— Умри, несчастный наемник! — заорал динго, поднимая кинжал. — Умри, осквернитель храма и похититель святынь!
Он ударил Шу кинжалом, но тот ловко уклонился и перехватил его лапу.
— Я убью тебя, динго, забывший о законе мира!
Динго ловко извернулся, и кинжал скользнул по плечу Шу, оставив алый след.
— Мерзавец! — шипел динго, размахивая кинжалом. — Глупый мерзавец, продавший свою жизнь в обмен на золото кроликов!
— У кроликов нет золота, и тебе это известно! — прошипел Шу, уклоняясь от кинжала.
— Нет золота?! — заревел динго. — Куда же они дели наше золото, что обманом вывезли из храма?
Он основа взмахнул кинжалом, но Шу перехватил его лапу. Их мышцы вздулись, но силы были равны.
— У кроликов нет никакого золота, — прошипел Шу. — Они нищие!
— Это тебе кролики так сказали? — зашипел Динго. — Будто народ динго пришел грабить нищих кроликов, да?
Эти слова придали ему силы, и нож коснулся груди Шу. Вдруг раздался глухой удар, морда динго вытянулась, глаза закатились и он потерял сознание — произошло то, чего Шу ждал: вернулся бумеранг.
Шу выхватил кинжал его обессилевших лап, но вместо того, чтобы разом покончить с вожаком, отбросил кинжал в сторону и поднял лапу.
— Теперь я хочу поговорить с кроликами, — сказал он. — Где кролики?
— Где, где кролики?! — заголосили динго.
Но кроликов давно не было. Впрочем, теперь это были только проблемы народа динго.
За холмами дорога разделялась на четыре рукава.
— Прощай, брат Тымпу, — сказал Шу. — Хорошей тебе рыбалки. — Прощай, брат Тутулу, ты стал настоящим охотником. Прощай, брат Жекс, может, свидимся. Прощай, учитель Вогоего.
— Прощай, брат Шу, — послышалось в ответ. — Сладкого тебе эвкалипта.
Шу вскочил на Пики-Пики и поскакал к своему лесу, не оборачиваясь.
— Воевать глупо, — сказал он Пики-Пики. — Интриговать мерзко. Лучше жить в глухой провинции.
— И без нужды не разговаривать, — неожиданно ответил Пики-Пики.
Древняя традицияДалия Трускиновская
Далия Трускиновская
13 мая 1951 г.
— Нет, дорогие мои, нет, — сказала мать. — Наружу я вас не выпущу. Только вглубь, только вглубь. Нас спасет глубина. Вот и отца спросите.
— Матушка права, — подтвердил отец. — Нам нужно уходить в дальние пещеры. Там мы встретимся со своими и вместе будем искать выходы. Пока беда не минует…
— Почему, почему мы всегда так поздно узнаем о ней?..
— Не знаю… Если бы все было по календарю! — воскликнул отец. — А сейчас мы узнаем о беде, когда она уже рядом… Вот и уходим впопыхах… вразброд, кто как может… Горе нам, горе… Навсегда бы надо отсюда уйти.
— Тут беда хотя бы не каждый год, — возразила мать. — Но знать бы заранее — все бы успели дочек замуж отдать…
— Мне замуж давно пора, за Диннуана вы меня не отдали… — сердито напомнила старшенькая, Эллиэт.
— Диннуан — серого племени, а ты — золотого, ты — принцесса, сколько можно повторять. Если бы он был хоть черного племени — мы бы еще подумали, золото на черном… — мать вздохнула. — Он хороший, твой Диннуан, да только нельзя, понимаешь. Серого племени много, а принцесса золотых — одна.
— И поэтому мы сидим тут одни, — буркнул младшенький, Раннан. — А не ушли вместе со всеми! Все из-за нее!
— Я его люблю! — воскликнула Эллиэт.
— Тише… — зашипело все семейство. — Накличешь…
— Выход мы найдем сами, — строго сказала мать. — Сами справимся.
— Креаннан уже должен был бы вернуться, — проворчал отец.
— Как я устала… Как я устала… — пробормотала мать.
— Если Креаннан найдет выход под обрывом, будет полегче. Говорят, таких выходов много. Только бы он не заблудился в норах. Молитесь за него, — приказал отец. — И ты, принцесса, молись.
— Племя лиловых нашло выход, но это теперь их выход, нас они туда не пустят. Почему, почему мы не умеем договариваться с другими? — в отчаянии спросила Эллиэт.
— Тихо! — воскликнул младшенький, Рарран. — Матушка, это оно!
— Свет, уберите свет! — велел отец. — Забивайтесь в щели, не держитесь друг за дружку… живо, живо…
Шорох, который первым услышал Рарран, превратился в грохот. В глубине туннеля, который вел наружу, рушились камни и рвались корни оплетавших его растений. Чудовище приближалось медленно и неотвратимо. Его светящиеся розоватые щупальца застревали в корнях, оно их высвобождало и продвигалось дальше — все ближе и ближе к семье.
— Жена, береги принцессу, — прошептал отец. — Дети, по щелям, по щелям… не прикасайтесь, у него ядовитый пот… я встречу его… до вас оно не доберется…
— Сюда! — мать втолкнула Эллиэт в трещину. — Останешься за старшую. Если не дождетесь Креаннана — сама всех поведешь…
— А ты?
— А я — с отцом.
— Я не пущу!
