й шанс… Это ведь штука универсальная, и писать о ней имеет право каждый. Кто не пережил подобного, пускай первым бросит в меня камнем.
А то, что хиппи, то, что штат Мэйн? Ну, во-первых, это, естественно, дань и поклон в сторону Стивена Кинга, а во-вторых, что идея детей-цветов была настолько сладостная… что даже жаль, что она проиграла тостерам и «Майкрософту».
Часть 1Резервация
Билл Хоппер уже серьезно разозлился. Галстуки кончались, только ни один из них не желал соответствовать пиджаку графитового цвета и сорочке пепельного оттенка. Ну а полностью переодеваться было поздно.
— А нельзя вообще без галстука? — спросила Мери. Она сидела на краю кровати, сплетенными ладонями охватывая колено. — Пошли их всех, расслабься.
Тот повернулся и послал ей разъяренный взгляд.
— Это важная встреча. И мне хотелось бы выглядеть прилично.
Мери пожала плечами. Левая бретелька ее летнего платья съехала вниз, но она ее не поправила.
— Нужно было подумать об этом лет двадцать и фунтов сорок тому назад, дорогуша, — сказала она. — Сейчас уже мало чего сделаешь.
Билл тяжело вздохнул. Энергичным движением он сорвал с шеи очередной галстук и бросил его в угол.
— Это ты хочешь мне что-то дать понять?! — рявкнул он. — Или язвишь исключительно из принципа?
Та вновь пожала плечами.
— Ничего, чего бы я не говорила раньше. — Она уселась прямо и зачесала волосы за ухо. — И я до сих пор считаю, что нам не по карману этот твой выезд. Томас хотел поехать в молодежный лагерь…
— А я говорил, чтобы он экономил! — перебил ее Билл. Его раздражал этот повторяемый раз за разом аргумент. Парню было уже семнадцать, и он должен сам зарабатывать на свой отдых. — Я даже устроил ему работу в мастерской у Уайлера. Думаешь, он пошел?
— Ты же прекрасно знаешь, что дело не в том. Я…
Билл рванул воротник. Пуговица оборвалась и ударилась в зеркало. Мужчина ругнулся и глянул на часы.
— Не хочу я снова ссориться, — сказал он, снимая пиджак с открытой двери шкафа. Надел его, смахнул с плеча невидимую пылинку. — Сам я хватался за любую халтуру, чтобы заработать на этот выезд, и я уже объяснял тебе это. Из вашего рта ничего не выдирал.
Мери не отвечала. Только глядела на него этим своим телячьим взглядом. За много лет он научился его ненавидеть.
— Мне пора, — вздохнул он. — Телефона с собой не беру.
И он вышел.
Он уселся на ступенях возле дома и вытащил сигарету. Какое-то время игрался ею, крутя между пальцами, после чего сунул в рот. Вытащил зажигалку.
«Забавно, — размышлял он, вглядываясь в подъездную дорогу дома напротив, — как редко человек заглядывает в прошлое». До сих пор Билл и сам не морочил себе этим голову. Пер вперед, с воодушевлением раскручивая небольшую фирму, одну, а потом, когда та оказалась осечкой, другую. У него имелся сын, он построил дом, посадил дерево и фальшиво пел, когда брился. То есть, выполнял все условия, чтобы считаться типичным мужичком, и если бы до прошлой недели кто-либо его спросил, то наверняка ответил бы, что все в полном порядке.
А потом неожиданно Мери начала жаловаться, находя миллионы идиотских причин, ради которых он не должен был ехать на эту встречу класса. И как раз это и вызвало, что он начал задумываться над тем, почему ему так важно туда отправиться. Потому что дело было важным. С каждым днем все сильнее и сильнее.
Из-за поворота появился автомобиль Майка Картера, серебристо-зеленое «вольво комби». Билл затянулся в последний раз и погасил сигарету о ступеньку. Поднялся.
Майк припарковался у бордюра и вышел из машины. Он был, как минимум, на голову выше Хоппера; у него были длинные, связанные в хвостик волосы и очки-леннонки на носу, из-за чего он немного походил на одного из Одиноких Стрелков из «Х Файлов». Одет он был в уже сильно выцветшую гавайскую рубашку — по мнению Билла — ту самую, которую его приятель имел на себе во время гулянки, когда они гудели окончание школы. В его шкафу висела практически точно такая же, но уже несколько лет он и не пытался ее надевать. В одном Мери была совершенно права — необходимо было бы сбросить лишний вес.
— Здорово, — отозвался Картер. — Готов?
Билл кивнул.
— Я — да, а вот с тобой похуже. Не выглядишь, как следует. Ведь знаешь же об этом, правда?
Майк широко усмехнулся.
— Одежка Смура валяется на заднем сидении, — ответил он. — Не обязан же я переть в ней всю дорогу. Как Мери?
— Нормально. — Хоппер глянул в сторону окна спальни. Он надеялся увидеть в нем жену, но та, видно, капитулировала после разговора, потому что не появилась, чтобы одарить его своим видом униженной и оскорбленной. — Нам еще надо подъехать в банк.
— Ясное дело, заскакивай.
Билл уселся, и они поехали вдоль улицы.
