— Вот, переписка… Тяга на складе, на Пятом Лабазном проезде, ждет отправки в Иокогаму.
Ленни протягивает дяде свой смартфон. И чего было не переслать через мессенджер? Хотя… Кто-то вот уже переслал через мессенджер.
Борхес просматривает лог:
— Даже адрес указали, непуганые идиоты… Пятый Лабазный недалеко совсем. Спасибо, Ленни. Правда, толку с того адреса, — Борхес со значением смотрит прямо на меня, и я догадываюсь, что разговор заведен при мне не случайно. — Понимаешь, какое дело, Солька. Мумиё это нужно нашему городскому фармкомбинату, что твой воздух. Сколько больных на ноги поставить можно… У них лицензия государственного образца есть, официально все. Поступление… оформили бы как-нибудь, есть способы.
Хмурюсь:
— Ну так за чем дело стало?
— А за тем, что если наши увальни по этому адресу заявятся, контрабасы тягу сто раз успеют слить, пока мы только в дверь стучаться начнем. И ордером останется разве что подтереться. А потом еще и жалобу в префектуру настрочат — мол, милицейские деспоты своими маски-шоу продыху не дают законной торговле.
— И… что же вы предлагаете?
— Эру Илюватар с тобой, деточка! Разве я могу что-то предлагать частному лицу в таких вопросах? Просто рассуждаю вслух по-стариковски. Вот если бы кто-нибудь ловкий исхитрился на этот склад пробраться и тягу оттуда вытащить… тому фармкомбинат выписал бы неофициальную, скажем так, премию. Например, тысячу денег. За доброе, обрати внимание, дело.
— Премию, ха? А не порку кнутом и каторгу строгого режима, нет?
— А вот это же смотря с кем тот ловкач работать станет, — отечески улыбается дядя Борхес. — Если, например, с племянником кого надо… единственным, заметь, племянником… то неужто не удастся по-семейному все уладить?
Перевожу взгляд на Ленни — он чуть улыбается и кивает мне. Парень вообще не выглядит удивленным. «То тут, то там» он подрабатывал, ага… Видимо, не в первый раз дядя и племянник проворачивают какие-то схемы. Они, понятное дело, друг друга не обидят, решат по-семейному… а вот какие могут быть гарантии, что приблудная снага не станет для них расходным материалом?
— Тяги через Поронайск много идет, — продолжает Борхес самым светским тоном. — И мало ли еще грузов, которые, скажем так, официально никто искать не станет, так что работы у милиции не прибавится… Впрочем, риск есть, это ты сама должна понимать. Но и премии приличные. Предполагается, что способ проникнуть на склад и вынести тягу наш ловкач сам найдет. А чего мы тут не любим, так это мокруху. Если кто-то руку сломает или там ногу, то его личные, значицца, трудности. А вот на каждый труп столько бумажек оформить нужно…
Внимательно изучаю засиженный мухами портрет Государя Императора — непременный атрибут каждого казенного кабинета. По существу мне предлагают сделаться воровкой. Специфической воровкой, под прикрытием милиции работающей по принципу «вор у вора шапку украл». Что же… А так ли мне хотелось становиться продавщицей? Да не особо, честно говоря. Раз уж я попала в другой мир, хотелось бы решать более интересные вопросы, чем «пакет нужен?»
— Сильные не убивают, — мудрость Токс приходится как нельзя кстати. — Вот только, полагаю… в рамках поддержания разговора, конечно, просто фантазирую вслух… гипотетическая премия этому гипотетическому ловкачу могла бы составить три тысячи денег.
Мне же еще с Токс и ее браслетом с алгоритмами добра разбираться… На это зарплаты продавщицы не хватило бы по-любому.
— Тысяча денег за каждый килограмм тяги, — предлагает Борхес.
На черном рынке цена доходит до восьми — десяти тысяч за килограмм… Но черный рынок — это как раз те самые кнут и каторга. Да и выходов на него у меня нет. А на милицию — есть. Будем играть теми картами, которые на руках.
— Одной ловкой девочке понадобится несколько дней на подготовку. И там уже она посмотрит, что сможет сделать.
Глава 7Первый огонь
— Я кое-что сделала для тебя, — говорит Токс. — Прими этот скромный дар как знак моей признательности и сердечного расположения.
Ох уж эта эльфийская высокопарность… А вот подарок выглядит невзрачно. Это черный кожаный ремень, какие продаются в любом магазине вроде «Смешных цен». Кстати, здесь они называются задорнее — «Голым не останешься». То есть на вывесках написано GOLIM NE OSTANESH’SIA, я уже привыкаю понемногу.
Признаться, от эльфийского артефактора я ожидала чуть большего… Ну, по мощам и елей. Изображаю благодарную улыбку и продеваю пояс в шлевки джинсов.
— Будь любезна, дай мне на минуту свой кастет, — говорит Токс.
Все во мне противится этой просьбе — как так, расстаться с личным оружием! Но я делаю морду кирпичом, достаю кастет из кармана толстовки и отдаю эльфийке. Она проводит рукой по поясу справа и спереди — и кастет исчезает! В панике хватаюсь за талию — оружие будто само надежно оказывается у меня на руке. В поясе есть встроенный кармашек для него. Если не знать, где он, ни за что не догадаешься… И кастет даже не прощупывается через кожу, которая кажется довольно тонкой.