— Тише…
Оно ползло узким тоннелем — ползло молча, неотвратимо, оно уже протиснулось, насколько могло, заполнило тоннель собой, и щупальца вползли в узкую и высокую пещеру. Они шевелились, дергались, пытаясь захватить добычу, но отец вовремя прижался к стене — и они ловили воздух.
— А вдруг оно застряло? — прошептал Рарран.
Эллиэт нашарила камень и попыталась отодвинуть его от стены пещеры. Камень был большой — может, оно схватит его и, не разобравшись, утащит? Но пошевелить глыбу принцесса не смогла.
Рядом с камнем был лаз — тот, которым ушел на поиски выхода Креаннан. Креаннан был средним — еще хрупкий и гибкий, как подросток, но уже сообразительный, как взрослый принц. Если семья уцелеет и Эллиэт отдадут замуж — отец передаст ему корону… лишь бы вернулся, лишь бы вернулся…
Если вернется с удачей — можно будет расширить лаз… ну, почему родители так поздно додумались искать второй выход?.. Почему все родители на свете так бестолковы?.. Они же знали, знали, что пещера с одним выходом — ловушка! На что надеялись?.. На то, что выход снаружи удачно замаскирован? Ну и не помогла эта глупая маскировка!
Страшный вопль наполнил пещеру — и оборвался.
— Отец! — вскрикнула Эллиэт.
Шорох и треск были ей ответом.
Оно, захватив добычу щупальцами, выползало из тоннеля.
Мать кинулась следом. Пыталась отбить, повредить щупальца. Не удалось.
Она вернулась и позвала детей.
Дети кинулись к ней в потемках, спотыкаясь. Не сразу догадались осветить пещеру.
— Я умру, — сказала мать. — Я умру без него. Эллиэт, ты — старшая в роду… и не смей выходить замуж за серое племя…
— Матушка, нельзя! Не уходи!
— Я умру. Это совсем просто.
— Матушка!
— Я нашел! — раздался голос Креаннана. — Все сюда! Я нашел этот проклятый выход! Там все наши — и серые, и черные, и лиловые! Сидят на карнизах над бездной, ждут рассвета!
Ему не ответили.
— Отец?.. — растерявшись, позвал Креаннан. — Матушка?.. Отец!..
— Ты теперь — король, Креанннан, — тусклым голосом ответила мать. — Ты теперь король золотых… И выход больше не нужен…
Трубачи на стене ждали сигнала — и вот тоненько зазвучал рожок. Вывел сигнал из трех повторяющихся ноток — и в замковую стену ударил первый луч солнца.
Художник Макс Олин
— Отличная примета, парни, — сказал старый Герберт. — Ну, грянем!
И грянули!
Принцесса, стоя у замковых ворот, запрокинула голову, глядя на красавцев-трубачей. Мост неторопливо опустился, ворота отворились. Оставалось совсем немного — пройти через северный двор замка, войти через высокую арку в южный и встать посреди — перед резным двухместным троном.
Но принцесса смертельно устала и уже еле волочила ноги.
Ее никто не встретил, никто не снял с ее плеча походный мешок. По традиции она до последней торжественной секунды должна была все сделать сама.
Северный двор был пуст, все собрались в южном. Принцессе освободили проход, и она подошла к трону.
— Родители, — сказала она, — я справилась! Я уже взрослая, родители, слышите?! Вот!..
— Погоди, погоди, — ответил отец, — не все сразу. Господин сенешаль, пажи! Ну-ка, живенько…
— У нее есть норов… — одобрительно зашептались в толпе. — Хороший, сильный норов… кажется, нам наконец повезло…
Пажи сняли с девочкиных плеч походный мешок, распустили тесемки, сенешаль подцепил пальцем кольцо позолоченной клетки и поднял ее так высоко, как только смог.
— Ах!.. — пронеслось по толпе. — Золотой! Сам золотой! Король драконов!
И две сотни глоток разом возгласили славу принцессе.
Маленький дракон сидел, съежившись и прикрывая голову крылом. Клетку поднесли к трону, и сама королева милостиво просунула вязальный крючок сквозь решетку. Дракон не шелохнулся.
— Он жив? — с тревогой спросила королева.
— Жив, ты же видишь — не потускнел, — ответил король и встал. — Слушайте все! Принцесса, наша дочь, достигнув тринадцати лет, как велит обычай, в одиночестве ушла совершать свой подвиг. Три дня и три ночи она шла к Драконьему ущелью. По дороге она переправлялась через ручьи и реки, наугад двигалась по заросшим лесным тропам, отбивалась от диких зверей…
Девочка кивала. Ей и впрямь досталось — руки были ободраны, поперек щеки — длинная царапина, в волосах — хвоя и прелая листва.
— Она похитила лучшего из драконов! Слушайте все! Принцесса доказала, что способна занять трон, и вскоре ее портреты будут отправлены в соседние и заморские страны! Чтобы собрались на турнир знатные женихи…
Девочка слушала отцовскую речь и хмурилась. Вот уж в женихах она сейчас точно не нуждалась. Потом, когда исполнится шестнадцать, — может быть… И что ей предстоит стать королевой — все знали, и она тоже знала, для этого и древнее испытание — похищение дракона… То есть — покажи, будущая королева, силу характера! Иначе — подрастет и пойдет к Драконьему ущелью младшая сестра.
Принцесса покосилась на мать — неужели эта полная дама, не выпускающая из рук вязания даже в такую минуту, тоже переплывала ночью незнакомую реку в обнимку со связкой сухого камыша?