Продавщица…
«Катя…».
Она быстрыми шагами довела своего гостя до конца этого коридора, где была ещё одна дверь. На ней была табличка для догадливых. Слов не было, было лишь изображение – простое, схематичное, похожее на душ.
– Нам сюда, – сказала девушка.
Она толкнула дверь с табличкой и пошла дальше.
«А куда ещё?» – Алексей удивился женской глупости.
Но тут же он заметил, что сам неправ. У коридора была ещё одна дверь, но она была практически незаметна. Ее загораживало большое количество коробок.
«Куда же ты ведёшь?» – с внезапным интересом подумал журналист.
Однако журналисту нужно было идти дальше, а не смотреть по сторонам. Его ждали водные процедуры.
– Вот наша корпоративная сауна.
– Сауна?
Дверь с табличкой захлопнулась за спиной. И тогда Алексей обнаружил себя в большом помещении, залитом красноватым светом.
– Вы же говорили про душ?
– Говорила. Но я не думала, что для вас важны детали. Вам же нужно просто помыться и только.
«И только?»
– Вы правы.
Алексей согласился с объяснением. Однако уверенность в правдивости женских слов была довольно шаткой.
«Зачем она предложила мне помыться? Зачем она привела меня сюда?»
Глаза журналиста пока ещё привыкали к красному освещению сауны. Но в принципе и так все было доступно для обозрения. Джакузи, парилка, массажный стол, да и сам душ, конечно же…
«Занятно!» – другими словами и не скажешь.
Воображение журналиста, угнетённое рабочими буднями, не было готово к такому всплеску экспрессии.
Оно полагало, что за захламлённым убожеским коридором будет прятаться ещё более невзрачная душевая кабинка с полинявшей и частично поросшей плесенью шторой, с дешевым смесителем, изъеденным ржавчиной и известковым налетом, с резиновым ковриком под ногами и вечно забитым стоком, из которого то и дело извергается аммиачный смрад и прочие продукты разложения.
«Я ошибся!»
На деле перед ним предстали чистота, белизна, новизна и всяческое новаторство.
– Мне нравиться!
– Ещё бы! Отец вбухал уйму денег в этот укромный уголок.
– Отец?
– Да, – девушка разговаривала с гостем и в то же время что-то искала в белом лакированном шкафу, – Мой отец помимо прочего ещё и владелец магазина.
– Наверное, это удобно.
– Когда как.
– Это как?
– Ну, когда нужно сделать вид, что в голове куча мозгов, а в сердце прорва энтузиазма, то это только мешает, ограничивает, портит всю малину.
А когда мечты в сто первый раз разбиваются о реальность и тебе нужно забраться в комфортабельный угол и там отсидеться, то это самый верный вариант из всех возможных.
– Так ты у нас – разбитое сердце?
Два человека находились в сауне, залитой рекреационной краснотой.
Они просто разговаривали.
И это не предполагало никакого интима.
Поэтому как-то странно, что они так быстро перешли на личное…
– Можно и так сказать, – сказала девушка.
– Сожалею…
Алексей любил играть в дежурное сочувствие. Но в три часа ночи у него это плохо получалось.
– Сожалеть тут не о чем, – женский голос отрезвлял мужскую спесь.
– Почему же? – гость не сдавался в своих расспросах.
– Когда-то давно я была очень наивной девочкой. Я мечтала о принце.
– Серьёзно?
– Именно. Но принц не хотел скакать мне навстречу на лихом белом коне. Он почему-то ждал. А я не хотела ждать. И тогда я решила найти принца самостоятельно. И я очень быстро встретила принца. Потом был второй принц, за ним третий. Когда число перевалило за второй десяток, я задумалась.
– О чем?
– О Гегеле.
Алексей прыснул ртом.
– Не смейся. Просто я поняла, что количество не переходит в качество.
Дверца шкафа захлопнулась громким хлопком. Теперь Алексей смотрел не в спину, а в блистательные женские глаза.
– Похвальное умозаключение, – сказал он.
– Да. Но тогда я ударилась в следующую крайность. Я решила, что есть некий идеал, предназначенный именно мне. И что я обязана его найти…
– И чем эта фантазия закончилась?
– Один умный человек сказал мне, что все происходящее со мной есть кармический путь, от которого никак не сбежать, как не пытайся. Где-то впереди есть цель, но впереди есть и путь, который нужно преодолеть для достижения этой цели.
– Умно, – заметил Алексей, пребывая в некоторой прострации от чужих умных мыслей.
А потом ему выдали чистое полотенце.
Катя ушла…
Алексей повесил полотенце на крючок рядом с небольшим ромбовидным зеркалом. И крючок, и зеркало располагались по левую руку на стене-перегородке.
На правой стороне была только небольшая металлическая полочка. На ней каждого желающего ждали шампунь, гель для душа и укрепляющая маска для волос с добавлением красного перца.
Шторы в душе не было. Ее не было и на соседних душевых кабинках. Архитекторы в данном случае должно быть признали отсутствие функциональности и поэтому вычеркнули эту утварь из сметы.
Всего кабинок было пять штук. Алексей выбрал себе одну по вкусу. Она была третьей по счету с любого конца или края.
