– Бау-бау-бау… Вау-вау-вау…
Пока я двигался мимо странного танцпола, до моего слуха доносились некоторые более-менее членораздельные звуки. Именно они и были ключевым лейтмотивом очень странной музыки, доносящейся из свисающих из-под потолка треугольных динамиков.
– Ну, просто хит-разрыв, – скептично прошептал я.
А вот тем нескольким персонам, что одиозно двигались под эти звуки на странном танцполе, такая вот музыка определённо была по вкусу. К такому выводу я пришёл, когда увидел на лицах некоторых из них некое подобие блаженного боголепия.
– Придурки, – чуть громче шёпота произнёс я.
Видимо какой-то части меня очень хотелось стать услышанной ненавистными танцорами. Однако она была в меньшинстве и не имела особых полномочий. Другие же части меня предпочли более пассивный путь неприятия – заставили меня побыстрее прошмыгнуть в полураспахнутую дверь.
И что же? Дверь позади, а удовлетворение так и не появилось. Два раза налево, вниз и вверх по лестнице. Какое тут вам удовлетворение? Весьма сомнительное. Точнее вообще никакое удовлетворение меня не посетило, не нашло для меня своего драгоценного времени. Лишь стало скучно. Очень скучно, потому как ради удовлетворения простой обыденной потребности мне приходилось делать какие-то несоизмеримые вещи. Но в конце концов я все же добрался до искомого автомата с напитками.
«Слава Богу», – подумал мой мозг.
Но очень преждевременно…
Минута, две, три… Потом уже было сложно считать. Ни за что, ни про что потерянное время далее просто называлось как «много».
– Эй!.. Ты скоро или как?
Я попытался поторопить того, кто уже стал изрядно напрягать своим затмевающим присутствием возле автомата с напитками. И, конечно же, мне по наивности казалось, что ситуацию изменят мои риторические вопросы. Однако странный тип, тратящий моё время понапрасну, проявишь абсолютный ноль реакции. Из вежливости я попытался подождать. Но и это моё предприятие не принесло успеха. Минуты шли, и ничего не менялось.
– Дебил что ли?
Неприятное чувство от того, что меня игнорят, вырвало из меня те слова, которыми вряд ли стоит гордиться в порядочном обществе. Жаргон был удобен для общения с сексапильной барменшей, но здесь в помещении эллипсоидной формы с огромными во всю стену окнами с одной стороны и с тремя раскидистыми пальмами в кадках с другой полагалось вести себя иначе. И пускай я вполне обыденно ждал своей очереди к автомату с напитками…
Передо мной все-таки стоял не гопник с переулка, а человек в гораздо более дорогом костюме по сравнению с моим (и даже по сравнению с тем замечательным костюмом, в котором я видел начальника местной службы безопасности).
– Слышишь или нет?
Очередной риторический вопрос возник, когда даже прямое оскорбление не вызвало реакции со стороны человека, стоящего на моем пути к автомату, предположительно выдающему заветный чай.
И снова ничего…
– Хорошо…, – прошептал я.
Теперь уже запас прочности во мне иссяк окончательно.
«Насрать», – решил я для себя.
А затем одним резким прыжком мгновенно сократил расстояние между собой и обладателем великолепной одежды.
– Че?.. Типа не замечаешь?
Схватив человека в дорогом сером костюме за шкирку, я намеревался вправить ему мозги. Однако когда его бессмысленный взгляд обратился в мою сторону и обнажил чернильно-черные глаза, стало ясно, что лучше бы я был кофеманом. Проблем бы в жизни тогда было бы куда меньше.
– Мозги…
Круто!!! Очень круто! Но только, когда ты видишь нечто подобное на экране телевизора. Когда же некто бессвязно мычит тебе в лицо:
– Мозги…, – ощущение восторга становится недоступным.
И ужас беспощадно давит на мозг, когда видишь безумие чернильно-черных глаз, видящих в тебе долгожданную добычу. И тут же непроизвольно вспоминаешь старые фильмы про кровожадных белых акул…
«Почти идеальное сходство».
«Точно. Но ведь именно этого мы и добивались».
Но (очень большое «но»)…
Стрессовые ситуации требуют стрессовых решений. Кто-то другой, несомненно, стал бы медлить, колебаться и в итоге это стоило бы ему жизни. Но я-то точно знал, с чем неожиданно столкнулся у обычного торгового автомата с напитками. Я знал, что будет, если вдруг человек с указанной метаморфозой внезапно умудриться меня поранить, даже если по касательной. От такого счастья меня передернуло. Однако убежать прочь в целях собственной безопасности я не мог. Мне слишком сильно хотелось чаю. Практически невыносимо.
Но…
– Дай… мне…
Трансцендентный голос того, кто дышал мне в лицо убийственным ароматом гнили, выдавал слова дробно. Только вот чужая проблемная дикция была мне в данный момент наименее интересна. Куда больше беспокоили чужие руки, что крепко вцепились в мои ключицы. И чужой рот, полный острых кривых зубов, который навязчиво тянулся к моей глотке.
– Дай… мне… свои… мозги…
Я тут вам распинаюсь. Но на самом деле все произошло мгновенно, за долю секунды.