— Одежда с карманами будет стеснять движения, — поясняет Токс. — И в кармане оружие сразу найдут. А эта конструкция скроет его в случае обыска — по крайней мере если обыскивающий не будет знать, где именно следует искать.
— Шик-блеск! Это какая-то эльфийская магия?
— Это эльфийское мастерство, Соль. И малая толика чар… Из-за браслета я не могу применять магию, импланты ее блокируют. Сейчас я по магической силе подобна пустоцвету. Но чтобы работать с материей, важно чувствовать ее, а только потом уже применять силу…
Про одежду — это Токс чертовски верно угадала. Сто Тринадцатая выходила на бой в коротких шортах и топе, символически прикрывающем грудь. Не затем, чтобы распалить публику — хотя так это тоже работало. Но главная причина в том, что голую кожу куда проще укрыть в тени, чем ткань.
— Спасибо тебе за этот дар… Только никакой это будет не дар. Я куплю у тебя этот пояс. И не смотри на меня, как солдат на вошь! Понимаю, дары играют важную роль в вашей культуре и все такое. Но нам же надо гасить твой кармический долг, пока индикатор опять не перекинулся в красное! Так что прошу тебя, не спорь. Я заплачу, как только заработаю… тысячу денег, и то мало будет. Но ты отнесешь их в больницу или куда там и так продержишься.
Токс несколько секунд смотрит на меня с выражением, которое я ненавижу — эдакая снисходительная нежность, словно я — славный, но надоедливый щеночек. Потом медленно кивает. Скорее, склоняет голову.
А я запоздало соображаю, что только что отрезала себе путь к отступлению. Минуту назад ругала себя, что так легко согласилась на авантюру, предложенную Борхесом. Он, пожалуй, и правда меня не кинет — я ему полезна. Но ведь контрабандисты — опасные люди, или кто они там. Это бесценное мумиё точно не останется без охраны, значит, придется драться… Ну это ладно еще, а если потом меня выследят, вычислят, найдут? Тут и государственные наказания не особо-то гуманные, страшно даже представить себе, на что способны преступники, которым перешли дорогу… Кто сможет меня защитить?
Морщусь. Это все мысли из прежней жизни. В ней я искала того, кто сможет от всего меня защитить — вот только именно от этого человека и не смогла защититься. Я же дала слово, что стану другой, что сама стану защищать себя и тех, кто мне дорог. Вот и нечего сопли размазывать. А если меня найдут? Значит, надо устроить так, чтобы не нашли! Изучить город, чтобы запутать следы… с тенью это вполне реально. На случай, если не получится оставаться в тени постоянно — это не при всяком освещении возможно — носить маску. Для людей все снага на одно лицо, в смысле на одну морду, цвет волос и сложение у меня довольно типичные, но лучше, как говорится, перебдеть. Что еще понадобится? А, отмычка — не стучаться же в дверь!
Ну, зря я, что ли, живу в мастерской, оккупированной эльфийским артефактором?
— Токс, на самом деле, мне тут нужно кое-что еще…
Пытаюсь справиться с дыханием. Подготовка — такое дело, как ремонт или выбор платья… невозможно закончить, можно только прекратить. У меня двадцать минут до наступления сумерек. В сумерках тени не настолько жидкие, как днем, но еще податливые и легкие, в отличие от ночных, липких и вязких. Так что я начну выполнять задуманное через двадцать минут… или вернусь домой, а завтра пойду устраиваться в овощной ларек. Расплатиться с Токс, откладывая с зарплаты, смогу, наверно, лет так через пять… за вещи, которые мне так и не пригодятся.
А вещи удивительные… не могу поверить, что они не волшебные, хотя Токс с усмешкой говорит, что вложила в них всего лишь капельку чар. Наверно, дело в том, что она сама — чудо в некотором роде… когда выходит из запоя, по крайней мере. Но в последние дни Токс не пила — я бы своим снажьим нюхом мигом учуяла. Похоже, работа над моим снаряжением увлекла ее сильнее, чем корпение над бесполезными сувенирами.
То, что пока выглядит как платок у меня на шее, на самом деле маска, закрывающая нижнюю часть лица. Надевается одним движением и каким-то образом держится на переносице при любых акробатических трюках. Дыхание не затрудняет — помню, как мы в ковид намучились, так тут и близко нет этих проблем. Кажется невесомой и тем не менее полностью скрывает лицо ниже глаз даже от камеры в любом режиме съемки — мы с Ленни много их протестировали.
В поясе, кроме кастета, новенькая отмычка и шприц-ампула, которую Токс велела колоть только в самом крайнем случае — если придется уходить на одной ноге. Надеюсь, до этого не дойдет… Из снаряжения пока лишь рюкзачок подкачал — Ленни выделил свой старый, он не особо удобен, немного сковывает движения. Ничего, если выживу, разживусь чем получше.
За этим приземистым кирпичным складским зданием я наблюдала весь вчерашний день. Стены толстые, даже с моим слухом сложно распознать слова, если разговаривают не прямо возле окна. Поняла, что внутри постоянно дежурят три-четыре человека — не оговорка, действительно люди; эта раса — не очень большая проблема, они слабые, медленные и невосприимчивые… Ишь как заговорила, давно ли сама была человеком? Огнестрела у них нет, и это нормально для мелких преступников — в Империи такие наказания за это дело, что не к столу будь сказано. У Токс вон есть пистолеты, эльдарам можно… Доб