Надо было разобраться. Расспросить у неё подробности.
Кажется, ему сегодня предстоит тяжёлая ночь.
Но Ерген Николаевич не оценил всю тяжесть следующих часов. Послышался звук мотора, гавкнул Барс. Отец бросился в гараж, но застал только свет задних фонарей.
Телефон она оставила в прихожей.
В своей комнате, на столике перед зеркалом, она бросила бумаги из больницы.
«Не ищи».
В бумагах повторялось одно и то же слово в разных вариантах — здорова, здоровый, нормальное течение беременности, все в пределах показателей развития эмбриона…
Ерген Николаевич прекрасно помнил, что сам проверял машину на предмет разнообразных маячков и что у дочери есть доверенность. Таких прочных знакомств среди постовых, чтобы аккуратно выловить свою машину в степи, у него не имелось.
Скрипнула открытая дверь в подвал — точно, она взяла деньги из сейфа, хотя ей хватило ума не трогать золото.
Сорокалетний мужик посмотрел на себя в «зеркальное» стекло, которое думал приспособить на чердачное окошко.
Первые седые волосы в коротком черном «ёжике». Широкие скулы, от матери. Карие глаза — от отца. Светлане достались материны, зеленые, бутылочного стекла. Лицо было уже, а нос…
Что же он натворил?
Что теперь с дочерью?
И надо что-то делать.
Ерген обзвонил оставшихся троих в «квартете». Скороговоркой разъяснял ситуацию, просил взять машины, встать на перекрестках, где мог проехать его пикап. Они помогли — выстаивали, ждали, но Светлана явно подумала о таком варианте, проехала через степь.
Сам он метался от одного перекрестка к другому, думая застать её. Поговорить, успокоить.
Мимо.
Уже под утро — с прошлого рассвета прошли сутки — квартет собрался дома у Ергена.
Было много крепкого чая, почти чифиря, было много крика и ругани.
Ерген был в отчаянии.
Гришка Стецев будто делал вид, что не разобрался в произошедшем и всё ждет, что ему объяснят.
Кролин методично, с внутренней злобой, перебирал все известные ему ругательства. Он не ожидал от «кармана» такой подляны.
Спокойным оставался только Мухтар.
— Из родичей, кроме тетки, к кому Светлана может поехать?
— Не знаю. Плюнет она и на… Короче, на всех плюнет. Деньги пока есть. Машину продаст, думать будет. Черт!
У квартета деньги тоже оставались — в сейфе у Ергена хранилась лишь его доля наличности.
— Она, того, абортироваться может? — Мухтар пытался представить варианты.
— Иди на… — без всяких затей ответил Ерген.
Идти хоть по указанному адресу, хоть по какому-то другому особого смысла не было. Они действительно почти ничего не знали. Даже простейший вопрос — лазила она той ночью на корабль или нет — сейчас был «чёрным ящиком».
— Надо взорвать корабль и закрыть «карман», — наконец-то выдал своё решение Данченко.
— Мухтар, ты в уме? Как эту дуру взрывать? И чем?
— Хочешь врыть там рельсу, сделать вид, что ничего не было? — Кролин фыркнул.
— Я не знаю, что ещё полезет из корабля, — Мухтар достал из кармана навигатор. — И насчёт взорвать я погорячился. Надо просто закрыть путь.
— Думаешь, если Светлана залетела из-за этих вот железяк, и что-то там сделать, то они уймутся? — Кролин задумался. — Может, хватит придуриваться? В казаков-разбойников играть? Сольём материал, тут и её найдут в два счета, и обследования будут…
На него посмотрели, как на идиота.
— Бочку металлическую забьем тротилом, вкатим туда, ахнем. Поймёт.
— Если оно такое умное, одной рельсы там может… — Стецев соображал медленнее остальных, но ошибался редко.
— Вот здесь, — Мухтар указал точку на карте, — проведем газопровод. Под это дело арматуры и проводов не пожалеем. Закроем всё.
Кролин кивнул.
— Только в одиночку ты это…
— Не потяну, Ваня, не потяну. Давайте вчетвером браться. С золотом всё скоро кончится, в Бишкек моторов не навозимся. А вместе веселее.
Стецев шевелил губами, что-то про себя высчитывая.
— Думаешь, как все закроем, её отпустит?
— Ерген, — Данченко был серьезен, — если бы эта штуковина была такой сильной, Светлана там бы оставалась до рождения ребенка. Может, никто из нас из «кармана» не вышел бы. Будь она слабой — все исчезло бы, как только мы перекрыли вход. Но, как я понимаю, ребенок будет.
Июнь досушивал траву. Степь стала походить на пустыню — желтая, до горизонта ни души. Только без песка. Если стоять на холме и смотреть вдаль, можно убедить себя, что все в полном порядке и жизнь прекрасна.
У Кролина не получалось.
Слишком воняло смазкой, ацетоном, резаным металлом. Шумел дизель.
И не отпускало острое чувство страха.
— Седьмую точку закрой!
— Протянул!
Открытое пространство гасило звуки.
— Левее! Ванька, чего стоишь!?
Он встрепенулся, вытащил из-за пояса рукавицы, взялся за шланг, потянул. Стоящая рядом катушка неохотно заскрипела осью.
Когда через неделю после ночной суматохи компаньоны прибыли на старое место — втроем, потому как Ерген продолжал искать дочь — выяснилось, что портал сместился. Несколько шагов в сторону, и провод уже не блокировал «дыру».
