– Ясно, – сказал Коля, и во рту у него стало сухо и шершаво.
– О похищении пацана никому ни слова. Всем молчать, и тебе, и твоим курицам. Если хоть пикните о пропаже – мы мальчонке язык отрежем. Двигайте по маршруту и рапортуйте начальству, будто ничего не произошло. Вы, кажется, дальше собрались ехать в игрушечный магазин? Вот туда и отправляйтесь. В полицию не обращаться. Никому не звонить. Не разделяться. Быть всегда и везде всем вместе. Ждать дальнейших инструкций. Все понятно?
– Понятно. Я бы хотел, – начал было Николай, но хриплого голоса в телефоне уже не стало.
Николай с ненавистью посмотрел на свой мобильный, одним резким движением запихнул его обратно в карман, развернулся на каблуках и пошел на выход.
– Все за мной, – сказал, не оборачиваясь.
Уселись в машину и долго молчали. Женщины боялись шевельнуться, словно неловким движением они могли спугнуть надежду на благополучную новость. Николай лихорадочно соображал, перебирая в голове варианты.
Пока от центрального входа шли на ватных ногах к машине, Коле на телефон пришло сообщение. Достал аппарат и чуть не подпрыгнул от радости – Владик прислал эс-эм-эску.
– Ай да парень, ай да умница, – прошептал Николай. Воровато оглянулся, в растяжку, как картежник открывает прикуп, открыл сообщение и в недоумении замер. – Ну, и что это, что это за народное творчество?
На фото отчетливо виднелась часть белой, пластиковой на вид, стены, упирающейся в обледеневший потолок. На стене крупно черными печатными буквами было написано какое-то слово, на фото попали только его первые три буквы – ОХО.
– Охо, – сказал Николай и еще раз оглянулся. Женщины, кажется, ничего не заметили и не услышали.
«Охо. Охо… Охо-хо. – повторил Николай уже про себя. – Стена пластиковая. Или металлическая. И ледяной потолок. Владик, он роста примерно метр десять, метр двадцать, значит, точка объектива должна была находиться где-то в метре от земли, может, немного ниже. Так. Получается, что высота потолка примерно метра полтора, и потолок ледяной. Что ж это может такое быть? И это охо. Охо. Охо-хо.»
– Я поведу, – сказал Николай Светлане, когда они подошли к машине, бесцеремонно забрал ключи, сел на водительское место и после не произнес ни слова.
Из оцепенения всех вывел телефонный звонок.
– Да, Центральная, – ответил Николай. – Да, все в порядке, без происшествий. Выезжаем в детский магазин. Конец связи.
Николай закончил разговор и повернулся к притихшим женщинам.
– Владик похищен, – сказал он. Казалось, что это говорит не он, а по радио передают какой-то глупый и несмешной розыгрыш. – Пока о похищении знаем только мы четверо. Похитители требуют, чтобы мы молчали и никому ничего не сообщали. И еще они требуют, чтобы мы делали вид, будто ничего не произошло.
Зинаида Павловна схватилась за сердце, Аллочка ахнула и закатила глаза, Света прикусила губу и что-то неслышно зашептала, похоже, молитву.
– Едем в игрушечный магазин, – сказал Николай и завел машину.
Николай свернул с проспекта на узкие улочки старого центра и запетлял по ним, проверяясь. Хвоста не было, слежку за машиной никто не организовал, за это Николай мог поручиться, в свое время его хорошо учили уходить от любопытных глаз. Похоже, его маневры поняла одна Света, но промолчала, отрешенно глядя на мелькающие за окном дома и витрины.
– Коля, что делать будем? – наконец нарушила молчание нянечка. Её монументальная шея пришла в движение, многоярусный подбородок затрясся мелким холодцом.
– Думать будем, Зинаида Павловна, – ответил Николай, взглянув мельком на тряскую шею в зеркало заднего вида. – Думать и ждать. И надеяться, что с Владиком все в порядке.
Николай достал телефон, хотел сделать звонок, но взглянул на женщин и передумал, бесцельно покрутил в руке трубку и спрятал ее обратно в карман.
«Нет-нет, похоже, наша компания перестала быть «непротекаемой». Надо поискать другое место для конфиденциальной беседы», – подумал Коля и решительно повернул руль налево, обратно к проспекту.
Чем хороша автоматическая туннельная мойка? Прежде всего, тем, что можно не выходить из машины – сиди себе спокойно, любуйся работой прогрессивной инженерной мысли и мельканием цветастых щеток. А можно наоборот, выйти, оставив пассажиров невольными пленниками автомобильного чрева, пока вокруг хлещет вода и стекает мыльная пена. Николай подъехал к мойке. Пока он ходил оплачивать процедуру, машину уже зацепили тросом и потянули внутрь туннеля. Не ожидающие подвоха пассажирки закрутили головами, но было уже поздно – машину обдало горячей пеной, и все скрылось в облаке густого пара.
Николай торопливо достал телефон и набрал номер.
– Привет, – сказал Коля. – Ты мне нужен. Оторвись от своих танчиков и посмотри в поисковике, что может связывать холодильную камеру или промышленный холодильник и слово, начинающееся на три буквы. Нет, другие три буквы. О. Хэ. О. У тебя пять минут. Жду.
Телефон зазвонил через четыре минуты.
– По «охо» пусто-пусто, – сказала трубка.
Николай выругался и пнул ногой дверь автоматической мойки.
