И ей в который раз стало ясно, что желания не всегда достаточно.
«Все плохо», – медленно понимала она.
За ее спиной лежал мертвый муж, а человек, которого она пыталась спасти от самого себя, стремился остаться чужим человеком.
– Я…
Девушка не смогла договорить.
Она не имела более сил терпеть это безумие.
Она медленно сползла по дверному косяку, уронив голову себе на грудь. Так закончились ее попытки разобраться в ситуации.
Алексей обнаружил возродившееся беспамятство своей подруги не сразу. Его игра в театре одного актера продолжалась ещё минуты три. И лишь когда стало ясно, что зритель не реагирует, он обернулся.
– Катя?
Катя не ответила.
«Проблема самоустранилась», – это было облегчение.
Потом конечно было некоторое беспокойство, сомнение в правильности поведения, стремление соответствовать нормам внешней порядочности, но первая реакция все равно была самой настоящей правдой. Да и все мешающие жизни чувства быстро исчезли, едва стало ясно, что женская грудная клетка движется. Дыхание было. Поверхностное, но способное поддерживать жизнь.
Впрочем, от облегчения толку было мало. Дверь все ещё была заперта. Любопытство все ещё голодало.
– Ключ-то где? – вопрос не давал поблажек.
Однако женщина, лежащая на полу, вновь не имела возможности отвечать. Она снова не реагировала на вопросы.
– Фигня! – снова подытожил Алексей.
Он имел большое желание снова взяться за пинки. Только вот до женщины нельзя было дотянуться. Нужно было двигаться, слезать с коробок, делать лишние телодвижения. А злость-то хотела прорваться прямо здесь и сейчас. И ее нельзя было остановить. Плюс Алексей не хотел ее останавливать. Заместо этого он подбодрил ее, он пошёл у неё на поводу, он со всей силы пнул то, что попалось первым. А попалась дверь.
– Хрясь!
Было удивление. Был испуг. Алексей ждал чего-то другого: восторгов, аплодисментов, лайков… Но был лишь хруст разрушения. Именно это и напугало. Ведь Алексей не собирался ничего ломать. Он не собирался нарушать идеальность.
«Ой-ой-ой…».
В некоторой мере идеальности повезло. Дверь не слетела с петель, хоть и серьёзно пострадала.
Взгляд журналиста скользнул в сторону ответственного лица.
«Все-таки чужая собственность…».
Но ответственное лицо не очнулось. И никто другой не появился, чтобы наказать Алексея Казанского за творимое им безобразие.
Алексей начал внимательно изучать трещины на древесине. Было тихо. Ощущение безнаказанности росло и постепенно пожирало лёгкий испуг первого впечатления от содеянного. Причиненный двери урон был непоправим. Но зато ключ теперь уже был не нужен.
Последовал новый удар ногой. Вкладывать в него особые усилия уже не было необходимости. И при малой мощи удара таинственная дверь рассыпалась на части как сухая печенка. Фрагменты былого частично рухнули вниз, частично повисли на петлицах. Впереди всего этого было темно и ни черта видно.
«Не этого я ожидал», – подумал журналист, изучая результаты трудов.
Но изучать было нечего. Только очередной бардак и очередная неясность.
– Ау!.. – негромко крикнул журналист в темноту.
Так он вроде бы пытался пошутить. Только вот было несмешно.
«Я напрасно расфигачил дверь?»
Получалось, что так…
Можно было сразу принять это и благородно пойти на попятную. Но незрелая упрямость, как обычно, вела Алексея не по тому пути.
«Мне кажется, там все же что-то есть», – настаивало любопытство.
Ну а причин сопротивляться вроде как и не было. Если только не считать босых ног. Все же было опасно ходить без обуви по деревянным щепкам, на которые героически рассыпалась деревянная дверь. Вероятность засадить в пятку огромную занозу в этом случае была очень велика.
И даже этот риск не остановил Алексея. Журналист лишь разумно добавил осторожности, а потом медленно и внимательно перешагнул через опасный порог.
«Холодно».
Ступни ощутили пронзающий холод бетона, но стерпели и пошли дальше. Через несколько осторожных шагов левая рука нащупала перила, правая нога при этом провалилась вниз, но тут же нащупала носком твёрдую поверхность.
«Ступеньки».
Алексей на короткий миг времени задумался:
«А стоит ли идти дальше? Что дальше? Зачем мне это нужно? Куда ведут эти ступени?»
Вопросы как обычно улетали в пустоту, не возвращаясь и не отдавая ничего взамен.
Были ещё предположения:
«Я могу повернуть. Я могу вернуться и найти одежду. Я могу убраться подальше отсюда», – но и от них не становилось легче.
«Куда я пойду? Кому я нужен?»
В конце концов сомнения утомили журналиста. Такое состояние ему не понравилось. И он пошёл дальше. Такова была его суть.
– Сейчас посмотрим, что тут у нас притаилось, – в его словах была заключена неизбежно назревающая проблема.
Одиночество!
Снова и снова Алексей возвращался к одному и тому же. И сегодняшний день не был исключением.
«Сегодня в особенности!»