— Стабилизец, — присвистнул Стецев.
— Он внутри не перепрыгнул? Вдруг там теперь ни корабля, ни ручья? — Кролин понадеялся на лучшее.
Ещё чего.
Время, когда корабль ревел раз в сутки, казалось счастливым прошлым. Теперь он дышал. Мухтар больше всего боялся, что посудина из будущего начнет восстанавливаться. Но нет — прежние прорехи в обшивке оставались на месте, сохранилась ржавчина и следы молний на верхушке «памятника».
Вдох — и будто невидимую сеть протягивают через диафрагму, выдох — холодные ладони сжимают виски.
Небесный кит? Или кашалот?
Друзьям совершенно не хотелось разбираться. Они в тот день даже не мыли золото. Четыре больших катушки тонкого телефонного провода позволили «закрыть» несколько соток земли.
— На цветмет не позарятся? — на обратном пути Мухтар вдруг представил, как неведомый «хозяйственный мужик» в поисках денег на бутылку скручивает весь провод и тем «отворяет» портал.
— Я знаю! — Стецев прищелкнул пальцами. — Нужен шланг. Тот драный металлизированный шланг, что на заднем дворе ваяется. Он длинный, но никакая тварь на эту рухлядь не поведется.
— Проведем газ — труба закроет все. Арматуры добавим — чисто станет, — одобрил идею Мухтар.
Кролин думал о другом. Сдвижка на пару метров — сколько будет завтра? Или послезавтра?
Ответ подсказала камера — правда, Мухтару потребовалось угробить на просмотр записей несколько суток. Еле видимое окно портала «прыгало» по свободным от провода местам, но не могло уйти дальше, чем на полета метров от исходной точки.
Ресурсы или силы корабля тоже были ограничены.
Так что в апреле, когда подписали окончательно все документы на газопровод и начали тянуть нитку, уже точно знали, как будут блокировать «карман».
За день до сварки Кролину приспичило туда залезть.
Вот так запросто — смотал один из проводов, которые сеткой покрывали «пятачок» входа, и зашёл в открывшийся портал.
— Стой! Стой, зараза! — Ерген кинулся за ним.
Там, внутри, Иван довольно быстро бежал к кораблю.
Выстрел в воздух, потом ещё раз — Ерген не понимал, что происходит.
Данченко, заскочивший в портал следом, дал очередь поверх головы «беглеца» — любил он автоматические пистолеты, разорился на «Стечкина».
Кролин залег.
— Идиоты! Тоже стрелять буду! — степь «съедала» его крик, голос казался совсем далёким.
Ерген заорал, чтобы Ванька никуда не дергался.
Кричали ещё долго. Потом как-то успокоились, опомнились. Долго приглядывались друг к другу — не свихнулись ли, не под гипнозом сейчас? И вот уже Кролин пытался втолковать им:
— Ну через сколько лет вся наша показуха с видео бредом станет? Скоро научатся подделывать все так, что никакие подробности не помогут. На любое разрешение плюнут, деталировку увеличат. И что мы делать будем? Снимем сегодня. Кто поверит завтра? Надо настоящий артефакт добыть.
— А мы не будем, — Мухтар скривился.
— Как? Ну что, парни, не догоняете? Это же всё… Всё закроем, оно ж, блин, не раскупорится. Второго шанса тю-тю…
— И фиг со вторым шансом, нам первого хватило, — вздохнул Стецев. — Мы и записи спалим. Ты, Ваня, никуда не полезешь. Что там этот кораблик чудит, я теперь не знаю, страшно. Запишет тебе в башку какой-нибудь файл, и зомбаком будешь. Я даже бочку динамита там взрывать не хочу. И ещё непонятно, какой у нашего дедушки внучок будет.
Ерген болезненно поморщился.
— А если взорвётся?
— Что?
— Ну корабль этот? Если он через портал просто дышал, а мы ему кислород перекрыли? Вот он там, внутри, и шумит все сильнее?
Все трое посмотрели на стройплощадку, сейчас забитую всяческим габаритным мусором.
— Нафиг! — Мухтар рубанул воздух ладонью. — Пусть он там внутри хоть наизнанку вывернется. Замуровали — и точка.
Кролин недовольно побурчал, но против решения «шайки» он никогда не шел.
Так что на фоне июньской степи для страховки размотали ещё сколько-то метров кабеля, а потом Мухтар запустил канавокопатель.
Ерген ещё не знал, что дома его дожидается письмо дочери: она живет в Ростове и будет рада видеть отца, если тот остыл и никуда не намерен её везти.
Октябрь выдался ветреный, но почти без дождей.
Когда Ерген вез дочь с внуком из роддома, с моря поддувало серьезно, чуть шквал не начался, но как добрались до съёмного «коттеджа» — всё улеглось. Светлана ушла в спальню — «распаковывать» младенца, кормить, укладывать в колыбель.
А счастливый дед отправился на кухню — распить со Стецевым бутылочку пива. Повод, как говорится, был.
— Как настроение у неё? Не скисла?
— Боевой у неё настрой — все в порядке будет, — Ергену Николаевичу весь мир сейчас казался добрым. — С врачами про глаза говорил, ничего, порядок. Что васильковые, так мне все уши прожужжали, у младенцев какие угодно они могут быть. Главное, что видит нормально. И вообще здоровый пацан, чего ещё от жизни хотеть?