– Погоди, – сказала Коля. – Погоди. А если предположить, что «охо» – это английское «оксо»? Сообразить слабо?
– Не думай, что ты умнее паровоза, – огрызнулась трубка. – Я проверил. Ничего. Есть торговая марка сантехники ОХО.
– Не подходит.
– Увы, Коля. А тебе зачем?
– Да так, – Николай расстроено вздохнул. – Отбой. Конец связи.
Николай в который раз открыл фото и внимательно всмотрелся. Ледяной потолок. Край белой стены. Часть неизвестного слова, начинающегося на буквы «охо». От мысли, что сейчас Владик сидит запертый в каком-то холодильнике, Николая бросило в жар. К свежевымытой машине Коля подходил, точно его приговорили к смертной казни. Сесть в автомобиль он не успел – зазвонил телефон. Номер не определился.
– Слушаю, – сказал Николай.
– Плохо слушаешь, Светляков. Плохо, – хрипло сказала трубка. – Ты почему от маршрута отклонился? Очень хочется увидеть пацана разобранным по запчастям?
– Что с Владиком? – крикнул Николай.
– Жив твой Владик. Не волнуйся, – хрипнула трубка. – Но второго шанса произвести первое впечатление у тебя не будет. Езжай по маршруту и не дури. Все ясно?
– Ясно.
– И еще. Ровно в четыре часа дня ты должен сообщить своему хозяину о похищении пацана. Понятно?
– Так точно, – кивнул Николай. – Ровно в четыре.
Хриплый абонент отключился.
Николай сел в машину и в сердцах кинул телефон на приборную панель. Трубка стукнулась, отскочила и упала на пол, закатившись под кресло. Николай чертыхнулся, согнулся и полез под руль, ища телефон на ощупь.
– Коля, вы меня извините, – услышал он возмущенный голос Аллочки, – но не можем мы вот так просто ездить по городу, когда Владика там… там., когда его… А вы, извините, машины моете, вместо того, чтобы…
Коля наконец-то нащупал телефон и аккуратно, одними кончиками пальцев, потянул его на себя.
– А что, ну что мы можем сделать? – горько воскликнула Зинаида Павловна.
Телефон поддавался с трудом. Скрюченный под рулем, Коля почти задыхался.
– Это мы, все мы виноваты, – отрезала Светлана. – Это из-за нас сейчас Владика… из-за нас сейчас он…
Кажется, Света заплакала.
– Не молчите же, Коля! – крикнула Аллочка.
Телефон удалось подтянуть, Николай схватил его и выпрямился, облегченно вдохнув полной грудью, весь красный и вспотевший.
– Я вот что думаю, – сказал Коля, взглянул на экран телефона и замер на полуслове.
Сейчас, выудив трубку из-под кресла, он держал ее вверх тормашками и фото Владика, которое раньше казалось непонятной абракадаброй, вдруг стало простым и понятным.
– Ну, конечно, – прошептал Коля и будто во сне завел машину. – Ну, конечно же! Не потолок. Не потолок, а пол!
– Ничего не понимаю, – сказала Аллочка и внимательно посмотрела на Николая, но тот уже взял в себя в руки и деловито выводил машину на проспект.
«Владик, он перевернул телефон с ног на голову, – мысленно ликовал своей догадке Николай. – Не ледяной потолок, а ледяной пол! И слово, оно не начинается на «охо», оно на него заканчивается. Я знаю только одно место с ледяным полом. Это ледовая арена хоккейного клуба «Сохо»! Вот где они его держат».
Николай глянул на женщин. Кажется, они о чем-то спорили. Вернее, спорили Аллочка и Зинаида Павловна, а Света тихо плакала, размазывая по щекам тушь, их слова шли фоном, отдаваясь в голове Коли шумом прибоя и не отвлекая от собственных мыслей.
«Кто-то из них заодно с похитителями, это ясно, – сказал себе Николай и еще раз глянул на женщин. – А может, они все заодно. Меня они, конечно, не скрутят, но связь с похитителями у них есть. С мойки кто-то маякнул оперативно. Надо их как-то стреножить и ушей не показать. Вывести из игры и не вызвать подозрений. И чтобы не сумели сообщников предупредить. Или не сумела? Ладно, кто есть ху, разберемся позже. А сейчас нам нужна военная хитрость. Думай, Коля. Думай».
Это место на подвальной парковке торгового центра Николай присмотрел давно – осталась привычка, вколоченная инструктором спецшколы: находить и запоминать места с необычными или специфическими свойствами. Мало ли, вдруг пригодится. И вот – пригодилось. Николай вел машину и молился всем богам, каких знал, и остальным, о которых догадывался, чтобы парковочное место оказалось не занятым.
Шлагбаум на въезде. Поворот.
Ещё поворот.
Мелькание бордюров, крашенных ядовито-оранжевым, и черно-желтых лежачих полицейских.
Поворот.
Место пустовало. И Николай сразу поверил, что теперь у него точно все получится.
На этом месте никогда не работал мобильный телефон. Сигнал сотовой сети любого оператора то ли не проходил сквозь бетонные стены, то ли как-то преломлялся, не важно. Важно было одно – в этом месте нельзя было ни позвонить, ни отправить смс.
Николай припарковался, вышел из машины и нажал на пульте кнопку, блокируя все двери. Блокиратор придумала Света, чтобы Владик не мог изнутри открыть ни одну дверь.