— Ха-а-ха-ха-а! вырвался из него жуткий, протяжный смех, а потом неожиданно тихо и кротко он произнёс: — Спокойной ночи, — и вырубился. Я хлопал его по щекам, тёр мочки ушей, пытался раскрыть глаза — но Эрвин был беспробудно пьян.
Я взял его смартфон — дешёвая модель, такие обычно продают в торговых автоматах. Стерев с экрана капли дождя, я прочитал: «Эрвин С. Д., мы всегда будем тебя помнить! (соболезнует 0 человек, станьте первым!)» — а слева некачественное фото человека лет тридцати и дата смерти. Я сравнил со спящим — это точно был он.
Чей-то розыгрыш довёл беднягу? Сайт определённо подделка. Я пролистнул на главную, проверил адрес, нашёл цифровую подпись… Муниципальное сетевое кладбище Уайт-Плейс. Эрвин — мертвец, официально и бесповоротно.
Меня как громом поразило, а над мостом мистически сверкнула молния. На секунду я даже подумал, что всё это мне мерещится, — но спящий человек был совершенно реальным и безусловно живым. Что за чертовщина?
В одном из карманов Эрвина я нашёл ключ-карточку с эмблемой мотеля «Дом на облаке». Глянул на дорогу — редкие машины неслись мимо, игнорируя нас — и вызвал такси. Пока мы ждали, я уже начал понимать, чем пахнет эта история.
На смартфоне Эрвина — никаких входящих и только три исходящих: звонки в полицию. Все оборваны, длительность 0 секунд. Помимо этого — только развлекательные рассылки.
Но самым интересным было другое. Я воспользовался поиском и нашёл в сети пятерых Эрвинов Дэвисов, но ни один из них даже отдалённо не походил на моего. Только дурацкое соболезнование и ничего больше.
Они действительно стёрли его. О таких делах я ещё не слышал. Но что удержало отвергнутое дитя цифровой цивилизации от обращения в полицию? Я-то знал, что толку от копов немного, но не он…
Мелькнула мысль отвезти его в участок самому, но я сразу осёкся: если можно полностью удалить человека, то повесить на него кучу грехов в полицейских базах данных — тем более.
Судя по виду Эрвина, он по крайней мере неделю размышлял над своим положением, перед тем как решился прыгнуть. За всё это время копы и ухом не повели, значит, случай и правда из ряда вон.
«Это дело для тебя, Гектор, — сказал я себе. — По деньгам призрачно, зато есть шанс накрыть опасную шайку, которая дурит копов».
Очень скоро мы ехали в такси. За мокрым стеклом проносились ночные кварталы, а я смотрел на спящего самоубийцу-неудачника и прикидывал варианты. Не хотелось ждать, пока он проспится — начинать расследование надо было прямо сейчас.
В мотеле нас встретил седой, но крепкий старичок — он и оказался владельцем. Я вкратце объяснил ему, что случилось, и попросил захватить из машины ботинки Эрвина. Тем временем я затащил посапывающее тело в номер и наспех обшарил всё вокруг.
Комната — самая плохонькая, полуподвальная, везде опрокинутые бутылки, минимум личных вещей, никаких документов, запертый сейф, наверняка пустой. Давно я не проводил быстрых обысков.
Старичок вернулся с ботинками, и мы оставили Эрвина в покое.
— Он с неделю тут, — охотно рассказал владелец мотеля, уже упрятав под стойку мою купюру. — Костюм приличный, но пьёт постоянно. Видать, случилось что-то в жизни… Нет, посетителей не было, о себе ничего не говорил… А вы из полиции? — вдруг испугался он.
— Нет, я частный детектив. Но копы теперь ответят на кое-какие вопросы. Не волнуйтесь, вас я не впутаю.
Я посмотрел на часы: половина третьего ночи — уже скоро можно было наведаться в семнадцатый участок и встряхнуть этих недотёп. Единственный человек, к которому я мог обратиться, прибывал на службу к восьми.
— Как проснётся, сразу звоните мне, — я всучил старичку визитку вместе с очередной купюрой.
В ожидании нового такси я нашёл торговый автомат с шоколадками и смартфонами — здесь и отоварился Эрвин. И всё же до утра ничего нельзя было сделать — оставалось переждать дома.
Через час я вошёл в свою квартирку, вдохнул привычный лекарственный запах — этажом ниже была аптека — и развалился в кресле у письменного стола. Затем достал из ящика древние бумаги со следами от кофейных кружек и почувствовал себя в кругу семьи. То самое дело…
20-й год, спальный район Уайт-Плейс. Некоего Стэнли Мэннинга нашли в собственной квартире в луже крови и с простреленной головой. Суицид?
Возьмите обычного клерка, снабдите его скучным досугом, приправьте банальными пороками, а потом выстрелите ему в голову через рот, бережно уложив на ковре посреди гостиной — кусочек мозга там, осколок черепа здесь…
Смерть маленького человека — это совсем не интересно, пока не узнаёшь, что у него никогда не было оружия — и вот ты смотришь на пистолет, как на deus ex machina, очевидное вмешательство с неизвестным мотивом, и понимаешь, что стоишь на верхушке айсберга…
Убеждаешь начальство, что это убийство — они смеются, тыкают носом в сделанные спустя рукава экспертизы, потом угрожают выговорами. Но ты идёшь наперекор всему, и однажды дома тебя подстерегает профессиональный убийца. Он скручивает тебя сзади, подносит к горлу нож, а к уху — телефон, из которого доносится следующее:
— Любая жизнь имеет цену. Не сбрасывай свою цену, или сделка станет слишком выгодной.
