…Ювелир тоже стоял перед открытым окошком, борясь с искушением выбросить часы Доктора в озеро. Сильно раздражало то, что он почти не мог отличить их от собственных. И ведь не ясно, чем же они хуже, кроме того что отвратительно дешевле. Доктор знал, что делал, когда заставил нацепить это убожество.
А убожество тем временем показывало, что до начала вечерней терапии остается минут сорок…
…В своем номере Журналист делал пометки в блокноте. Все складывалось неплохо. Было очевидно, что предложенные Доктором в качестве предварительной терапии атрибуты оказались для всех троих чрезвычайно неприятны. Лесоруб не мог смотреть на невинную тряпочку с улыбающейся ренессансной девой, Ювелира всего перекосило от обмена побрякушками со стрелочками, Детектив же безрезультатно делал вид, что его никак не тронула камера под потолком. Отсюда следует, для них вся эта ерунда много значит. Тем проще сделать так, чтобы они и дальше ни о чем не подозревали.
А для него Доктор приготовил пластырь. Хорошая шутка — с точки зрения самого Доктора. Но бывают и иные точки зрения…
…Доктор же лениво восседал в кресле на веранде, слушал медленную приятную музыку и курил сигару. Он был доволен жизнью и доволен собой.
Сзади скрипнул пол, и Доктор от неожиданности подавился сигарным дымом. Показывать пациентам, что он курит, было не в правилах Доктора, поэтому первым неосознанным действием он попытался спрятать сигару, но сразу осекся — зачем дергаться, если уже застукали? Он хотел обернуться, но над головой вдруг затрещало. «Что такое?» успел удивиться Доктор, еще не понимая, что падает носом вниз. Перед глазами заиграли круги, такие разноцветные и непредсказуемые, что в них вместился целый мир.
В коридоре уже кто-то прохаживался. Очень надеясь, что этот кто-то — не Журналист, Детектив осторожно выглянул.
— Все это очень подозрительно, — заявил Журналист, словно в продолжение прерванного разговора. — Уж вы-то должны меня понять.
— Вы о чем? — Детектив с кислой миной поправил темные очки.
— О наших соседях, — Журналист был возбужден. — Вы сами хоть верите в их легенды?
— В их — что?
— В то самое! Наш успешный Ювелир страдает от вещизма. Три раза ха-ха. А Лесоруб? Да на него женщины сами должны вешаться. И эти двое еще хотят, чтобы мы им доверяли.
— По-моему, вы не от того лечитесь, — не очень вежливо сказал Детектив, но тут открылась еще одна дверь и к ним присоединился только что помянутый Лесоруб. Журналист, к удовольствию Детектива, переключился на новую жертву.
— Вы чувствуете, как легко и прекрасно здесь дышится? Почему, как думаете?
— Озеро, — коротко ответил Лесоруб.
— Не только. Уже несколько часов вокруг никакого бабья, — Журналист даже закрыл глаза. — Как спокойно! Просто чувствуешь себя человеком, когда не нужно пытаться постичь их логику. Вы ведь согласны с тем, что они в принципе непознаваемы?
— Уйди, — попросил Лесоруб.
Скрипнула последняя дверь, и в коридоре появился Ювелир. Чтобы оторваться от назойливого юноши, Лесоруб и Детектив быстро двинулись по галерее. И оказались правы — потеряв к ним всякий интерес, Журналист занял собой все пространство перед Ювелиром, что-то возбужденно шепча про «хороший вкус» и «они все равно этого не понимают», пытаясь схватить Ювелира за часы и завести разговор про «дешевые подделки». Ювелир руку отдергивал, быстро шагая вслед за остальными. Журналист не отставал.
Но когда они вошли на веранду, Журналист замолк, потому что зрелище перед их глазами предстало неожиданное.
Доктор возлежал в нелепой позе рядом с перевернутым креслом. Лесоруб стоял перед ним на коленях, щупая руку.
— Ну? — охрипшим голосом спросил Детектив.
— Есть пульс, — сказал Лесоруб. — Возьмите его за ноги, надо перенести на диван.
— Что с ним? — на повышенных тонах спросил Ювелир.
— Вот и мне хочется спросить то же самое, — Лесоруб просунул одну руку Доктору под грудь, второй приподняв ему голову. — Давайте вместе.
Доктора передислоцировали на диван. Журналист в оцепенении стоял в сторонке и не принимал в трансфере никакого участия.
— Мне кто-нибудь объяснит, что случилось? — уже спокойнее сказал Ювелир. Детектив пристально изучал руку Доктора, а точнее то, что осталось от часов.
— Это ведь ваше? — осведомился он. Ювелир икнул.
Часов на руке Доктора, можно сказать, и не было. На браслете хлипко держались остатки циферблата, стекла не было вообще, а единственная стрелочка изображала перпендикуляр.
— У него здоровенная шишка на половину лысины, — сообщил Лесоруб. — И ссадина. Чем это его так?
— Не этим? — показал Ювелир. Все уставились на камеру наблюдения, что раньше висела под крышей, а теперь лежала в сторонке явно в раздолбанном виде.
— С мясом вырвали, — заметил Детектив. — На соплях висела, или это сделал очень сильный человек.
Трое посмотрели на Лесоруба, который заботливо укрывал Доктора половинкой гобелена. Другая часть разорванной наискось копии мирового шедевра валялась у него под ногами.
