– И у вас не хуже.
– Мне положено.
– Почему?
– Я спортсменка.
– Боже мой, Рита Рен!- осенило его.- Как я мог не узнать вас!
Девушка пожала плечами.
Рита Рен была знаменитой гимнасткой, он неоднократно видел ее на экране видео, и надо же - так опростоволосился!
Торопец представился, и через несколько минут они уже болтали как старые знакомые. О спорте, поэзии, будущем человечества… По широкому проходу в сторону пилотской кабины бежала взволнованная стюардесса. Торопец обратился к ней:
– Что случилось?
– Ничего не случилось, пассажир,- ответила она.- Вы же по табло видите - все в порядке.
– Может, кому-то плохо?- предположила Рита Рен.
Сергей прднялся и, игнорируя внезапно вспыхнувшую надпись на табло “Ходить по салону категорически воспрещается!”, направился в капитанский отсек.
Корабль, как и положено на давным-давно освоенной трассе, вел киберпилот. Капитан сидел, глядя на пульт неподвижным взглядом. Был он отчего-то хмур и, похоже, не очень удивился, увидев перед собой звездного курсанта.
– Что, коллега, не сидится? Заходи, заходи. Погляди на мое корыто. Из ранних серий кораблик, устарел безнадежно. Воюю с начальством, чтоб эту посудину модернизировать. Хотя в работе она все еще ничего, как сам видишь. Не опасайся, учлет, надежный фрегат,- хлопнул он ладонью по пульту.- Дотащит нас до Луны, и точно в срок.
Торопцу показалось, что капитан многословием старается скрыть растерянность. Глаза его суетливо бегали, чаще всего задерживаясь с какой-то опаской на стоящем перед ним приемном аппарате.
– Если что на борту не в порядке, можете располагать мной, капитан,- неожиданно для себя произнес Торопец.Этот класс кораблей я хорошо знаю.
– Ишь ты, какой прыткий,- усмехнулся капитан.- За предложение спасибо, только едва ли ты…- не договорив, он резко переменил тему.- Сам-то откуда?
– Землянин.
– Где был-то на Земле в последний раз?
– В Тристауне.
– Что?!
Торопец решил, что капитан недослышал.
– Городишко такой есть, в Юго-Восточном регионе. Слыхали?
Вместо ответа капитан быстро придвинул руку к кобуре лучемета, висевшей на боку. Торопец сделал вид, что не заметил угрожающего жеста.
– В чем, собственно, проблема, капитан?
Тот окинул Сергея подозрительным взглядом и, видимо, успокоенный, пробурчал:
– Послушай, курсант, возвращайся-ка лучше на свое место. У меня-то все в порядке, а у тебя как? Голова не болит?
– Нет,- машинально ответил Торопец, удивленный неожиданным вопросом.
В этот момент заработал приемник. Из щели дешифратора поползла лента. Капитан, продолжая коситься на незваного гостя, жадно просмотрел довольно длинный текст радиограммы, затем ладонью стер пот с лица и тяжело вздохнул.
– Послушайте, капитан,- сказал Торопец.- Я выпускник Звездной, осталась преддипломная практика. И, по положению, находясь в любом космическом корабле, имею право…
– Спокойнее, парень,- перебил его капитан.- Я знаю законы не хуже тебя.
В отсек заглянула запыхавшаяся стюардесса. Она переминалась с ноги на ногу, явно желая что-то сказать, но не решаясь при пассажире. Наконец, скользнув глазами по его новенькой форме, спросила:
– Есть еще радиограммы?
– Есть.
– И что?
– Плохо. Зона безумия вокруг города расширяется. Но пассажирам не сообщать. Обе радиограммы носят неподтвержденный характер. Они, так сказать, превратного свойства.
Торопец, ничего не понимая, переводил взгляд с капитана на стюардессу. Когда девушка ушла, он в сердцах махнул рукой и также повернулся к выходу.
– Погоди, курсант,- остановил его капитан.- Дело есть.
Торопец присел, ожидая, что скажет капитан. Происшедшее явно нуждалось в пояснениях.
– Случилось, браток, страшное. И кто знает, не останется ли эта старая калоша одним из немногих обиталищ людей, которые не поражены безумием.
Капитан протянул первую радиограмму, а когда Торопец внимательно прочел ее, продолжил:
– Теперь понимаешь, почему я насторожился, узнав, что ты только что из Тристауна. А вдруг, думаю, он тоже поражен этим безумием и оно заразно?… Тогда всем на борту крышка, из корабля не выпрыгнешь… Четверть века вожу эту посудину по одному и тому же курсу. Начал на ней работать, когда тебя небось еще и на свете не было. Так что прости уж, я с тобой на “ты”.
– Пустяки.
– И четверть века дружу с приятелем, который послал радиограмму.
– А где он работает?
– В центральной диспетчерской Южнополярного космопорта. У нас в традицию вошло - когда я в полете, разговариваем с ним, обмениваемся информацией. Мне ведь скучно тут сутками болтаться, все отработано, вообще этот маршрут давно на полную автоматику переводить пора…
– Свяжитесь с ним по прямой, переговорите.
– Пытался,- вздохнул капитан,- не получается. Можно только предположить, что у них там сейчас творится!
