Снимаю рюкзачок, складываю на тумбочку газовую маску и пояс с тонной ништяков — все те ужасно дорогие и качественные прибамбасы, которые совершенно мне не пригодились сегодня. Начинаю расшнуровывать новенький модный ботинок…
Ничто не предвещало — ни звук шагов, ни запах чужого тела. Себастьян гребаный Перейра просто возникает из воздуха посреди мастерской и запускает в меня световой шар. Рефлекторно ухожу кувырком — назад и влево, в густую тень… которая тут же тает под плотным, густым, безжалостным светом. Свет жжет заживо, я разом слепну, глохну и лишаюсь способности дышать, но все же прыгаю вперед, чтобы ударить… и падаю на спину, как оловянный солдатик. Мое тело больше не мое. Из легких от удара вышел весь воздух — а вдохнуть не выходит!
— Так, так, та-ак… — незваный гость, зараза такая, никуда не торопится. — Обстановочка здесь скромная, я смотрю… А вот милая хозяйка полна сюрпризов. Ты тоже из этих, из отродий тени?
Тоже? Тоже как кто? Черт, как хочется вдохнуть!
Гость приближается. Сквозь пляшущее перед глазами цветное марево смутно вижу пятно его лица и завиток пижонский бородки.
— Многие считают, что без поганых мутантов вроде тебя Твердь была бы чище, — философически изрекает гость. — Но мне, если начистоту, эти вопросы глубоко безразличны. Я, на твое счастье, совершенно прагматичен. Меня интересует исключительно оплата товара, который ты украла. Не сообразив своей тупой снажьей башкой, с кем имеешь дело. Где тебе догадаться, что, например, маги ценные вещи помечают маячком. Невежество обойдется тебе в некоторую сумму. Будь благодарна — часто за него расплачиваются куда суровее.
Легкие горят огнем. Пятно лица становится крупнее — видимо, маг склоняется надо мной.
— Что, дышать хочется? — участливо спрашивает он. — Ладно, сегодня твой день — я в хорошем настроении… Орать не вздумай только. Если позовешь подельников, я их попросту убью.
Короткий жест — и невидимая плита, давящая на грудную клетку, исчезает. Воздух слаще сахарной ваты, которой до одури хотелось в детстве. А вот руки и ноги по-прежнему словно вмурованы в бетон — даже пальцем шевельнуть не получается.
— Вот видишь, я могу и по-хорошему, — маг дружелюбно улыбается. — И оставлять за собой труп мне без надобности. Я даже товар забирать не буду, раз он тебе так нужен, чтобы лезть за ним в пекло. Просто хочу разумной и справедливой оплаты. По пятнадцать тысяч денег за пакет. И двадцать тысяч сверху — в качестве штрафа за способ, которым ты решила совершить сделку. Я сам посчитаю, не благодари… с тебя пятьдесят тысяч денег — и мы расходимся, как в море корабли.
Ничего себе запросы у него! Не удивительно, что он несколько дней не мог никому продать лекарство от всех болезней. Пятнашка за пакет! Да на черном рынке больше десятки не отслюнявят. А мы-то вообще по тысяче сдаем на госпредприятие…
Хриплю, с грехом пополам продышавшись:
— У меня… нет таких денег.
Маг сокрушенно качает головой:
— Неправильный ответ! И не надо рассказывать святочную историю, будто ты воровала в первый раз! Ты четко действовала, профессионально — пусть и тупо. В последний раз предлагаю расплатиться по-хорошему.
Надо потянуть время! Маг стоит спиной к лестнице, и он человек, то есть почти глухой. А Ленни знает, что запасные газовые гранаты лежат в шкафу прямо напротив проема. Скоро он там доест свой завтрак?
Говорю громким высоким голосом:
— Ну конечно же, лучше по-хорошему! Деньги на счету. Телефон на столе слева…
Минут пять маг возится с моим смартфоном, вводит пароли к устройству, потом к банковскому приложению… Хорошо, что моя древняя машинка отчаянно тормозит. И жаль, что магия ни капельки не слабеет, даже когда маг отвлекается на чудо техники.
Просто, как отнять у ребенка конфетку, да?.. Запоздало вспоминаю, что моя подруга из прошлой жизни, мать годовалых близнецов, любила повторять: «Кто так говорит, тот никогда не пробовал отнять у ребенка конфетку…»
Маг отбрасывает на пол смартфон — добрался, должно быть, до жалкой сотни денег на моем счету…
— Так и знал, что ты водишь меня за нос! Кто вообще держит на счетах такие доходы⁈ Видит Илюватар, по-хорошему я пытался! Говори, тварь, где деньги?
Первый удар мимо — в бесчувственное парализованное бедро. Маг шипит сквозь зубы — наверно, его ноге в тонком кожаном сапоге больно. Прицеливается и бьет уже точнее — по ребрам. Ору — не столько от боли, сколько чтобы подать сигнал. Мага мои крики не останавливают, наоборот — раззадоривают. Удары сыплются в грудь, живот, лицо — куда придётся. Бьет маг со всей дури, но бестолково — ему мешают мои руки, парализованные его же заклинанием, и собственная ярость. Ему уже не столько деньги нужны, сколько моральное удовлетворение. Он кричит, брызгая слюной:
— Никто! Не смеет! Переходить дорогу! Вольному магу! Никто, слышишь, мерзкая тварь⁈
Я-то слышу, а вот маг, увлеченный возмездием, не слышит, хотя Ленни топочет по лестнице, как беременный слон… Поспеши, друг, пока у меня цела хотя бы часть ребер…
Наконец-то знакомый глухой хлопок — газовая граната. Маг оборачивается, но поздно, один рефлекторный вдох — и безвольное тело валится на пол, удачно, что не на меня… Я задерживаю дыхание сколько могу, но борода Ленни так смешно топорщится из-под моей газовой маски, что я прыскаю — и погружаюсь в мягкую темноту.
