Казалось бы, Окулист должен был разозлиться на меня за мою глупость. Но он даже не удосужился иронично улыбнуться. Нечто гораздо более важное занимало его ум.
«Точно не моя глупость так сильно заинтересовала этого человека! Он знает нечто важное, непонятное и недоступное для меня.
По сравнению с ним я действительно глупец…».
Впрочем, самокритика в моем случае была всего лишь очередным проявлением жалости к самому себе…
«Бедный, бедный… Несчастный?»
Жизненная перипетия, в которую меня занесло, была полна больших сюрпризов. И поэтому разумная часть меня пыталась как-нибудь вывернуть мир в свою пользу.
Не хотелось ему пребывать в дураках.
Да только инстинкты знали всю правду. Они чувствовали, что позерством дело не спасти.
«Тогда что же мне поможет?»
Ответ как обычно стоял перед моим носом.
– Нам нужно идти.
Окулист ткнул указательным пальцем в неком направлении, а затем им же поправил погнутые очки, что висели на его носу. Я не стал спрашивать:
«Зачем? Почему? В чем состоит экзистенциальный принцип его выбора?»
Для себя я наконец-то решил, что все же стоит довериться иллюзорному флагштоку и пойти за этой избранной целью последовательно и неумолимо. Сам я не обладал нужными умениями, чтобы выбраться из большой «Ж». Мне требовался проводник – гид по хреновой Фиолетовой долине. И самый верный кандидат уже был в моем распоряжении.
«Отлично!»
Мы сделали несколько шагов в заданном направлении. И я уже настроился на то, что мы будем слоняться между фиолетовыми деревьями долго и изнурительно. Однако:
– Присели…
Я еле успел вовремя среагировать. Певучий шёпот не был в моих планах. Ну а Окулист своими планами не делился.
– Сидим…
Мы сидели на корточках между двумя тощими дубками с синусоидально изогнутыми стволами. Эти два дерева очень сильно выделялись на фоне остальных, ведь все остальные были мощными и могучими, а эти…
«Одно название», – такой была моя оценка.
А ещё они сплелись между собой кронами, образовав своеобразную лесную арку.
«Вот так вот!»
Я смотрел на Окулиста, сидящего слева от меня. Его внимательный взгляд всматривался в пространство между колышущимися верхушками фиолетовых деревьев. И смотрел он так, словно там пряталось что-то важное, сливающееся с темно-оранжевым фоном.
– Сидим…, – снова певуче прошептал Окулист и для убедительности положил правую ладонь на моё левое колено.
Конечно, я выбрал его в качестве путеводителя не просто так. Не с бухты барахты. Не от безысходности. При большом желании я мог бы пойти в противоположном направлении, остаться на месте или медленно сгинуть в яме двухметровой глубины.
«Я сам принимаю решения!» – такой была моя позиция задолго до вычурных экспериментов с моим внутренним «я».
Впрочем, сегодня все было по-особенному. Сегодня моё решение в основном базировалось на внутреннем чутье. Покалывающее и пощипывающее нутро снова желало дать мне дельный совет. Оно утверждало, что человек в сером комбинезоне достоин моего доверия. И я его слушал. Я знал, что оно мне никогда не соврёт.
– Ш-ш-ш-ш-ш…
Мы сидели и смотрели вверх. Это продолжалось долго, так что колени стали понемногу поднывать. Потом сильнее. И было в принципе понятно, что вскоре мне станет снова наплевать на местные достопримечательности и красоты. И что высокопарный взгляд человека в сером комбинезоне в конечном счете перестанет интересовать меня своей сакрально сосредоточенной харизмой. Это было неизбежным будущим. И ожидание этого будущего заставило меня подумать:
«Как же трагична наша мимолетная жизнь?»
Наверное, я снова пытался предательски произвести на свет чувство жалости к самому себе. Сумев понять этот ловкий трюк, я остановился. Тот я, что существовал здесь и сейчас, мне не нравился. Мне хотелось избавиться от ненужных трюков своей верткой натуры.
«Но как это сделать?» – я не знал.
– Ш-ш-ш-ш-ш-ш…
«Или я все-таки знаю?»
Внутри меня внезапно появилась некая очень сильная уверенность в том, что у меня все получится.
«Непременно!!!»
Я все ещё смотрел на колышущиеся верхушки фиолетовых деревьев. Они никуда не делись. Немного расслабив напряжение зрения, я получил не только слегка размытое изображение. Помимо этого мне также досталось зрительное ощущение чего-то большего. Я не видел, но теперь уже чувствовал присутствие чего-то большего. Хотелось получить понимание происходящего, но его пока ещё не было…
– Смотри-смотри…
Человек, сидевший рядом со мной, словно знал, что со мной происходит, словно видел моими глазами…
– Зеленоватые оттенки по краю…
Его голос вкрадчиво нашептывал мне правильные слова:
– Они божественны…
И действительно. Размытая граница между твёрдой субстанцией фиолетовых листьев и газообразной субстанцией темно-оранжевого неба постепенно стала приобретать зеленоватый окрас.
«Что это?»
Я не понимал, но мне нравилось то, что удавалось видеть. И мне даже стала неинтересна боль в коленях.
