине, предложил ей угоститься сигаретой, она покачала головой. А потом?.. Сиара не помнит, что случилось потом. Она открыла глаза в подземной комнатушке. Лежала на кровати, свернувшись клубком, в голове носился темный вихрь, перед глазами все плыло.
Ладно. Зачем думать об этом. Все в прошлом.
Машина цела. Ключи от квартиры она бросила в почтовый ящик, за ним последовал конверт, в который Сиара положила банковский чек — квартплата за три месяца вперед. Завтра позвонит хозяину апартаментов, попросит прощения — мол, так уж случилось, пришлось уехать. Придумает красивую ложь вроде больных родителей или сестры, которая попала в аварию в другом городе, и пришлось срочно рвать когти. Сочинять такое Сиара умеет.
Роберт лежит на маленьком диванчике — кровать уступил даме. Он укутался в тонкое шерстяное покрывало и, судя по глубокому спокойному дыханию, спит. Сиара подходит к нему и присаживается рядом. Во сне он выглядит мальчиком: напряжение, ощущавшееся в его лице, исчезло, на губах легкая улыбка. Сиара думает о том, что через несколько лет он превратится в красивого мужчину. Ей хочется, чтобы он пережил этот кошмар, чтобы оставил его позади, снял, как надоевший старый костюм, и сжег. Странное, иррациональное желание, ведь они, если вдуматься, не знают друг друга.
— Тебе холодно, да?
Сиара вздрагивает, возвращаясь к реальности. Роберт встревоженно смотрит на нее.
— Прости, я тебя разбудила, — говорит она.
— Я сам проснулся. — Он смущенно улыбается. — Я чутко сплю. Наверное, тебе стоит одеться. Ты замерзнешь.
Сиара замечает, что он смотрит на ее грудь.
— Сколько тебе лет, Роберт? — спрашивает она.
— Восемнадцать, — торопливо отвечает он и уточняет: — Почти восемнадцать.
— Я тебе нравлюсь?
— Очень нравишься.
По всем законам жанра Роберту положено смутиться или покраснеть, но он продолжает нагло пялиться. Может, он просто не представляет, чем занимаются мужчина и женщина в одной постели? Представляет. Иначе бы смотрел на нее совсем другими глазами.
— Мне холодно, — говорит Сиара. — Хочешь меня согреть?
***
Часа через полтора они лежат в кровати лицом друг к другу, и Роберт задумчиво водит кончиком указательного пальца по татуировкам Сиары на шее.
— Я хочу посмотреть на Таиланд, — говорит он.
— Тоже хочешь себе такие? — улыбается Сиара.
— Нет. Я хочу посмотреть на людей, которые их делают. Хочу посмотреть на проституток. Спать с кем-то приятнее, когда ты платишь за это деньги?
Вопрос настолько неожиданный, что растерявшаяся Сиара на несколько мгновений замолкает.
— Я должен тебе заплатить? — вновь заговаривает Роберт.
— Нет, конечно. За что?
— Мы не знакомы. Наверное, будет вежливо заплатить за то, чем мы сейчас занимались.
Сиара вздыхает и кладет голову ему на плечо.
— Что у тебя в голове, дурачок? — удивляется она.
— Не знаю, — честно признается Роберт. — Я расстроил тебя? Это был глупый вопрос?
Она начинает выводить известные только ей узоры на его обнаженной груди.
— Расскажи мне о себе, Роберт.
— Я никто.
— Чем ты занимаешься? Какую музыку слушаешь? Какие книги читаешь?
При слове «книги» он вздрагивает.
— Я прочитал много книг. Мы можем проговорить до утра.
— Мы не торопимся. Завтра мне нужно будет уехать по делам. Я должна организовать тебе паспорт, чтобы мы смогли путешествовать. Ну, а потом я вернусь — и мы снова будем вместе. Купим одежду, рюкзаки, обувь… то, что пригодится в путешествиях.
— Мы поедем в Таиланд?
Сиара приподнимает голову и пытается разглядеть в полумраке его профиль.
— Да. Куда ты еще хочешь поехать?
— В США. Я читал про США.
— Значит, после Таиланда мы поедем в США.
— А ты там уже бывала?
Сиара улыбается.
— Я объездила весь мир.
— Здорово. — Он наощупь находит ее руку. — Я хочу побывать везде, где бывала ты.
***
Через две недели новые документы у Сиары на руках. Ребята из криминальных структур, как всегда, сделали работу на пять с плюсом. Теперь она носит имя Сюзанны Нур, а ее спутника зовут Эндрю Малински. Визы проставлены, билеты на поезд взяты, самолет до Бангкока вылетает через трое суток. Роберт сидит у окна, ловит скудный свет зимнего дня и набрасывает силуэты особняков. Его волосы успели немного отрасти, и теперь он выглядит совсем взрослым. Сиара устроилась на покрывале кровати, она пьет кофе, ест черствое печенье и ставит точки красным маркером на потрепанной карте.
Она думает о том, что успела привязаться к этому странному нескладному мальчику. Когда-нибудь им придется расстаться, и лучше бы принять решение до того, как ее увлечение перерастет во что-то серьезное. Но через мгновение мысли Сиары возвращаются к планированию путешествия. Чехия — обязательно. Франция, Испания, Германия — непременно. Конечно же, Англия, в прошлый раз она провела на островах всего-то неделю. И еще нужно выделить побольше времени для Италии, скакать по Флоренции в спешке просто-напросто запрещено.
***
18 июля 2009 года, утро
Треверберг
— … детектив Нур, конечно же, приняла все возможные меры.
Возвращение к реальности заняло у Терри несколько долгих мгновений. Она медленно подняла голову, огляделась и осознала, что комната совершенно не походит на ее спальню. Рядом нет Ларри, зато напротив сидят Кит Вагнер и его напарник Николас о’Лири. По правую руку от детектива Нур расположился Грег, а капитан Боннар, замерший возле экрана для проектора, смотрел на нее с легким беспокойством. Когда шеф смотрел на кого-то с легким беспокойством, это означало, что он кипит от злости.
Терри втянула голову в плечи.
— Извините, сэр, я прослушала, — честно призналась она.