Первое, что вижу по пробуждению — лицо самого лучшего, доброго и любимого кхазада на свете. Кругом чудесные блекло-зеленые стены, столы, на одном из которых я лежу, деловитые ребята и девчонки в милицейской форме. Тяну руки к Ленни и бормочу:
— Так люблю тебя! Ты такой классный!
— Классный-колбасный, ага, — хмуро отзывается Ленни. — Люблю — трамвай куплю… Надо почаще тебя «Эскейпом» травить, раз ты такая милая под ним становишься… Так, садись осторожно, у тебя два ребра треснули — это как минимум. Теперь пей.
От холодной воды эйфория враз спадает. Вместо нее приходит боль во всем теле. Окидываю себя взглядом, благо так и осталась в рабочей одежде от Токс, максимально открывающей кожу. Н-да, теперь я не зеленоватая снага, а багрово-фиолетовая. Левый глаз затек, челюсть саднит, хорошо хоть — быстро щупаю — не сломана. Каждый вдох отдается болью, хотя какая-то добрая душа уже замотала мне ребра эластичным бинтом.
Вчерашние гусиные шкварки вдруг стремительно рвутся на волю. Догадливый Ленни сворачивает кулек из валяющейся неподалеку газеты.
— С-спасибо… А этот где? Вольный, ска, маг?
— Да тут, в допросной. Не прочухался еще. Не волнуйся, на него сразу негатор-браслеты надели. У нас они всегда под рукой на случай, если пьяные опричники бузить примутся. Вот и против вольного мага сгодились, ага. И еще пара негаторов сейчас активна, чисто на всякий пожарный. Так, давай мы аккуратненько дойдем до уборной…
Худо-бедно привожу себя в порядок. Если так вдуматься, бланш под глазом мне даже слегка к лицу… ну, уродовать там было особо и нечего, а теперь я определенно выгляжу женщиной с интересной и насыщенной жизнью.
Ленни накидывает мне на плечи форменную милицейскую куртку, приносит кружку сладкого чая и две таблетки анальгина. Эх, сейчас бы ампулу обезбола от Токс, жаль, они остались в поясе… хотя нет, это даже к лучшему. Не стоит злоупотреблять экстренными средствами. А ничего сверхординарного не случилось. Подумаешь, отмутузили — да еще по-любительски, на эмоциях. Профессиональный риск, должна была учесть, когда шла в воровки. Больше всего, пожалуй, беспокоит здоровенная пульсирующая шишка на затылке… и это, между прочим, не маг, он бы тупо не дотянулся до затылка, я же на спине валялась…
— Ленни, ты чего, волоком меня тащил по лестнице?
— Как смог, так и тащил, — Ленни обиженно надувает губы. — Романтически на руки не поднял, уж извини. Мне маску эту Морготову рукой к лицу прижимать приходилось. Не рассчитана она на бородатых, знаешь ли.
Накрываю его руку своей:
— Ты классный, Ленни. Для протокола — я уже не под «Эскейпом» это говорю.
Вообще-то от «Эскейпа» мне бы ничего необратимого не сделалось, но милый домашний мальчик Ленни иррационально побоялся оставить друга в одном помещении с врагом. Ладно, были бы в моей башке мозги — было бы сотрясение, а так все заживет как на собаке.
Прислушиваюсь. В допросной происходит кое-что интересное.
— Что-то не могу я угнаться за полетом вашей мысли, — громыхает бас Борхеса. — Украла «эта снага» у вас два пакета сырья мумиё или не украла? Чего вы бормочете? А, то есть вы признаетесь в хранении запрещенного вещества в особо крупных размерах? Нет, я ослышался? Не было никакого мумиё? А с какой целью вы тогда вломились в частное жилище, незаконно применили магию и нанесли подданной Его Императорского Величества побои? Что значит — никакой магии? Хотим ложные показания добавить в букет статей? Эфирный след-то эксперт уже снял. Не слышу! Вы все это проделали из хулиганских, значицца, побуждений? Вот вы, значит, шалун какой, гражданин вольный маг!
Просачиваюсь в допросную и ябедничаю:
— Да там маячки его стоят на пакетах. Может же какая-нибудь, ну я не знаю, экспертиза это доказать?
— Не учи отца детей делать! — орет Борхес уже на меня. — И какого Моргота ты до сих пор здесь отираешься? Живо дуй в больницу, побои снимать!
— Да мне бы с ним, — киваю на сжавшегося в комок мага, — переговорить.
— Эт можно, — Борхес снимает с пояса и протягивает мне резиновую дубинку. — Отчего бы и не переговорить, раз накопились вопросики… Пальцы на рабочей руке не ломай только — гражданину еще протокол подписывать.
— Не надо, пожалуйста! — вскидывается маг. — Я так все подпишу!
— Конечно, подпишешь, — ласково гудит Борхес. — Перспективы твои, рыба моя, следующие. Хранение тяги с намерением на сбыт — порка кнутом и десять лет острога. Нанесением побоев законопослушной подданной ты себе не помог — это плеть и три годика сверху. Есть у нас особый рудник для шибко вольных магов вроде тебя. Послужишь Империи на разработке месторождения особо тяжких, что бы это ни значило, металлов. Да ты не ссы, лет через пять, если жив останешься, предложат опричный штрафбат с вечным контрактом — побежишь ка