– Это вход…
«Какой ещё вход?!» – мой мозг не понимал о чем идёт речь.
Это было выше его понимания. Это было выше его желания понимать.
– Почувствуй…
Мне было интересно. Но мозг не хотел чувствовать. Он не хотел знать. И поэтому…
«Ересь!» – подумал я.
А потом за меня все сделали мои мышечные рефлексы. И я как бы невзначай посмотрел за спину. При этом у меня в мыслях не было какой-либо цели или непреодолимого желания. Я сделал это то ли от скуки затянувшегося созерцания, то ли от нечего делать. И тогда я увидел её…
«Дверь!»
Мой мозг едва не взорвался от радости.
«Дверь! Моя любимая ненаглядная дверь из красного матового стекла. Где же ты была родная? Я думал, ты покинула меня, забросив черт знает куда. В какую-то Фиолетовую Дубраву. Да зачем она мне нужна? Не нужна. Я хочу вернуться туда, где мне всегда было комфортно. Но я не злюсь. Я рад, что ты вернулась!..»
Внезапно в моих мыслях красная стеклянная дверь, висящая в десяти сантиметрах над землёй между тремя фиолетовыми дубами, стала чем-то одухотворенным, обожествленным…
Не думая более ни о чем, я потянулся к заветной дверной ручке. Одновременно колени стали медленно разгибаться, приподнимая вверх корпус тела.
Я двигался к заветной цели, которая должна была меня спасти. Я так думал…
«Сейчас, сейчас, сейчас…».
Но я ошибался…
«Вот вернусь, и все наладится!»
Я ошибался…
Я очень сильно заблуждался. Не только в своём гибельном желание ещё раз пройти через магическую дверь из красного матового стекла, но и в других вещах. А потому, если бы на моей коленке не лежала чужая рука, то я, несомненно, продолжил бы своё пребывание в состоянии блаженного неведения. Ведь не существует посмертного прозрения. После смерти оно уже никому не интересно.
– Нет!..
Крик человека, сидевшего рядом со мной на корточках, пронзил мой затылок, но не остановил.
«Пошёл ты!», – подумал я и усмехнулся.
Некоторая эйфория происходящего заставляла меня злиться на его крики, на его потуги меня остановить, удержать за ногу, одернуть…
Мне не нужна была его помощь. Я не нуждался в его предостережении.
Очередная ошибка. Но тогда я об этом не знал.
И поэтому моя рука бесстрашно схватила дверную ручку в виде набалдашника, провернула её, толкнула от себя…
«Сейчас все произойдёт. Хватит с меня летающих поросят, подземелий и прочей ерунды. Достаточно. Наигрался!» – мои заблуждения вели меня вперёд.
А сзади все ещё был слышен крик:
– Нет!..
«Ха-ха-ха!»
Я смеялся над тем, кто не хотел моего движения вперёд.
«Я все равно это сделаю!» – думал я.
И дверь уже стала поскрипывая отворяться, показалась полоска света. Но какой-то странной сегодня была полоска света.
Уж очень узкой она была и двигалась.
«Ерунда!»
Ничто не могло меня остановить.
– Нет!..
Или все же смогло???
Нежданно-негаданно я уткнулся носом и ртом в мягкую зеленую траву.
«Неожиданно…».
Спустя мгновение пришло осознание, что меня сбили с ног. И тогда я с бешеной силой разозлился.
– Ах ты, гад! – закричал я, пытаясь сбросить со своей спину человека в сером комбинезоне, – Ты зачем это сделал?!
Никакой борьбы не последовало. Окулист не стал меня удерживать, не стал прижимать к земле и читать при этом великомощные нотации.
«Почему?»
Я был рад, что беспрепятственно смог оторвать своё лицо от зеленой благоухающей травы и сесть. Я чувствовал победу. В то же самое время я был сильно обескуражен.
«Если он мой враг, то почему так легко сдался???»
Мне было непонятно. Оглядев презрительным взглядом своего недоброжелателя, я тоже ничего не понял.
Ясно было лишь одно – красная дверь исчезла.
– Блин…
Я сидел задницей на траве, выставив ноги вперёд. В метре передо мной находился мой то ли друг, то ли враг…
«Непонятно!»
Он стоял на коленях.
«Лучше бы он это сделал…».
Вы не поняли?
А нужно было понять. Странная ужасающая мысль посетила меня.
Прошла секунда, но вины или угрызений совести все ещё не было.
Они не хотели приходить.
Наверное, им показалось, что я прав.
«Прав???»
Я смотрел на человека, поднимающегося с колен, и понимал, что скорее нет, чем да. Слишком уж неприятным было зрелище…
«Определённо…».
То, что я видел, не сразу нашло логическое объяснение. Правое ухо отсутствовало. Вместе с ним в небытие отправилась правая дужка очков, кожный и волосяной покров прилегающей части виска.
Крови не было. Но думаю, что было очень больно.
И все же выражение лица человека в сером комбинезоне, которого звали Окулист, осталось неизменным. Оно по-прежнему было сосредоточенно-надменным, абстрагированным и пренебрежительным.
Словно ничего не случилось, не изменилось… А может его презрение распространялось и на боль тоже…
«Убедительно…».