го у человека появляется такое чувство, будто его протянули сквозь стиральную машину или всосали в гигантский пылесос.
Человеку остается только наркотический сон. Но и здесь продолжается вторжение в его жизнь: в уши его вложены миниатюрные радиоприемники-ракушки, успокаивающие тихой музыкой, вкрадчиво нашептывающие мысли и сны.
Сожжение книг, необходимое для полной унификации мысли, если можно назвать мыслью это ничтожное инстинктивное существование на уровне насекомого, превратилось в одну из почетнейших профессий: по первому сигналу, что где-то обнаружена книга, «пожарники» мчатся на место преступления и сжигают дом, поливая его из огнеметов. В стабилизированном обществе с тотальным строем нет места свободной мысли, говорит Бредбери, иначе нарушилось бы равновесие — ведь даже клочок исписанной бумаги — это реализация человеческой мысли. Отсюда и заглавие книги: бумага загорается при 451 градусе по Фаренгейту…
И все же в этой жестокой и бесчеловечной утопии, а вернее в романе-предостережении, Бредбери, наперекор окружающей его действительности, которой по сути дела и посвящена книга, остается оптимистом. В этом мертвящем мире, сохраняющем неустойчивое равновесие на грани истребительной термоядерной войны, где-то подспудно бьется человеческая мысль: люди сохраняют книги, встречаются, мыслят. Это юность в лице Клариссы — «бомбы замедленного действия», — которую интересует «не то, как делается что-нибудь, а для чего и почему. А подобная любознательность — опасна!» Это потомственный пожарник Монтег, тайно собирающий книги, захватывающий их в каждом доме, который он сжигает, и становящийся под их влиянием бунтарем. Монтег — это Ромео Монтекки, восстающий против удушающего его бремени средневековья. Ведь у Шекспира, которого так любит и так часто цитирует Бредбери, герой именуется не Монтекки, а по-английски — Монтегью…
Книга заканчивается гибелью города — символа современной американской действительности — в неугасимом огне водородных бомб. Реактивные самолеты уходят с ревом, который, казалось, говорит: разрушай, не оставляя камня на камне, погибни. Умри!..
«Когда-то в древности жила на свете глупая птица Феникс,— резюмирует один из героев книги. — Каждые несколько сот лет она сжигала себя на костре. Должно быть, она была близкой родней человеку. Но сгорев, она всякий раз снова возрождалась из пепла. Мы, люди, похожи на эту птицу. Однако у нас есть преимущество перед ней. Мы знаем, какую глупость совершили. Мы знаем все глупости, сделанные нами за тысячу и более лет. А раз мы это знаем, и все это записано, и мы можем оглянуться назад и увидеть путь, который мы прошли, то есть надежда, что когда-нибудь мы перестанем сооружать эти дурацкие погребальные костры и кидаться в огонь. Каждое новое поколение оставляет нам людей, которые помнят об ошибках человечества».
Но даже в этом погибшем мире где-то подспудно бьется человеческая мысль. Группы бродяг, бежавших из городов, собравшись где-нибудь у костра, на обочине, ведут неторопливые беседы. Однако на самом деле это гибкая и разветвленная организация людей, готовых взяться за перестройку мира, когда придет «час гнева» и рухнет чудовищная механическая цивилизация машин, где нет места человеку. Их лозунг — «Всему свое время». Время молчать и время говорить. Время разрушать и время строить.
Среди них много ученых — профессоров из Кембриджа, Принстона, Стенфорда. Каждый из них вызубрил наизусть какую-нибудь книгу: «Республику» Платона, сочинения Марка Аврелия, книги Свифта, «Происхождение видов» Дарвина, труды Эйнштейна, речи Ганди, Джефферсона и Линкольна, «Уолден» Торо и стихи Байрона… Они ждут того дня, когда возникнет новый мир и все эти, казалось, навеки погибшие, сожженные книги снова можно будет напечатать…
Так глубоко оптимистически заканчивает книгу писатель: человека можно уничтожить, но нельзя истребить его бессмертную мысль.
В романе «Надвигается беда» действие происходит в маленьком американском городе, какие так любит Бредбери, чем-то очень напоминающем городок в «Вине из одуванчиков». Ночью туда приходит поезд со всеми принадлежностями карнавала: каруселью с музыкой, египетским зеркальным лабиринтом, балаганами и паноптикумом. Но все это таинственное, особенное.
Карусель эта — волшебная: при каждом ее обороте ты становишься старше на один год, а если пустить ее в обратную сторону, то музыка, тон за тоном, будет пятиться назад, а человек, сидящий на карусели, будет становиться все моложе, пока не превратится в ребенка.
Зеркала тоже обладают чудесной способностью. Человек, глядящий в них, видит не себя, а свое прошлое. Они гипнотизируют людей, их нельзя разбить, но их можно сокрушить радостью и смехом — тогда они лопаются сами собой.
Паноптикум состоит из «тысячи и одного чуда». Здесь есть Мефистофель, Человек, пьющий лаву, Мистер Электрико, спокойно сидящий на электрическом стуле, Чудовище Монгольфье, Висельник, давно умерший, Демон Гильотины, Скелет, Ведьма из праха и Самая Прекрасная Женщина в мире…
Все эти персонажи — не сказочные герои, но аллегории сил, противоборствующих человеку, стремящихся победить добро и заменить его злом. Это не только внешние силы, препятствующие людям создать на земле жизнь, достойную человека, но это и человеческие страсти и стремления, гнездящиеся в подсознании, и их борьба с людьми, поединок человека с самим собой.