— Одеяло теплое? — осведомился Детектив.
— Ой, — Лесоруб отпрянул. — Тут… лежало.
Повисло недоброе молчание. Наконец Детектив его нарушил.
— И какой дурак все это сделал?
Ювелир нервно хмыкнул.
— А вы думаете, что этот дурак сразу во всем признается?
— Не думаю, — Детектив снял очки и начал старательно на них дышать. — Это вообще не наша задача — выяснять и добиваться признания. Но скорую вызвать мы должны. Желательно с местного телефона.
Ювелир стоял ближе всех к трубке. Пока он звонил и объяснял в скупых выражениях ситуацию, Детектив окинул взглядом веранду.
— Если нападавший стоял за креслом, то он вошел сюда через гараж. И Доктор вполне мог его не видеть.
Журналист ринулся к двери в гараж и задергал ручку.
— Заперто, — сказал он. — Мы здесь в ловушке, и Доктор оказался первой жертвой. Кто-то все продумал, уж вы-то должны меня понять! — обратился он к Детективу.
— Скорая будет, — сообщил Ювелир. — Полицию вызывать?
— А почему нет? — удивился Детектив. Ювелир смутился.
— Но вдруг это часть терапии?
— Какая еще терапия? — возмутился Лесоруб, хватая трубку. — По голове он получил по-настоящему. Тоже мне, «метод пришибленного доктора»… Алле, это полиция? Тут у нас…
Лесоруб подавился на полуслове, и резко поставил трубку.
— Там… оператор… девушка…
— Что за глупости? — возмутился Детектив. — Уж сейчас можно было бы…
Ювелир скрючился от внезапного хохота. Тихо шипящую и бормочущую трубку схватил Журналист.
— Полиция?.. Это психиатрическая лечебница. Совершенно нападение на человека, разбили часы и голову… Мона Лиза лежит на полу… Нет, у нее часов не было… И это не на нее напали… И не она, хотя кто знает… Говорит пациент, имя назвать не могу, много посторонних ушей…Что?..
Журналист задумчиво водрузил трубку телефона на место.
— Ну? — спросил Детектив.
— Пожелали доброго вечера, — сказал Журналист. — И приятного лечения.
Ювелир, уже было успокоившийся, сполз на пол в очередном приступе хохота.
— Эти женщины никогда меня не понимают, — сказал Журналист Лесорубу.
Детектив закрыл глаза, сосчитал про себя до десяти, после чего поделился своими мыслями.
— Подозреваю, что полиция сегодня сюда не приедет. Будем ждать бригаду скорой помощи, но для начала неплохо выяснить маленькую деталь.
— Маленькую, но очень важную, — встрял Журналист. — Как я вас понимаю.
— Но очень важную, — повторил Детектив, посмотрев на Журналиста страшными глазами. — Кто мог напасть на Доктора — один из нас или кто-то посторонний?
— То есть вы заранее уверенны, что среди нас нет посторонних? — со скепсисом осведомился Журналист. — Я же говорил вам о своих подозрениях.
— Тут у Доктора где-то был пластырь… — задумчиво пробормотал Лесоруб, наклоняясь над поверженным эскулапом. — Подержите этого молодого человека за руки, я сейчас…
— С удовольствием, — Ювелир встал за спиной Журналиста. Тот забеспокоился.
— Да молчу я, молчу… Успокойтесь, меня тут вообще нет.
— Вы здесь есть, к сожалению, — выпрямился Лесоруб. — Это пластыря нет.
— Что? — встрепенулся Детектив.
— Нет пластыря, — повторил Лесоруб. — Во всяком случае, у Доктора в карманах.
— Очень интересно, — сказал Детектив. — То, что вы сказали, проливает свет на многое.
— А можно без аллегорий? — с раздражением попросил Ювелир.
Детектив потер руки и присел на один из плетеных стульев.
— Вы ничего разве не заметили? Что было затронуто при нападении на Доктора?
— Доктор, — ответил Журналист.
— Были разбиты ваши часы, — сказал Детектив Ювелиру. — По голове Доктор получил камерой наблюдения. Порван гобелен с Моной Лизой. И пропал пластырь — возможно, его просто выбросили. То есть все атрибуты первоначального лечения, предъявленные каждому из нас, подверглись физическому воздействию.
— И что? — спросил Ювелир.
— А то, что постороннему человеку делать все это было абсолютно незачем, — заключил Детектив. — Преступник — среди нас. Он изначально стремился избавиться от того, что его так раздражало. Но напав на Доктора, он уничтожил не только «свою улику», но и другие тоже, чтобы подозрение пало сразу на всех.
— Опаньки, — сказал Лесоруб.
И вновь повисла пауза, которую нарушило радостное бульканье. Это Журналист не мог справиться с охватившим его волнением.
— А вы мне не верили, — запрыгал он перед Детективом. — Никому доверять нельзя. Надо было меня слушать.
— Мы только и делаем, что слушаем вас, — брезгливо сказал Детектив.
— А как все коварно спланированно! — Журналист подпрыгнул к Лесорубу, и тот сделал шаг назад. — В этом чувствуется женская рука. Очевидно, что кем-то из нас манипулирует баба. От них все зло! И понять этого не возможно. Я их никогда не понимал, и они не понимают меня…
— В этом я их понимаю, — пробормотал Лесоруб.