Митя разозлился.
— За четыре минуты я успеваю проверить буй, а на тебя уже потратил две. Отвечай толком!
— Не знаю, — ответила девушка. — Наверно, я просто явление. Я не помешаю, если пойду с тобой?
— Хорошо, — согласился Митя. — Будешь помогать проверять буи.
Шли молча. Митя не хотел говорить не подумав, а девушка, хотя ей, как видно, очень хотелось поболтать, не решалась начинать первой.
«Странно! — подумал Митя. — На планете не то что рука, каждый лишний палец ценится. А тут, — Митя окинул взглядом стройную фигурку, — целых двадцать пальчиков».
Подошли ко второму бую.
— Подержи разводной ключ, — сказал Митя.
Протянутый ключ упал в траву.
— Не могу, — смущенно улыбнулась девушка.
— То есть как не можешь! Ручки испачкать боишься? На, держи!
Митя схватил девушку за руку. Сначала его кисть почувствовала легкое сопротивление, а потом — пустоту.
— Я же сказала, что не могу, — виновато повторила девушка.
Это в корне меняло дело. Митя сам развинтил болты и начал рыться в блок-схеме. Работа привычная, почти автоматическая…
Девушка плелась сзади. Митя перестал обращать на нее внимание. После четвертого буя она наконец не выдержала: — Скажи хоть что-нибудь!
— Что с тобой разговаривать, — буркнул Митя. — Отец говорил, что праздно болтают только дураки и лентяи. Послушай, — внезапно заинтересовался Митя, — а чем ты питаешься?
— Наверно, ничем, — ответила девушка. — Мне такие мысли не приходили в голову.
— Хорошо тебе живется. А нам нужно работать по двенадцать часов в сутки.
— Счастливые… Вам никогда не бывает скучно.
С пятым буем Митя возился шесть минут. Он то и дело поглядывал на спутницу.
— Слушай, как тебя зовут?
— А какое имя тебе больше нравится?
— Не знаю.
Митя помолчал и добавил:
— Когда я последний раз был в городе, я смотрел фантом — фильм с участием актрисы Наташи Ботичелли. Потрясающая актриса!
— Представь себе, меня зовут точно так же, — засмеялась девушка.
Ложь была настолько явной, что Митя улыбнулся.
— В таком случае мне тоже нужно представиться: Митя, Дмитрий Гагаринович, сын первопоселенцев космоса.
— Я знаю, — сказала Наташа.
— Ты читаешь мои мысли?
— Немножко. Но ты не беспокойся, я чужих мыслей стараюсь не читать. А тебя я знаю давно. Вот. — Наташа замолчала и покраснела.
Митя спохватился, что уже давно стоит без дела.
— Расскажи мне о своих родителях, — попросила Наташа.
— Родители как родители. Папа родом с Марса. У них там розовое небо, а люди мужественные, почти такие же, как на нашей планете. Почти все первопоселенцы родом с Марса. Земляне суетливы, но марсианин, если взялся за дело, не отступит до конца.
Наташа внимательно слушала, и Митя продолжал:
— Мать у меня землянка. Отец познакомился с ней, когда ее прислали на Марс на практику. Другие девчонки были с норовом, их даже обругать было нельзя, а мама работала и молчала. Через месяц у нее были лучшие показатели среди практиканток. Так они и поженились.
— А как же любовь? — спросила Наташа.
— Любовь — это ерунда, — сказал Митя сердито. — Главное в жизни — целесообразность.
Опять пауза. Митя почувствовал, что обидел девушку.
— Теперь расскажи о себе, — попросил он.
— У меня родителей не было. Сколько себя помню, жила в этих скалах. Потом появились люди, и мне захотелось быть на них похожей. Как ты думаешь, похожа я на человека?
— Очень!
— А мы засиделись, — засмеялась Наташа. — Тебе нужно проверять буи.
— Да ну их! — сказал Митя. — Их кибер может проверить. Это отец приучает, чтобы я ни минуты не сидел без дела.
— Тогда давай погуляем. Я покажу свои любимые места.
Места были знакомые, Митя знал их с детства, но еще ни разу ему не приходилось взбираться такими козьими тропами.
Девушка шла впереди. Митя завидовал ее невесомой походке.
Мужская гордость гнала его вверх, и на каком-то зигзаге он поравнялся с Наташей.
— Нравится? — спросила Наташа.
Внизу было что-то совершенно необыкновенное: холмы и скалы образовали удивительный узор, который в лучах неяркого солнца светился очень нежными, мягкими красками. Митя, который учил стихи только в начальной школе и из всей поэзии помнил лишь строчку: «Его лошадка, снег почуя, плетется рысью как-нибудь», не находил слов для того, чтобы выразить свой восторг. Наконец он облизал пересохшие губы и сказал:
— Блеск!
— Я рада, что тебе понравилось. Я часто прихожу сюда. Однако пойдем дальше, к голубому озеру.
Теперь девушка шла медленнее, и там, где позволяла тропинка, Митя мог идти рядом.
— Твои родители не будут волноваться? — спросила Наташа.
— Ты их плохо знаешь. Раз они отпустили меня без робота, значит, предусмотрели все заранее… По крайней мере папа.
За поворотом показалось озеро.
— Какая чудесная вода! — воскликнула девушка. — Сегодня у нее бирюзовый оттенок. Я хочу искупаться!