Это «люди осени», как называет их Бредбери. Руководит ими некий мистер Дарк («дарк» — по-английски — тьма), он же Человек с картинками, а в одном месте он даже назван Князем Тьмы. Но это не шаблонный библейский дьявол, хотя он и бессмертен. Это — олицетворение всего темного, зовущего назад, сил косности и зла.
Реальные герои книги — два четырнадцатилетних подростка, Вилл и Джим, а также отец Вилла, пожилой и мудрый городской библиотекарь. Мальчики, любители новых приключений, первые заметившие карнавальный поезд, вступают в битву с «людьми осени». С помощью мистера Халловея, отца Вилла, они радостью, смехом и смелостью побеждают тьму, как день побеждает ночь.
Этот сложный аллегорический роман чем-то напоминает «Алису в стране чудес», которую можно воспринимать и просто как веселую детскую сказку и как трактат о «контраверзе» — расколе между высокой и низкой церковью в Англии в середине XIX века.
Основная тема романа — борьба между добром и злом и в обществе и в самом человеке. «Все можно вернуть и исправить», — говорит карусель. «Помни, что будущее вырастает из прошлого», — говорят зеркала. И если ты наполовину хорош, говорит мистер Халловей, и твоя жена наполовину хороша, то сложатся лучшие половины. Нужно только не капитулировать перед злом, а вести наступательную борьбу. Нужно бороться и верить!..
Трудно в небольшой статье рассказать обо всем разнообразии творчества этого замечательного писателя, а тем более показать его на фоне всей научной фантастики Соединенных Штатов. Литература этого рода существует в Америке в разных «этажах» — в дорогих, хорошо изданных книгах, выходящих на равных правах с лучшими книгами других писателей, в дешевых книгах в мягких обложках, рассчитанных на менее притязательных читателей, и в грошовых журнальчиках для вагонного чтения, которые можно купить за медяк. Но книги Бредбери существуют во многих этажах, редко выходят тиражом меньше, чем 150—175 тысяч экземпляров и многократно переиздаются.
Секрет успеха Рея Бредбери не в дешевых сенсационных приключениях, которых нет в его книгах. Литературные снобы высоко ценят его необычный стиль, своеобразно неповторимый, где в одной фразе сталкиваются как будто несовместимые слова, ценят его парадоксальные философские идеи. Но простым людям Америки и всего мира он дорог верой в новое Возрождение, как он называет ясный и светлый будущий мир, и им близка его тревога за судьбу людей, своих современников, — ведь только о них он и пишет — и всего человечества. Люди, еще не поздно одуматься, говорит он. Будьте бдительны, еще есть время, еще не поздно!
Рей Бредбери ищет перемен. «Я ненавижу римлянина по имени Статус Кво», — говорит он. Поэтому с непоколебимым оптимизмом он обращается к тем, кто не боится этих перемен: к смелой и беспокойной молодости… «В наше время радость существования, — пишет он, — заключается в том, чтобы помогать юношам отыскивать пути к Новым рубежам, в том, чтобы начать у нас свое собственное Возрождение… Если я когда-нибудь утрачу это ощущение, эту потребность, я навсегда откажусь от научной фантастики».
Бредбери сидит за своим письменным столом и работает. Мы не знаем, как он пишет — самопишущей ручкой или печатая на машинке, может быть, он диктует стенографистке, а возможно, размышляет вслух, записывая свои мысли на магнитофон. Но главная работа происходит у него в голове, где возникают замыслы, рождаются отдельные фразы и целые абзацы и страницы его будущих книг. И что бы он ни писал, он всегда говорит о нашей современности. В аллегорических и фантастических картинах он яростно обличает зло мира, олицетворенное в политическом и социальном угнетении человека, в противопоставлении людей разных рас и разных классов.
И в то же время он с такой же страстью утверждает, что человек по природе своей добр, что его лучшая половина всегда побеждает худшую, что мир огромен и великолепен, что он неминуемо будет свободным.
Бредбери всегда на стороне своих любимых героев, простых людей Америки, людей смелой мысли, непобедимых в своем труде и своей борьбе. Таковы простые охотники, рискующие своей жизнью для забавы богатых людей в рассказе «И грянул гром». Таков шофер из рассказа «Ночная встреча». Это Спендер, способный убить своих бывших товарищей, чтобы спасти великую цивилизацию, где наука и искусство, человеческая страсть и мысль объединены воедино. Это простые и смелые космонавты, герои многих рассказов, это ученые, это дядюшка Эйнар, простой и в то же время крылатый фермер, верящий, что настоящий человек создан для полета в чистом и просторном небе, это мужественные люди, способные выстоять в гибельном климате Венеры. И в первую очередь это дети — мальчик из рассказа «Улыбка», сохранивший в обстановке гибели всей цивилизации веру в красоту, это герой повести «Вино из одуванчиков», это четырнадцатилетние подростки Вилл и Джим из романа «Надвигается беда». Иногда его герои гибнут в борьбе с тяжкими препятствиями. Но нигде на страницах книг Бредбери мы не найдем пессимизма: он знает, что человека можно уничтожить, но победить его нельзя! «Человек с большой буквы должен жить. Я не вижу ничего важнее Человека с большой буквы», — говорит он в рассказе «Земляничное окошко».