Люди приходили в его жизнь, люди уходили из его жизни. И ничего не оставалось. Было лишь мрачное послевкусие, от которого не становилось легче. И может быть в этой странной и пугающей темноте Алексей искал свой последний приют. Он искал нечто постоянное, что останется навсегда и не откажется от своих драгоценных обещаний.
Медленные осторожные шаги постепенно вели журналиста вниз по винтовой лестнице, закрученной против часовой стрелки. Алексей двигался интуитивно. В его голове при помощи функции абстракции рисовался свой вариант окружающих частей Вселенной.
Стены, потолки, ступеньки…
Глаза их, конечно, не видели, но иллюзия штрихов казалась такой гармоничной, что в неё хотелось верить. Один пролёт, второй, третий…
В какой-то момент время, потраченное на движение по ступенькам вниз, перевалило через предел безоговорочного аванса. И тогда Алексей почувствовал усталость. Не физическую. Пахать и сеять ему не приходилось. Однако все органы его чувств были чрезвычайно перенапряжены из-за странной целеустремленности во тьму. И пускай сердце Алексея жаждало приключений, все остальное тело серьёзно недоумевало. Оно не понимало этой вычурной считалочки:
«Ступенька, ступенька, ступенька…».
Оно не понимало навязанного движения вперёд.
«Ступенька, ступенька, ступенька…».
Но и восстать оно не имело права. Все-таки мозг был главным в мире тьмы. И мозг говорил:
«Стыдно уже поворачивать назад».
Так что Алексей шёл дальше.
«Ступенька, ступенька, ступенька…».
Он не прекращал плавно соскальзывать со ступеньки на ступеньку. И время тянулось. Пускай не миллион минут… Однако потраченного времени в итоге оказалось достаточно, чтобы плюнуть на осторожность и потерять бдительность.
Сначала просто захотелось перепрыгнуть через ступеньку, захотелось оценить свои силы и возможности. Затем внезапно вспомнилась глупая фраза школьных задир:
«Не ссы, Капустин!»
Непроизвольно прокрутив ее в голове, Алексей проявил расчетливую вменяемость и не стал бросаться в крайности, не стал скакать вниз по винтовой лестнице как полоумный, но ходу все же прибавил.
Все равно напрасно!
Всегда приходится рефлекторно ускоряться ещё и ещё. Всегда хочется чувствовать себя неудержимым. Так устроен мозг!..
Напрасно!
Так всегда бывает. Но потом Вселенная преподаёт урок. Вселенная говорит:
«Ты расслабился, ты забылся… И вот тебе пинок под зад!!!»
«Сюрприз!!!»
Алексей споткнулся…
– Пиум!
Не от пинка…
Вроде бы ничего особенного. Что-то порвалось, издав короткий хлесткий звук. К тому же сразу же включился свет.
«Что?..»
В этом был огромный плюс. Стало светло. Но инерция движущегося тела все испортила. Алексей не смог с ней справиться. Алексей упал на правое колено. Он едва удержался рукой за перила, чтобы не полететь вниз кубарем.
«Вот же…».
Боль! Очень сильная обжигающая боль в правом колене.
«Бл…дь!!!»
Мгновение резкой боли через секунду отступило. Возможно, матерные угрозы в адрес великого и ужасного бога боли внезапно подействовали. Алексей посмотрел по сторонам в поисках причин. И тогда он увидел источник бед. Из стены справа торчал съёжившийся обрывок лески. До контакта с ногой тонкая металлическая леска была натянута поперёк прохода. Кто-то сделал это специально.
– Твою ж мать!..
Но, несмотря на всю бушующую внутри злость и досаду, Алексей осознавал свою собственную вину в том, что его коленка получила большую ссадину.
«Торопился и получил».
А чтобы ублажить раненое самолюбие, он продолжал ценить новые плюсы.
«Ситуация в целом изменилась к лучшему – это факт».
И он посмотрел на вертикальные лампы на стенах. Они были похожи на те, что раньше встречались в коридоре наверху. Они давали достаточно света, чтобы видеть все необходимое и продолжать путешествие вниз по лестнице. А ещё они позволяли сделать предположение:
«Вряд ли меня хотели убить этой ловушкой».
Алексей решил, что у кого-то просто плохое чувство юмора.
«А я сам виноват!»
И поднявшись с колена, журналист снова заскользил вниз со ступеньки на ступеньку.
Минутой позже благодаря наличию освещения стало ясно, что до конца лестницы осталось совсем немного.
«Два-три пролёта».
Но как обычно, если одна проблема ушла, значит другая пришла. И на этот раз проблема в большей степени касалась головы. Голове очень хотелось думать. Голове очень хотелось озадачить себя новыми вопросами:
«Как глубоко под землёй я нахожусь? Что это за место?»
Она хотела знать:
«Кто все это создал?»
И кроме того:
«Зачем?»
Словно для неё это было важнее всего…
Почему?
В первую очередь из-за неясных законов и правил странного мира, в который завёз журналиста Казанского странный таксист. Вчера жизнь не имела проблем. Вчера Алексей жил в своём родном городе. И плевать, что ему неожиданно захотелось крови! Это ещё не повод оказаться в каком-то задрипанном Шиферодвинске!