– Пам-па-ба-па-ба-пам!..
Настроение рвалось ввысь, хотелось петь, веселиться… Вот журналист и позволил себе напеть небольшой лирический мотив.
– Пам-па-ба-па-ба-пам!..
Он взглянул в зеркало. На лице сквозь однодневную щетину пробивалась радость. И возможно имело место некоторое умиротворение.
«Жизнь налаживается», – подумал журналист.
Его рука скользнула по волосам на голове, потом потянулась к ручке смесителя.
«Интуитивное управление?» – ему понравилась здешняя сантехника.
В ней не было разделения на горячее и холодное. Температуру воды определял один-единственный инструмент. Он вращался и устанавливал стрелку на выбранных цифровых значениях. И тогда получалось искомое термодинамическое состояние…
Алексей хотел попробовать. Он хотел нажать на красную кнопку в центре и получить таким образом сначала лишь просто струю воды, тотчас осторожно отстраниться, может даже вскрикнуть «ой» или «холодно» или «горячо», затем медленно начать вращать ручку, уподобляясь медвежатнику на ограблении, а потом наконец-то получить то, что искал…
Желание было. Но внезапно Алексей вспомнил про другое важное желание.
– А где у вас? – Алексей попытался спросить.
Но девушка, которая могла дать ответ, куда-то ушла некоторое время назад. А он остался в гордом одиночестве. Так что разбираться пришлось самому.
«Он где-то здесь. Я чувствую», – но чувств было недостаточно.
Тем более что красный свет был призван ослабить остроту зрения. И потому Алексею пришлось постараться не разбить себе лоб, прежде чем найти нужный укромный уголок.
Там была надпись «Будуар» – здесь тоже не обошлось без снобизма.
Такой эпатаж на фоне пальм и хрусталя не удивлял. Впрочем, Алексей недолго хмурился по этому поводу. В столь поздний час его кишечник тоже устал. Кишечник измучился, как и все прочие органы. И теперь он не просто мечтал о свободе. Его нетерпение вылилось в целую революцию!
«Дефекация наступает!»
Алексей пытался улыбаться, пытался держаться прямо, но живот стало скручивать настолько сильно, что в конечном итоге стало не до норм приличия. Собрав остатки моральных и физических сил, он ворвался в маленькое укромное помещение, с грохотом захлопнул за собой дверь с надписью «будуар», а когда увидел перед собой спасительный унитаз, то резко сдернул штаны и плюхнулся на него задом.
– Вау!
Так пришло облегчение. Через полминуты перистальтика пошла на убыль, и Алексей смог вздохнуть спокойно. Под глазами постепенно высыхали слезы радости.
– Еле успел…
Алексей праздновал очередную победу. Пускай она не имела вселенских масштабов, но испытать силу воли ему все же пришлось. И он был очень рад этой маленькой возможности. Для него она имела большое значение.
«Всегда!»
Алексей умел ценить маленькие возможности. Он считал, что именно из них строится все большое и грандиозное в этом мире.
Он никогда не позволял себе упускать даже самый крошечный шанс на победу. Конечно, слишком многие считали его пустозвоном и полным кретином, читая его писательские труды в ежедневном вечернем выпуске новостей. Но журналист знал, чего хочет. И он слал всех этих умников к черту большими и громкими буквами.
«Это не просто самолюбование», – предположил журналист.
Потом журналист посмотрел на то, что находилось в непосредственной близости.
– Надо же…, – прошептал он, когда понял, что оказался отнюдь не в заурядном месте.
Окружающие предметы теперь бросались в глаза своим великолепием, хотя до этого их вроде как и не существовало вовсе. И это были не просто вещи да клещи. Это были самые настоящие атрибуты роскоши.
– Это уже что-то, – Алексей добавил к невербальный радости радость вербальную, после чего вцепился взглядом в новинки мировосприятия, – Определённо что-то с чем-то…
Ранее, забегая впопыхах в туалет, Алексей думал о главном – об унитазе и о нужде. Сфокусированный на безусловных рефлексах мозг в тот момент не желал видеть что-либо ещё. Тогда его не интересовали полки с книгами, музыкальный центр последнего поколения и разрисованный под хохлому минихолодильник. Тогда эти вещи никак не соотносились с выполнением биологически значимой задачи.
Но буря утихла.
Взгляд просветлел. Появились новые потребности…
– Я в раю?..
Алексей верил в такую возможность, хоть и с большой долей сомнения. И он все же дёрнул дверцу минихолодильника за ручку, после чего сомнения пропали окончательно и бесповоротно…
– Ай-яй-яй, девчонки!..
«Что это?!»
Алексея едва не хватил сердечный приступ. Был ещё вариант наложить в штаны с перепугу, но журналист и так сидел на унитазе.
«Феерично!» – кричали мысли.
А голос из старинной музыкальной аранжировки продолжал громко петь:
– Все уже сломали глазки…
В стены, оклеенные обоями с розовыми и голубенькими цветочками, были встроены стереоколонки. И теперь творчество группы «Руки вверх!» оглушало и в то же время веселило своей бодрящей мелодией.