— Похоже, нас нащупали…
— Слышу! — закричал Грин. — За нами следят!
— Станцию запеленговали?
— Да она не одна! Нас передают вроде эстафетной палочки.
Лицо командира покривилось, как от сильной боли. Шрам на Щеке побелел, словно по нему мазнули мелом.
— Уходим вверх!
Грин мгновенно выполнил приказ. Он сразу посерьезнел: если так пойдет дальше, то планетарного горючего не хватит на посадку. Да и обогатители забирали слишком много кислорода.
— Переходи на полярную орбиту!
Грин включил газовые рули.
Над средними широтами плыли густые облака, рассекаемые частыми вспышками молний. Кое-где, однако, были и просветы. В них проплывали закованные в лед острова и горы под белыми шапками снегов. Еще дальше слепили глаза снежно-ледяные поля.
— Видишь полуостров, похожий на клюв утки?
— Сядем там?
— Если сможем…
— Планета окружена гравитационным щитом, — сказала Алсу.
— Видимо, пришельцев здесь не уважают.
— Мы же терпим бедствие! Долг братьев по разуму — помочь!
— Что есть долг? — философски заметил Грин, откидываясь в кресле. Он уже передал управление автоматам.
Местность, в которой они совершили посадку, не отличалась ни красотой, ни удобством. Невдалеке раскинулось голубое озеро, заросшее по берегам густым кустарником. Воздух пропах сыростью. Однако ни в нем, ни в почве микроорганизмы обнаружены не были.
Оставаясь в пределах визуального контакта, они осмотрели окрестности. Грин принес целый ворох сухих сучьев и разжег костер. Заплясавшие языки пламени несколько приободрили экипаж.
— Что-то парламентеров долго нет, — сказал физик.
— О чем ты?
— Должен же кто-то вступить с нами в контакт. Иначе нам самим придется чинить двигатели.
— А дейтерий для ядерного горючего выделим из местной воды, — усмехнулся капитан.
— На что уйдет примерно десять лет.
— Ой! — сказала Алсу. — За это время я превращусь в бабушку.
— А что? — загорелся Грин. — Остаемся! Я приношу добычу, то есть биологические объекты, ты ее изучаешь. У нас будут внуки.
Алсу с недоумением оглядела физика и пожала плечами.
Смущенный Грин поворошил угли в костре. Облачко мелких искр взметнулось ввысь, и сразу тьма плотнее охватила людей у костра. Запах дыма пробудил древние инстинкты и страхи.
Впрочем, командир страшился не саблезубых тигров, не голых дикарей с каменными топорами и даже не молодчиков с воронеными автоматами в волосатых руках. Командир боялся, что уровень здешней цивилизации окажется недостаточно высоким, чтобы починить поврежденные двигатели. Впрочем, эти страхи излишни. Гравитационный щит над планетой кое о чем говорил.
Словно в ответ на его мысли в южной части неба послышался шум мотора, и среди звезд появились разноцветные огни. Они быстро приближались.
У костра приземлился летательный аппарат, напоминающий орнитоптер. Вышедшее из него существо… Земля поддерживала контакты со многими обитаемыми мирами. Большинство из них населяют братья не только по разуму, но и по внешнему сходству. Небольшие отличия — избыток или недостаток пальцев на руках, цвет кожи и глаз, характер волосяного покрова — имели чисто экзотическое значение. Так вот, гуманоид, вышедший из орнитоптера, ничем не отличался от людей. В Москве, Лондоне или Париже можно встретить точно такого белолицего и большеглазого человека, одетого, правда, несколько необычно на земной вкус.
Представитель планеты неторопливо подошел к костру и молча оглядел людей. Затем протянул командиру нечто напоминающее металлический шлем. Командир посмотрел пришельцу в глаза и натянул, шлем на голову. Тотчас же гуманоид церемонно поклонился и произнес: — Привет вам, странники!
Говорил он без всякого акцента, интонации казались удивительно знакомыми.
Земляне переглянулись и кивнули в ответ. Командир жестом пригласил к костру.
— Я пришел помочь вам, — сказал посланник. — Вы получите все необходимое. Условие одно: вы улетите и никогда не вернетесь обратно.
Первые слова прозвучали настолько неприветливо, что командир с неожиданной резкостью спросил: — Кого вы представляете?
— Себя.
— Как вас называть?
— М-м-м… Называйте хозяином планеты. Или посланником… Можете называть туземцем, все равно.
Только тут до Алсу и Грина дошло, что голоса туземца и командира абсолютно похожи. Можно подумать, что говорит один и тот же человек. Разница состояла в том, что командир был несколько напряжен, а хозяин планеты бесстрастен.
— Я вам не верю, — заявил командир.
— У вас нет выбора, — возразил посланник.
— Ну хорошо. — Командир сел на сухой мох и поправил шлем на голове. — Предположим, что мы согласны. Но надо же знать, от кого мы получим помощь?
Туземец пожал плечами: — От меня.
— В таком случае мы не согласны, — рассердился вдруг Грин.
Посол безучастно посмотрел на физика.