Торопец попросил вторую радиограмму. Она оказалась еще тревожней. В Тристауне и его окрестностях происходит нечто невообразимое. Район поразила вспышка безумия. Люди бегут из города, при этом вступают в смертельные схватки друг с другом, пытаются покончить с собой.
– Когда ты ходил по Тристауну… Замечал какие-нибудь признаки?
– Нет. Тристаун - тихий, зеленый городок.
– Но люди там какие?
– Обычные. Доброжелательные, спокойные,- ответил Торопец, припомнив старого часовщика.
– А что ты там делал, если не секрет?- поинтересовался капитан.
– Решил посмотреть на края.
Мелодично ударил гонг.
– Скоро Луна,- сказал капитан.- Ступай на место, пристегнись, как положено. Сейчас будем маневрировать перед посадкой.
Старый часовщик был единственным, кто сохранял спокойствие в волнах ужаса, захлестнувших Тристаун. Мыслеизлучатель действовал исправно, как он и предполагал.
Проба проходила удовлетворительно.
Остается послать сигнал, вызывающий десант. Судя по индикатору, который улавливал импульсы, излучаемые часами, курсант не обманул, корабль приближался сейчас к естественному спутнику Земли.
“Спасти этот странный род, населяющий богатую планету, теперь может только чудо”,- усмехнулся пожилой мастер.
На ежегодный лунный праздник студентов Торопец мечтал попасть давно, но все не получалось: на эти дни всегда находилось какое-нибудь дело, более важное. Теперь наконец он оказался на Луне в канун торжеств.
…Стереоцветомузыка оглушала и слепила, раздражала его, и он уже начал жалеть, что приехал сюда. И что здесь, собственно, особенного? Остался бы лучше в том же Тристауне. Может, спас бы старого часовщика - почему-то Сергей был убежден, что тот погиб.
Сергей взял трубочку мороженого и стал в сторонку, наблюдая модные танцы, которые появились за время его пребывания на Юпитере, на преддипломной практике.
Сдобный голос невидимого ведущего объявил белый танец.
Торопец смотрел на веселящиеся парочки.
В тот самый момент, когда он покончил с мороженым, перед ним появилась девушка небольшого роста, глаза ее показались ему необычайно огромными. Смешно сделав книксен, она что-то произнесла - он не разобрал слов, заглушаемых музыкой.
– Простите?- растерялся Сергей, глядя на незнакомку.
– Разрешите пригласить вас на белый танец,- повторила она, улыбнувшись. Он пожал плечами: - Белый танец я танцую как белый медведь.
– Тогда… на белое мороженое!- Улыбка удивительно шла ей.
Они выбрали местечко, где народу было поменьше… Потом заглянули в знаменитую оранжерею, где были собраны образцы флоры со всех освоенных планет Солнечной системы.
Внезапно почва под ногами дрогнула. Зойка - так звали девушку - испуганно остановилась.
– Из космопорта стартовал корабль,- не задумываясь, пояснил Сергей.
– Вы что, все знаете?- посмотрела она на него.- Тогда скажите, куда он направляется?
– На Меркурий.
– О! Может, вы ясновидящий?
– Просто я был вчера вечером в порту и на всякий случай изучил расписание.
– И когда следующий старт?
– В 6.15 утра. Луна - Земля.
– Да, память у вас…- покачала она головой.
Они еще долго бродили, говорили много, взахлеб, перебивая друг друга, и никак не могли наговориться. О науке, о музыке, о литературе - обо всем.
Сергей проводил Зойку до центральной площади Лунограда.
Попрощались перед гостиницей, где она остановилась. Сергей еще не преминул объяснить, что шаровые часы, венчающие башню посреди площади,- одна из главных достопримечательностей города: показывают время в разных точках Солнечной системы.
– А свои вы не забыли перевести на лунное время? - поинтересовалась Зойка.
– Можете убедиться.
– Я таких не видела!- Зойка с любопытством рассматривала циферблат, который, как ей показалось, на глазах начал менять окраску: был зеленый и вдруг стал приобретать синеватый оттенок. Или это от уличного освещения? Она отошла немного от световой панели, но на цвет циферблата это не повлияло.
– Часы с секретом,- сказал Сергей.
– Я не мастер разгадывать секреты,- покачала головой Зойка.
– Их собрал один мой знакомый,- сказал Торопец.- Цвет циферблата зависит от настроения того, кто на него смотрит. Помните школьное правило о спектре?
– Ну как же,- улыбнулась Зойка и скороговоркой произнесла:-”Каждый охотник желает знать, где сидит фазан”.
– Вот именно,- подхватил Сергей.- Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Так вот, если настроение превосходно, циферблат будет красным. Чуть похуже - желтым. И так далее.
– Почему же сейчас его цвет изменился?
– Значит, вы расстроились. Видимо, из-за нашего расставания.
– Не слишком ли вы самоуверенны, молодой человек? - усмехнулась Зойка, поправляя прическу.- Я чувствую себя весело, как никогда, а часы показывают какие-то унылые тона. Ваш часовщик просто пошутил.
– Механизм часов очень чуткий. Они улавливают процессы, о которых человек может еще не догадываться.
По предложению Сергея перешли на “ты”. Зойка вздохнула: