— Моё предложение несколько необычно, — закурив сигару, проговорил визитёр. — Даже весьма необычно.
— Слушаю вас.
— Нужно забрать из определённого места товар. Когда он прибудет, пока неизвестно — возможно, придётся подождать. Простои, разумеется, оплачиваются. Что за товар, неизвестно также. Его надо принять и доставить по назначению. Куда именно, вам скажут. Вот, собственно, и всё. Если предложение вас заинтересует, обговорим подробности.
— Гонорар? — коротко осведомился Сюрприз.
— Пятнадцать грандов за всё плюс сотня в день, включая простои. Пять грандов задатком, остальное по завершении, в один аккорд.
Сюрприз едва удержался, чтобы не присвистнуть. Сумма превосходила любые ожидания. Однако о том, что деньги платят сообразно работе, он знал не понаслышке. А также знал с полсотни непугливых ребят, которые без лишних раздумий полезли бы за эту сумму хоть к чёрту в пекло.
— Почему именно я? — осторожно осведомился Сюрприз.
Визитёр пожал плечами.
— Вы человек надёжный. Но если вас не устраивает…
— Я этого не говорил, — перебил Сюрприз. — Каковы подробности?
Нуар затушил сигару.
— Товар поставят в районе Пуэрто-Рико, дотуда идёте порожняком. Где именно произойдёт поставка, не знаю. Об этом вам скажут пассажиры.
— Пассажиры? — Сюрприз нахмурился. — О них речи не было, у меня не пассажирское судно.
— Ничего, найдёте для них каюту. Есть, однако, нюанс.
— Что за нюанс?
Нуар наполнил коньяком пузатую рюмку, залпом осушил, прикурил новую сигару и выпустил дым в потолок.
— Пассажиров двое, — сообщил он. — И, как мне кажется, за ними надо приглядывать.
Сюрприз с минуту молчал, переваривая информацию. Нуар, попыхивая сигарой, терпеливо ждал. “Надо приглядывать” означало проблемы, как правило, серьёзные. С нуждающимися в пригляде людьми дела лучше было не иметь.
— Двадцать грандов, — принял, наконец, решение Сюрприз. — Половину вперёд. И две сотни в день до конца дела.
Нуар поднялся.
— Договорились, — бросил он. — Завтра с утра я положу в банк десять грандов на ваше имя. В море выйдете в пятницу, пассажиров на борт доставят в ночь на субботу. Устраивает?
Сюрприз пару мгновений помедлил. И сказал, что согласен.
На выходе из заведения Умелец поймал наёмный паромобиль.
— В “Лавальер”, — велел Сюрприз шофёру, устроившись на заднем сиденье рядом с компаньоном.
“Лавальер” был элитным борделем с весёлыми и деликатными девочками, его Сюрпризу не раз рекомендовали коллеги по ремеслу.
— Дело опасное, — сообщил капитан, когда паромобиль тронулся с места. — Может выйти так, что с нами не захотят рассчитаться.
Беззаботное выражение слетело у Умельца с лица. Что значит “не захотят рассчитаться” объяснять нужды не было.
Следующие пять минут Сюрприз излагал подробности.
— Двое против двоих, — подытожил он. — На Истопника надежды нет, он не в счёт.
— Угу, — буркнул Умелец и забросил в рот пластик жевательной резинки. — Запросто могут попытаться нас шлёпнуть.
— В море не станут, — рассудил Сюрприз. — Если бы могли сами управиться, с такими деньгами купили бы парохват или стимер и сделали бы без лишних людей. Так что они не моряки. А вот когда подойдёт к концу, может статься, придётся о них позаботиться.
— Позаботимся, — буркнул Умелец. — За такой куш я о ком хошь позабочусь.
— Пара дней у нас есть, — заключил капитан. — Завтра надо будет прикупить кое-что полезное, а там поглядим на этих пассажиров. Ладно, довольно болтовни. Девочки, небось, там заждались.
“Кое-чем полезным” оказались два восьмизарядных револьвера, по нынешним временам большая редкость.
— Другое дело, — осклабился Умелец, прилаживая свой за пазуху. — Поглядим теперь, кто о ком позаботится.
— Надеюсь, до этого не дойдёт, — Сюрприз сплюнул. — Ладно, возвращаемся на судно, надо подготовить для них каюту.
На третьи сутки на борт, кряхтя, забрался Истопник.
— Всё пропил? — поинтересовался Сюрприз.
— Всё.
— Молодец. Ступай, раскочегаривай. Мы ждём гостей нынче ночью.
— Каких ещё гостей? — у Истопника от изумления поползли вверх брови.
— Не знаю. Они мне ещё не представлялись.
Гостей к ставшему на якорь “Марьяжу” доставила четырехвесельная плоскодонка. Сначала на борт на верёвках втянули тяжеленный сундук, вслед за ним на палубу запрыгнул здоровяк, по сравнению с которым рослый Умелец выглядел задохликом. Здоровяк нагнулся и за руку втянул за собой второго.
Истопник запалил примотанную к черенку от лопаты паклю и осветил обоих.
— Вот это номер, — ошеломлённо просипел он. — Бабы нам только не хватало.
— Ян, — низким басом назвался здоровяк. — Это Милана, моя напарница.
— Русские? — небрежно спросил Сюрприз. Английский, на котором говорил Ян, грешил сильным акцентом. — Или болгары, быть может?
— А что, есть разница? — у Миланы голос оказался высоким и звонким, а акцент в нём того же свойства, что у здоровяка Яна.
— Никакой разницы, так, полюбопытствовал. Я голландец, мой помощник австралиец, а механик из Австро-Венгрии.