— Дело в том, — сказал он бесцветным голосом, — что мы — изоляционисты. Мы не поддерживаем связей с другими мирами и цивилизациями, потому что не видим в этом проку. Красоту и смысл жизни мы нашли в другом. И мы не позволим менять установленный порядок.
— Какой порядок?
— Не знаю, поймете Ли… Мы отрешились от активной жизни.
— Что же вы делаете?
— Ничего не делаем…
— Странно, — сказал командир. — Кто же в таком случае построил город? Кто вас кормит и одевает?
— Автоматы. Роботы.
— Но ведь ими управляют люди?
— Все виды деятельности координирует Верховный Автомат.
— Черт побери!.. Но не все же этим довольны!
— Все.
— Как это возможно?
— Каждый из нас сам выбирает свою судьбу.
— Вы впадаете в противоречие.
— Нисколько. Всякий подросток, достигший определенного возраста, имеет право выбрать судьбу из миллиардов судеб, записанных на перфолентах. Он и выбирает согласно своему темпераменту, вкусам, взглядам.
— Дикость какая-то, — фыркнул Грин.
— Позвольте, — сказал командир. — А что, если через некоторое время вкусы подростка изменятся?
— Они не изменятся. Не могут измениться.
Алсу, порывавшаяся что-то сказать, вдруг спросила: — Вы счастливы?
— Земное понятие счастья нам не знакомо.
— О, Земля! — воскликнул Грин. — Объясните наконец, что все это означает?
Командир недовольно покачал головой. Туземец с прежней бесстрастностью продолжал:
— Наша жизнь наполнена эмоциями и переживаниями более бурными, чем ваша. Однако эти чувства совсем не связаны с реальным, говоря на вашем языке, миром.
— Уж не спите ли вы все время?
— Да, мы спим и видим сны.
Сильный порыв ветра раздул костер, огненные черточки искр унеслись в темноту. Полыхнула молния, отразившись в металлическом шлеме командира, в глазах Алсу и Грина. Казалось, что через минуту страшный ливень обрушится на почву. Но ничего не произошло. Вернее, произошло нечто странное: ветер мгновенно стих, языки пламени в костре застыли, словно на безжизненном рисунке, ветвистая молния замерла в черном небе, как будто она была изображена светящейся голубоватой краской.
Через некоторое время молния бесшумно погасла, а костер вновь ожил. Однако гроза не состоялась.
— Таким образом, вы живете в мире галлюцинаций, — сказал командир после продолжительного молчания.
— Да, устойчивые перманентные галлюцинации. Однако они неотличимы от реальной жизни: во сне мы взрослеем, умнеем, учимся в институте, спорим, боремся, совершаем научные открытия, любим.
— И все это во сне?
— Да, — терпеливо сказал посол.
— Не планета, а психушка! — закричал физик. — Желтый дом! Собрание дурачков!
— Ошибаетесь, Грин, — равнодушно сказал туземец. — Ваша ошибка проистекает от незнания. Мы — древняя цивилизация. Мы многое видели, прошли через большие испытания. Дикость, рабство, нищета и нещадная эксплуатация… И вот, когда мы уже стояли на пороге справедливой и гуманной жизни, власть на планете захватил диктатор.
— Диктатор?
— Да. — Впервые по мраморно-белому лицу посла скользнула тень какого-то чувства. — Тиран. Деспот. Небольшая планета оказалась бессильной перед его коварством. И тогда наши ученые втайне создали Верховный Автомат, который разработал принципы нашего существования.
— То есть поголовного нивелирования, — заметил командир.
— Отнюдь нет. Все личности строго индивидуальны. Вот я, например, знаменитый охотник.
— Да на этой планете даже мух нет! — возразила Алсу. — Хорошо хоть растительность сохранилась.
— Я охочусь на саблезубых тигров, — гордо сказал посол.
— Во сне? — саркастически спросил Грин.
— Естественно. — Туземец впервые улыбнулся, видимо, вспомнив охотничьи приключения. — Если бы вы знали, как это захватывает! Саблезубые тигры необыкновенно кровожадны…
— Скажите, у вас есть семья? — прервал его командир.
— Двое детей. Сын уже выбрал свою гипнопрограмму, а дочь находится в инкубаторе. Если она пойдет характером в мать, то быть ей царицей.
— Кем? — удивилась Алсу.
— Царицей, королевой, княгиней. У нас многие становятся ханами, волхвами, ушкуйниками, палачами. В гипножизни каждый становится тем, кем пожелает.
Костер прогорел, и тьма надвинулась на собеседников. Грин бросил на угли новую охапку валежника. Сучья зашипели, испуская едкий желтоватый дым, потом разом вспыхнули, и снова огненные блики заплясали в глазах Алсу.
— Скажите, а как вы общаетесь друг с другом?
— Мы общаемся только во время обучения в школе.
— Ничего себе, — с чувством сказал физик, — реальная жизнь! Скажите, ваш сын на самом дел существует или он вам приснился?
— Существует на самом деле и очень на меня похож. Мы должны заботиться о воспроизводстве, так как и во сне наш организм стареет.
Наступило тягостное молчание. Командир решил повернуть разговор в другом направлении:
— Кто разрабатывает гипнопрограммы?
— Верховный Автомат.
— Обладаете вы хоть какой-то свободой воли?