Я до сих пор слышу этот шёпот, фоновые помехи из динамика, чувствую кожей шеи дыхание убийцы и кромку лезвия — и проклинаю себя за то, что по молодости струсил. Дело Мэннинга закрыли, и с тех пор не было дня, чтобы я не жалел об этом.
Тогда в моей жизни была женщина, но это скучная и печальная история. Вскоре я остался наедине со своим грузом. Видимо, навсегда.
Эрвин Дэвис, истеричный забулдыга со следами офисного лоска и недельного запоя, был наверняка совсем не интересным человеком — но таким же человеком-айсбергом, как и Мэннинг. Но в этот раз убийцы просчитались: жертва выжила.
Цифровое убийство нельзя назвать идеальным, но в расчёте на конкретного человека оно могло привести к реальному трупу. Офисный планктон чрезвычайно нежен: удали его из всех баз данных, отними кредитки, логины-пароли и абонемент в фитнес-зал — суицид обеспечен.
Ещё лет двадцать назад, когда Фейсбук был просто социальной сетью, взлом и удаление профиля могли привести разве что к слезам, но законы Цукерберга навсегда изменили мир. Всё, что вы собой представляете, оказалось намертво привязанным к Фейсбук-профилю — а специальная фейс-карточка в вашем кармане служила паспортом, кредиткой, пропуском на работу, билетом в метро и индульгенцией у папы римского. Каждый шаг любого из нас сопровождался бесконечными чекинами и таргетированной рекламой.
В начале XXI века кто-то сказал бы, что Большой Брат видит нас всех — но правда заключалась в том, что мы сами стали его глазами, мельчайшими клеточками его сетчатки, которые не просто видят, а непрестанно чувствуют друг друга.
Смарт-очки указывали вам на знакомого на другой стороне улицы, телефон сообщал, что вы понравились пятерым прохожим и предлагал свидание на выбор — всё включено, всегда и везде. Но прерви этот поток — и современный человек сойдёт с ума.
Разумеется, цифровые меры безопасности стали драконовскими — так, во всяком случае, утверждали власти — но когда-то история Эрвина Дэвиса должна была произойти. И если бы не я, в утренних фидах даже не показали бы эффектную видеонарезку с мостовых камер. Пожалуй, отключение света было даже чересчур кстати… Тоже часть их плана?
Часы пролетели быстро — за размышлениями я едва заметил, что уже рассвело. Холодный душ, небольшая зарядка — и ископаемый сыщик Гектор Экснер как будто вновь стал молодым и бодрым.
Я тщательно снарядился: медикаменты, технические мелочи, а также главное моё сокровище — фальшивая фейс-карточка, которая не вполне легально досталась мне после давнего полицейского задания под прикрытием. Вымышленное имя, низший приоритет обнаружения, специальный скрытый код для полиции, словно бы я кто-то из своих — прекрасная маскировка на случай охоты за моей шкурой.
Сейчас карточка была надёжно упакована в непроницаемый для сканеров футляр. Она годилась только на крайний случай: копы живо упрятали бы меня за решётку, засвети я её чересчур нагло.
На углу возле входа в метро я купил чашку кофе в автоматической кофейне на колёсах. За просмотр пары рекламных роликов мне сделали половинную скидку — вот бы так делали во времена моей молодости.
На часах было уже семь, когда я вышел из подземки около участка. Здание было тем ещё: его построили в начале века перед самым кризисом недвижимости, но одно крыло так и не закончили, а готовые этажи по дешёвке выкупили копы.
У входа зазвонил мой телефон. Неизвестный номер — новый клиент?
— Частный детектив, расследования любой сложности, — машинально отчеканилась в трубку моя скороговорка.
Странный голос, хриплый и низкий:
— Не иди в полицию.
Я окаменел. Из трубки доносилось тяжёлое дыхание — прямо как в чёртовых фильмах.
«Они всё время следили за мной и Эрвином. Ну, конечно, чёрт возьми, как иначе?»
Стараясь сохранять спокойствие, я медленно произнёс:
— Кто бы ты ни был, тебе лучше оставить свои игры. Я не остановлюсь! — и оборвал вызов.
В висках бешено заколотилась кровь. Я на всякий случай огляделся, но не заметил ничего подозрительного: редкие прохожие, продуктовые магазинчики, поток машин. Нельзя было сказать, что я испугался, но… дело Мэннинга осталось далеко в прошлом, и ощущение, что за мной наблюдают, уже стало чем-то вроде кошмарного сна.
«Спокойно, Гектор. Ты наведаешься к копам, а потом сразу поедешь к Эрвину. Они бы уже убили вас, если бы могли. А неизвестный номер неплохо бы потом проверить».
С этими мыслями я решительно взошёл по ступеням в участок и через пятнадцать минут оказался в кабинете Кристофера Горски.
Крис Бэтси, как мы его когда-то называли за увлеченность старой трилогией о Бэтмене с Крисом Вэйлом, уже несколько лет заведовал этой конторой. Как и любой серьёзный человек, он давно отрастил усы и брюшко — и ни за что не согласился бы принять меня, если бы не с