к миленький. Хотя что это я тебя обнадеживаю, в самом деле. Незаконное колдовство — это вообще-то кол.
Борхес ненадолго замолкает, чтобы маг как следует проникся своими блестящими перспективами, потом зевает и говорит небрежно:
— Ну или есть еще вариант — сажаем тебя на ближайший рейс, хоть в Японию, хоть к Морготу в пекло — и больше ты на Сахалин ни ногой. Даже не смотришь в сторону нашей Кочки.
— Да-да, пожалуйста, клянусь, я больше никогда! — сбивчиво лепечет маг. — Моргот попутал, я уеду, и вы не услышите обо мне!
— А ты не меня проси. Ты вон ее проси, — Борхес небрежно кивает на меня. — Ее ты обидел, ей и решать, что мы с тобой сделаем. Может, предложишь компенсацию, которая ее устроит. Я бы на твоем месте наизнанку вывернулся, чтоб ей потрафить.
Борхес с грохотом отодвигает стул и неторопливо выходит. Оторопело смотрю на закрывшуюся за ним дверь. С чего он вдруг такой добрый, будто и правда мой дядюшка? Черт, башка-то как трещит, спасибо милому другу Ленни… Так, наверное, Борхесу нет никакого интереса реально заводить дело по этой контрабанде. Два пакета — масштаб для портового города смехотворный, наград и чинов на расследовании такого преступления века не получишь. А вот нашу милую маленькую схемку можно и засветить ненароком. Борхес сто пудов имеет долю с фармкомбината, да и просто за родной город болеет, хочет, чтобы суперлекарство в нем не переводилось. Так что мага этого Борхес реально намерен попросту депортировать пинком под волшебный зад. А если перед этим с придурка удастся срубить компенсацию для внештатной сотрудницы, то и замечательно.
— Послушай, ну прости, сам не знаю, как меня так занесло, — маг неловко складывает в умоляющем жесте скованные наручниками руки. — У меня при себе три тысячи денег наличностью и еще на счету… не помню… тысяча с чем-то. Все отдам, до последней деньги. Кольца возьми, медальоны, кожаный плащ почти новый…
— Ага, два портсигара, две кинокамеры, куртки замшевые, две.
Маг умоляюще ловит мой взгляд:
— Меня вот Себастьян зовут, по-вашему — Сева, не Перейра, конечно, но правда Себастьян. А тебя как зовут?
— Прости, не настроена на знакомство. Недавно тебя не волновало мое имя. А меня теперь совершенно не волнует твое, представляешь?
Запоздало накатывает дежавю. Меня ведь однажды уже избивал мужчина, от которого я никак не могла защититься. В прошлой жизни — моей, не Сто Тринадцатой, с ней-то как раз такого не бывало.
Пальцы сами поудобнее перехватывают дубинку. Где там у человека болевые точки? Не важно, опытным путем найду.
Себастьян закрывает лицо скованными руками.
Нет, к черту. Я не такая, как он. Но, пожалуй, показывать это пока рано. Дружелюбно ухмыляюсь:
— Представляешь, дубинку-то мне выдали, а вот вазелин зажилили. Ужас до чего эти менты скупые, а? В глаза смотреть! Вот так. Что ты там говорил про «поганых мутантов вроде меня»? Выкладывай все, что об этом знаешь!
— Об этом на кафедре у меня судачили! — радостно тараторит маг. — В университете Мальмё. Кафедра биохимии аномалий. Сам-то я не застал, это лет за тридцать до меня было, а профессура до сих пор любит эльфу тому косточки перемывать! Как его… сейчас-сейчас вспомню, не сердись… Каэльфиарон, вот!
Каэльфиарон… звучит знакомо. Кажется, так обращались к тренеру Кею.
— И чем же этот эльдар так запомнился на кафедре?
— Его как раз идея была о вживлении гена теневой плесени низш… снага! Носился с ней как с писаной торбой! Доказывал совместимость, перспективы просчитывал! Выход за пределы представлений о возможном, взаимодействие с аномалией на принципиально новом уровне, создание сверхрасы! Кафедра, естественно, проект раз за разом отклоняла — неэтично ставить опыты на разумных, да и дорого очень. В итоге какой-то доцент с уруковой кровью этого Каэльфиарона на дуэль вызвал. Кто победил, я так и не понял, разное говорили, похоже, никто не знает толком… Скандал замяли кое-как, ну и вышибли Каэльфиарона из универа с волчьим билетом. Я как увидел, что ты в тень пыталась спрятаться, сразу о том проекте и вспомнил.
Трогательно — урук заступился за снага… Наши расы хоть и не особо ладят между собой, а от одного корня происходят и вполне могут навалять друг за друга всяким там эльдарам, возомнившим себя создателями сверхрас из низшего материала…
Медленно говорю, глядя Себастьяну в глаза:
— Значит, старую университетскую сплетню вот так ни с чего вдруг вспомнил? О том, что было за тридцать лет до тебя? А ты мне точно все рассказываешь? Я-то уже настроилась попросить, чтобы тебя отпустили…
Себастьян испуганно косится в сторону. Дядя Борхес орет через стенку:
— Темнит он, точно тебе говорю! Сейчас пришлю кого-нибудь протокол оформлять!
Старый хрыч подслушивает. Ну кто бы сомневался.
— Сам-то я таких, как ты, не видел! — испуганно частит Себастьян. — Но слышал, что они появились! И не я один! Уже полгода как говорят! Что у них еще какие-то номера выбиты на… ну… на ягодицах, в общем.