Да и что удивляться? Все своевременные решения именно так и принимаются. Конечно, мои двигательные рефлексы немного заржавели, но не настолько, чтобы позволить мне умереть.
– Свали в туман! – воскликнул я громко и резко, а потом изо всех сил оттолкнул от себя того, кто настойчиво тянулся зубами к моей глотке.
– Мля-мля…, – попытался было ответить мне источник заразы.
Но резво выхваченный из-за поясницы пистолет не позволил ему расширить диалог.
– Бах-бах!!!
Два выстрела промеж чернильно-черных глаз решили проблему в самое нужное время… Слегка пошатнувшись, тело, одетое в дорогой серый костюм, упало навзничь. Я посмотрел на него с презрением, но плеваться не стал. Все-таки я находился в приличном месте, где не принято глумиться над трупами поверженных врагов. Во всяком случае, мне так казалось в тот момент. Так что я ограничил себя простой неброской репликой:
– Вот и все, ребята…
После этого я переступил через лужицу серой крови, медленно вытекающей из дважды простреленной головы, и мечтательно подумал, что наконец-то достиг искомой цели. Однако взгляд тут же напоролся на красно-коричневое табло с предложенным меню, после чего голос тяжелым вздохом обозначил:
– Ну что за хрень…
Чая не было. Столько сил и столько энергии было потрачено на то, чтобы в очередной раз оказаться ни с чем…
– Или же с кучей проблем, – безвольно прошептал я.
На середине фразы вполне предсказуемо завыла аварийная сирена. Раздирающий слух шум не мог удивить меня своим появлением. Очевидно, что кому-то не понравилась стрельба в здании крупной финансовой корпорации. Другое дело – красные, жёлтые и синие прожектора. Их лучи причудливо плясали по стенам минуты две, а затем сошлись на мне. Это было необычно, оригинально…
– Стоять на месте!
– На колени! Руки за голову!
Одно мгновение и небольшое помещение стало чрезвычайно перенаселенным крикливыми персонажами в униформе спецназа.
Откуда они все повылазили? Да черт их знает. Стоя на коленях, я мог только пересчитывать. Думать уже не получалось.
– Тридцать с лишним кажется…
– Молчать!
Что ж, как самому опасному преступнику мне было отказано даже в считалочках.
«Хоть в трибунал жалуйся…».
«Гаагский?»
Короткое незапланированное препирательство с самим собой…
Итак, значит стою я тут на коленях, руки за головой, в лицо мне тычут холодными металлическими стволами автоматического огнестрельного оружия. Как жить в таком мире? Понятия не имею. В голове мелькнуло отчетливое «дежа вю».
«Все это уже было», – сказал я себе.
И в памяти вспыхнули события десятилетней давности. И больно и скверно стало на душе, словно это было только вчера, или даже сегодня… Совсем свежая рана, посыпанная солью неизбежного повторения прежних ошибок.
«Неужели это все?» – задумался я, – «Неужели мне достались только лишь сутки свободной жизни. Не украл, не выпил, но все ровно в тюрьму. Ужасная романтика».
Мне хотелось ответа, хотелось немного жалости к самому себе, но никто не ответил мне. Ни Бог, ни Вселенная, ни вооруженные люди в комнате с тремя пальмами.
Да и на жалость все они также поскупились. Меня схватили за плечи и резким рывком подняли с колен…
«Не жди меня мама…», – попытался было иронично напевать мой внутренний голос.
Кажется, он снова взял верх. А ведь все было так близко… Успех, новая жизнь… А что теперь?
– Конец…, – угрюмо и обреченно прошептал я.
– Молчать!
Минут пять меня вели по длинному узкому коридору со стенами в жёлто-сине-зеленую полоску. Причём в действительности меня вели двое, а остальные тридцать одиозно следовали за нами, превратившись в длинный-длинный хвост.
Но вот пять минут себя исчерпали и все мы оказались припертыми к дверям лифта, выкрашенным в насыщенный серный цвет.
Человек, стоявший слева от меня, – спецназовец с миниатюрной треугольной бородкой – размеренным жестом левой руки потянулся к красной кнопке ромбической формы.
Нажав её, он разбудил внутри неё крошечный механизм. А ещё негромко загудел тянущий механизм.
«Завертелись шестерёнки!»
Это я что собственно имел в виду?
– Заходим!
Тот, что стоял справа, – рыжий с кучей безобразных веснушек – видимо по жизни был более грубоват. Его резкие фразы, его резкие жесты, его резкое желание запихнуть меня в лифт… Все это оставляло негативное впечатление о нем, как о человеке. Хотя, что же я собственно придирался? Мне же не жить было с ним, хотя кто его знает… У меня и прежде была мания водить дружбу со своим тюремщиками.
– Живее-живее!..
Мне не хотелось заходить в лифт с чёрной дверью, тем более что изнутри он был не менее чёрен. Однако, как я уже говорил, меня и не спрашивали. Взяли и затолкали – делов-то…
Но в лифте в итоге оказались только трое: рыжий, «миниатюрная бородка» и я. Длинный-длинный хвост никоим образом не смог втиснуться в крошечную кабинку, даже если бы попытался. А он и не пытался. Он просто остался за порогом.