— Я вовсе не считаю, будто бы кто-то, кто не разбирается в компьютерах, обязан быть придурком, ты же знаешь. Но ты не поверишь, что устроил тот мужик. Размонтировал кулер, потому что тот, представляешь, слишком сильно гудел? С процессора. У него стоял пентиум, так что ему даже удалось его запустить, а потом как рвануло… И он с этим приезжает к нам с гарантийными претензиями… Врубаешься? У человеческой глупости нет границ.
Билл кивнул. Во всяком случае, это одно, с чем он мог согласиться. Сам он в компьютерах совершенно не разбирался, и они его ну никак не интересовали. Но он не собирался лишать приятеля удовольствия.
Он слушал и одновременно поглядывал за окно, высматривая съезд к заправке. Они ехали уже более двух часов, так что мочевой пузырь уже напоминал о себе.
— Ты никогда не задумывался над тем, как оно было бы стать Смурным? — неожиданно сменил тему Майк.
— Да нет! — пожал плечами Хоппер. — Когда у тебя в душе лабает рок-н-ролл, о таких вещах не думаешь… Ну а потом оно приходит как-то само.
— А я задумывался, — сказал Майк. — И Уотт тоже. Ну, знаешь, когда уже те пришли, познакомились со всеми и уселись возле камина, еще перед тем, как ты приехал. Тогда мы отправились в подвал за пивом для них.
— Ну и?
— И вот именно тогда… Ты же знаешь, какие взгляды были у Уотта. Иногда мне казалось, что он и вправду верил, будто бы будет вечно молодым. — Картер провел рукой по волосам и потянулся к полочке под радиоприемником за драже «тик-так». — Но тогда-то именно он и начал говорить о Смурных. Хочешь?
Билл взял коробочку и вытряхнул себе пару драже, которые он забросил себе в рот.
— Так значит, что он говорил? Могу поспорить, нес всякую хрень про Вьетнам и про убийц детей.
«Я и сам так тогда думал, — мелькнула мысль, — когда увидел Смурных, растянувшихся на диване. Меня так и подмывало спросить, хорошо ли они развлекаются, зная, что их дружки в это же время насилуют узкоглазых тринадцатилеток. В то время все они были для нас одинаковыми».
— Ты проиграл пари, старик, — рассмеялся Майк. — Я был уже внизу, но он остановился на лестнице и уставился в стену. Я спрашиваю, чего это с ним, а он на то, что последние месячные у Сюзи задерживаются почти что на неделю.
Драже встало Хопперу поперек горла.
— Что?!
Его приятель откинул голову и рассмеялся.
— То, что слышал. Он стоял на самом верху лестницы, ведущей в подвал, и бухтел о месячных своей девушки.
Билл недоверчиво покачал головой. На обочине плакат с логотипом большой раковины сообщал, что ближайший съезд к станции «Шелл» находится двумя милями далее. Он сильнее стиснул ноги.
— Но ведь он, вроде бы, говорил про Смурных, — вспомнил он, после чего, на тот случай, если бы приятель не заметил плакат, прибавил. — Если сможешь, остановись на этой станции.
— Договорились… А Уотт и вправду говорил о Смурных, — продолжал Майк. — Сказал, что как только месячные у Сюзи начали запаздывать, он сам с каждым днем делался более дерганым. Чувствовал, что если появится ребенок…
— Но ведь они всегда могли от него избавиться, разве нет?
— Я тоже об этом подумал, но Сюзи была практикующей католичкой… — Майк захихикал. — Что, каким-то макаром, совсем не мешало ей давать ему при первом же случае… Во всяком случае, мысли о ребенке вызвали, что Уотт с каждым днем все сильнее чувствовал себя Смурным. Он размышлял о том, как найти работу, про свадьбу, дом, и про все то дерьмо, которое было нам так противно.
«И частью которого все мы сейчас являемся», — досказал про себя Билл.
Картер включил указатель поворота и съехал на правую полосу. Чуть подальше он свернул к заправке. Была четверть четвертого вечера.
Постой занял чуть больше времени, чем они планировали: как оказалось, навернулась лампа в фаре ближнего света. Билл воспользовался вынужденным перерывом, чтобы чего-нибудь поесть. Какое-то время он размышлял, а не купить ли попросту гамбургер на заправке, но затем решил посетить находящийся сразу же за ней придорожный бар. И он направился в ту сторону.
Сказать, что внутри было просто чисто, это как будто бы посчитать «Ритц» обычным мотелем. Помещение было буквально стерильным. Вдоль фронтальной стены находилось несколько боксов с сиденьями, покрытыми блестящей бордовой обивкой. На столах ровнехонько были разложены безупречно белые салфетки, в вазонах стояли свежие полевые цветы.
На стойке располагалась только кофеварка и несколько карточек. Хоппер весело подумал, что подобные заведения видел лишь в фильмах о бунтующей молодежи, например, в «Помаде для волос». Да и там никогда не было так чисто.
Он заметил джукбокс[38] и направился к нему. Если только в машинке имеется «Summer Night» Оливии Ньютон-Джон и Травольты, можно было выложить четвертак.
— Помочь чем-нибудь?
Билл глянул в сторону стойки. Из заднего помещения появилась молоденькая девушка, одетая в красно-белую униформу и черный фартучек. У нее было симпатичное, кругленькое личико, которое чуточку портили шрамики от ветряной оспы на щеках и на носу. Волосы — светло-соломенного цвета — она связала в конский хвост. Если верить табличке на груди, ее звали Анной.