Ничего не на ягодицах! Пониже сантиметров на семь. Но мои шорты татуировку полностью закрывают. Себастьян не мог ее видеть.
— Был промысловик один с Камчатки, Пузырь… Так он прямо загорелся идеей раздобыть себе на промысел такого мутанта.
Перебиваю:
— Что там еще за промысел?
— Тягу из Хтони добывают. Обычно рабы, и расход большой — даже снага от рейдов в Хтонь за месяц выгорают, если раньше на зуб твари какой-нибудь не попадутся. Вот Пузырь и мечтал завести теневого мутанта — это же круче, чем нулевка, это сырье само прямо в бочки потечет…
Хмурюсь. Нулевка — это вроде разумный с полным иммунитетом к магии и к воздействию Хтони тоже. Повезло же кому-то — никакой вольный маг не скрутит. Жаль, не мне. И в чем же это мы еще круче?
Спрашивать не приходится — перепуганный Себастьян болтает без умолку:
— Пузырь так мыслил, что раз эти теневики происходят от Хтони, то как-то с Хтонью договорятся, чтобы она сама тягу поставляла. Пузырь так хотел этого мутанта заполучить, что даже световую клетку заказал!
Передергиваю плечами. Световая клетка — это уже звучит омерзительно. То-то Себастьян был в курсе, что против меня эффективно работает яркий свет…
— Да не тебе ли ту клетку и заказали?
— Клянусь, я тогда не знал, для кого! Это был просто заказ!
— А то тебя остановило бы, если бы ты знал.
— Мне деньги очень нужны были.
— Так что, пригодилась та клетка?
— Дальше я по слухам только… Говорили, что да. А потом никто не знает, что произошло. И рассказать некому. Потому что месяц назад три промысла на севере Камчатки пожрала Хтонь. Уже полвека они работали, а тут… Главное, рабы многие выжили и бежали, будто их кто-то выпустил из клеток. А промысловики там и полегли все как один. Может, мутант и не при делах — просто совпало по времени. Клянусь, это все, что я слышал, действительно все…
Трогаю шишку на затылке. Многовато всего на меня сегодня свалилось… Так что, выходит, прятаться в тенях — это малая доля того, на что способны такие, как я? Или действительно просто слухи и совпадения?..
Договориться с Хтонью, ха? Может, пацан и договорился… просто не так, как промысловику Пузырю мечталось.
— Я все рассказал, все! — завывает Себастьян. — Возьми деньги, возьми вещи, только разреши мне уехать! Клянусь, я никогда…
Его вопли усиливают головную боль. Домой хочу. Хватит с меня на сегодня.
— Да достал уже деньгами своими… Пожертвуй их, я не знаю, в фонд помощи ветеранам милиции. Все, проваливай с Кочки и, эта, не греши больше…
Держась за стенку, выхожу из допросной и тащусь к выходу. Уже у поста дежурного меня догоняет Борхес — пузо и борода подрагивают в ритме бодрого шага.
— Да не беги ты… Выйдем-ка во двор на пару слов. Соль, я, как понимаешь, слышал все. Так вот. Мне без разницы, кто ты и что. Пока ты честно со мной работаешь, я буду честно к тебе относиться. Но то, что этот ушлепок наболтал…
— Я услышала об этом всем в первый раз.
— Да понятно, иначе не стала бы допрашивать его здесь. Кое в чем он прав — на Камчатке недавно рухнули в Хтонь три промысла, и никто не знает почему. Цены на мумиё растут поэтому как раз. Соль, если вдруг правда окажется, что ты… что Хтонь тебя призовет, или как там оно происходит…
— Я не знаю об этом ничего.
— Неровен час, узнаешь… И тогда попробуй все-таки остаться, значицца, с разумными. Разумные должны держаться друг друга. Сейчас Ленни кликну, он тебя домой проводит.
Глава 11Кому и айну — невеста
— У нас сегодня важный день, — на челе Ленни лежит печать обреченности. — Надо всем выйти к обеду при параде, а то мама… мама не поймет. Ну что вы меня не слушаете совсем?
Мы как раз слушаем. Токс оторвалась от своего станка, а я… тоже от очень важного дела… от маджонга в новеньком смартфоне, вот. Отвечаю:
— Я, конечно, ужасно храбрая девочка. Могу выйти против банды контрабасов или там против съехавшего с катушек вольного мага. Но храбрость ведь еще не означает безумия. Конечно же, я не смею совершить такого, чего мадам Кляушвиц не поймет. А что у нас стряслось? Борхес таки раздуплился сделать предложение?
— Нет, его и так неплохо кормят… Хуже. У нас особенная гостья. Айну из холмов.
Борхес, действительно, не особо заморачивается — приходит, заваливает Катрину комплиментами и жрет от пуза. Каждый раз перед его визитом мадам Кляушвиц решает — при моем участии, если я не успеваю увернуться — важнейшие вопросы современности: не полнит ли ее этот шейный платок и не опозорит ли она себя, если раз в жизни подаст к ужину покупной майонез вместо домашнего. Однако бурное развитие отношений происходит, похоже, исключительно в голове Катрины. И все равно оно не занимает ее настолько, чтобы забыть о главной жизненной миссии кхазадской матери…
— Гостья? Очередная невеста, что ли, по твою душу?
Ленни смотрит на меня кротко, словно ягненок:
— Обязательно надо было это говорить, да?