— С ума сошла! — сказал Митя. — Это жидкий воздух. Под скалой проходит скважина.
— Ты как хочешь, а я пошла.
Девушка подбежала к озеру и скинула платье.
Наташа плескалась довольно долго, вызывая тихую зависть своего приятеля. Наконец ей надоело купаться и она вылезла на берег. Она стояла на берегу, и поднимающийся воздух шевелил ее золотистые волосы. Впрочем, они только сейчас стали золотистыми. Раньше они были каштановыми, серебристыми, серебристо-пепельными и, казалось, могли принимать любой оттенок.
Митя не испытывал стыда, наблюдая за обнаженной девушкой. Почему? Этого он пока не знал. Было в Наташе что-то необъяснимое, что сближает человека с природой и чего его отец наверняка не понимал.
На расстоянии тридцати метров от озера холод не чувствовался, и Митя сел на землю.
— Слушай, а до тебя можно дотронуться? — спросил он, когда девушка подошла к нему.
— Попробуй, — сказала девушка.
Митя взял ее за руку. На ощупь рука была мягкой и теплой.
— Только не надо давить слишком сильно. У меня не хватит сил.
— Я знаю, кто ты, — сказал Митя. — Ты сгусток поля. Тебе захотелось превратиться в девушку, и ты стала ею. Если бы захотела, ты превратилась бы, скажем, в камень…
— Надо спешить, — забеспокоилась девушка. — Надвигается хурракан.
Этим древним индейским словом люди называли внезапные изменения в атмосфере планеты, которые приводили иногда к катастрофическим последствиям. До первых порывов ветра было не больше трех минут — ровно столько, чтобы успеть укрыться в защитном поле ближайшего буя. Но сейчас до буев было далеко, кроме того, их закрывали скалы, которые экранировали поле.
— Я покажу короткую дорогу, — сказала Наташа.
Спуск был еще тяжелее, чем подъем. Приходилось прыгать с камня на камень. Малейшая оплошность грозила падением с головокружительной высоты.
То ли девушка прыгнула слишком далеко, то ли Митя не усмотрел коварный камень — вдруг почва ушла из-под ног, и Митя почувствовал, что падает.
Он постарался отыскать глазами упругие ветки «горного каната». Попади он на такую ветку, у него был бы шанс остаться живым.
За считанные секунды Митя успел заметить, что больших канатов внизу нет. Лишь у самого дна торчал маленький, словно мышиный хвостик, канатик. Митя приготовился падать на него.
Вдруг что-то словно ударило его по ногам, и Митя почувствовал, что летит вверх. Неведомая сила подняла его из пропасти и мягко опустила на уступ скалы.
«Планетолет! — подумал Митя. — Молодец, отец, успел запустить его перед хурраканом».
Полежав немного на уступе скалы, Митя поднялся. А где же Наташа? Неужели убежала?
— Наташа! — позвал он.
Наташа была рядом. Она лежала на камнях возле тропинки, маленькая и тихая. Краска сошла с ее лица, платье потускнело, волосы стали бесцветными.
— У меня не осталось сил, — прошептала она. — Я не смогу проводить тебя домой.
— Ерунда. Я тебя понесу.
— Отнеси меня в пещеру. Это близко.
— Хорошо, — сказал Митя.
Он взял девушку на руки и побежал.
Первый порыв ветра обрушился на них у входа в пещеру.
Митю сбило с ног, протащило между оскалившимися рядами сталактитов и покатило вглубь. Девушка выскользнула из рук, словно растворилась.
Тьма была кромешная. Рев хурракана почти не доносился.
Митя поискал свой «вечный» фонарик, но тот, видимо, выпал при входе. Тихо-тихо капала вода. Каждая капелька звенела, потом шелестела, отдаваясь эхом со сводов пещеры.
— Наташа! — позвал Митя тихо.
— Что тебе нужно?
— Посиди со мной.
— Зачем?
— Не знаю.
— Ты мне надоел, — сказала девушка равнодушно. — Я не способна на человеческие чувства.
И потом, чтобы рассеять сомнения, добавила:
— Мне было скучно и захотелось поиграть. А теперь ты мне надоел. Понятно?
— Не верю, — сказал Митя. — Что случилось с тобой на скале?
— Не обращай внимания, со мной бывает. Я просто устала.
Хурракан кончился.
— Мне нужно идти, — сказал Митя. — Но я приду сюда завтра. Ты будешь меня ждать?
— Нет.
— Врешь! — со злостью сказал Митя.
На ощупь он пробрался к выходу. Хурракан постарался на славу, но сталактиты уже отращивали новые зубы. Озеро почти пересохло, лишь со дна бил фонтан жидкого азота. Тропинка частью провалилась в пропасть. Митя осторожно пробирался среди камней.
Отец встретил его спокойно, но это спокойствие было хуже хурракана.
— По твоей вине унесло буй номер одиннадцать, — сказал отец. — Впредь я запрещаю тебе прикасаться к технике.
Митя ушел в свою комнату. Странно, но его мало волновала судьба одиннадцатого буя. Он чувствовал себя очень усталым, разделся, но всю ночь не мог уснуть.
В эту ночь в доме никто не спал. Отец возбужденно ходил по кабинету. Мать в ночной сорочке появилась на пороге.
— Не спишь? — спросила она.
— Не сплю, как видишь, — ответил отец. — Я думаю о том, как мы плохо воспитали сына.