— Откуда механик? — удивлённо переспросила девица. — Ах, да, конечно. Мы так и будем стоять тут или вы покажете нам каюты?
— Каюту, — поправил Сюрприз. — Свободная всего одна, так что придётся вам потесниться.
— Не нам, а вам, — пробасил Ян. — Каюты у нас с напарницей будут разные. Что-то не так?
Сюрприз переглянулся с Умельцем.
— Всё не так, — бросил тот. — У нас не пассажирское судно. Свободная каюта одна, на две койки.
— Отлично, — улыбнулась Милана. — Вы наверняка в ней поместитесь. Мы с Яном не муж и жена, — объяснила она. — И даже не любовники, если кого интересует. Жить привыкли в комфорте. Сообразно обстоятельствам — в относительном. И тем деньгам, что вам платим, извольте соответствовать.
— Ладно, — сдался Сюрприз. — Займись, — повернулся он к Истопнику. — А пока пойдёмте на камбуз. Там, по крайней мере, светло, поглядим друг на друга.
Поглядеть было на что. У Яна оказалось широкоскулое, с грубыми чертами лицо, стального цвета глаза, перебитый короткий нос и внушительных размеров кулачищи. Зато девушка была хороша. Лет двадцати пяти, стройная, длинноногая, белокожая. С лукавыми ямочками на щеках и живым, слегка насмешливым взглядом карих глаз из-под вороной чёлки.
Сюрприз засмотрелся на неё и пришёл в себя, лишь услыхав её голос и сообразив, что обращаются к нему.
— Глаза проглядишь, капитан. Ну, и бардак же у вас на кухне.
— В камбузе, — автоматически поправил Сюрприз. — При чём здесь бардак? — спохватился он. — Шлюх на судне никогда не водилось.
Здоровила Ян хохотнул.
— Следи за базаром, — бросил он Милане и пояснил: — Бардак это не обязательно там, где девки.
— А базар не обязательно там, где торгуют? — догадался Сюрприз.
— Точно. Мы когда-нибудь отвалим или будем тут отираться, пока не возьмут за жопу?
— Не отвалим, а снимемся с якоря, — Сюрприз почувствовал, что против обыкновения начинает злиться. Пассажиры изъяснялись на неизвестном жаргоне, и, хотя смысл сказанного оставался понятным, фразы были чужеродными, никто из его знакомцев так не выражался. — Если хочешь, чтобы тебя понимали, говори внятно, — сказал капитан жёстко. — А с якоря снимемся, когда Истопник закончит с каютой, не ранее. Тебе понятно?
— Ну-ну, не горячись, — примирительно пробасил Ян. — Мы говорим немного не так, как ты привык, только и всего. Дадут мне здесь сегодня пожрать?
— Дадут, — кивнул Сюрприз. — Может быть. Вон там, в мешке, сухари. Вода в баке, а консервы в трюме. Пойдём, покажу, как туда спуститься — гарсонов тут не водится.
Через полчаса “Марьяж” снялся с якоря и взял курс на запад. А ещё через полчаса на тупиковой улочке, что на окраине квартала Панье, случайный прохожий наткнулся на человека, известного кое-кому под кличкой Нуар. Был Нуар ещё тёплым.
За семь недель плавания команда “Марьяжа” и пассажиры друг к другу притёрлись. Милана искоренила беспорядок в камбузе и взялась кашеварить. А здоровила Ян даже вызвался иногда подменять в машинном отделении Истопника.
— Не думал, что когда-нибудь придётся кидать уголёк в топку, — объяснил он. — Та ещё работёнка, пускай бедолага покайфует.
— Чего сделает? — не понял Сюрприз.
— Да так. Не бери в голову.
Сюрприз в голову брать не стал. Вместо этого однажды вечером он постучался в каюту к Милане.
— Заходи, — сделала приглашающий жест та. — Появились вопросы?
Сюрприз переступил порог и прикрыл за собой дверь.
— Несколько, — признался он. — Не знаю, с какого начать.
— С самого важного, — усмехнулась девушка. — Ответ — нет.
Сюрприз уселся на койку и скрестил на груди руки.
— Не нравлюсь?
— Нравишься. Но ответ — нет. И этому своему передай, жвачному, а то у него скоро штаны лопнут.
— Что ж, — развёл руками капитан. — Как знаешь. Тогда другой вопрос. Через неделю мы будем в Карибском море. Не пора ли назвать порт назначения?
— Пожалуй, пора. Порта нет. Товар нам доставят в море.
— Как это в море? — опешил капитан. — А как, по-твоему, мы его перегрузим?
— Не знаю, — пожала плечами Милана. — В зависимости от того, что за товар.
Сюрприз усмехнулся.
— Может быть, хватит темнить? — небрежно бросил он. — Что за товар, ты не знаешь, может, где и когда тоже не знаешь?
Иллюстрация к рассказу Майя Курхули
— Именно. Понятия не имею. Но нам сообщат. Собственно, а тебе-то что? Платят вам подневно, будешь гонять своё корыто от Бермуд до Гаити. Тепло, денежки капают, а ишачить не надо, чем плохо?
— Ничем, — невозмутимо отозвался Сюрприз. — Если только нами не заинтересуются плохие мальчики на эдаких плавучих лоханках под звёздно-полосатым флагом. А ещё пуще — другие мальчики, на летучих сигарах.
— Там же нейтральные воды. С чего бы пиндосам интересоваться?
Сюрприз покивал.
— Любопытное словцо, — сказал он. — Надо понимать, пиндосы это американцы. А с чего им интересоваться, спросишь у них, когда, как поговаривает твой компаньон, нас возьмут за жопы.