– Зачем мне тебя слушать?
– Не знаю.
– Тогда зачем предлагаешь?
– Не знаю.
– А что ты вообще знаешь?
– Что здесь происходит нечто интересное.
Невероятные чаяния Алексея заставили задуматься предполагаемого хозяина подземелья. Но ненадолго. Его позиция была слишком тверда, чтобы поколебаться из-за логических разночтений.
– Не для тебя.
– В смысле?
– Тебе здесь нечего ловить.
– Ты так думаешь?
– Да.
– Почему?
– Я всегда это знал.
– То есть?
Неожиданно для Алексея ответы временно закончились. Но вопросы продолжали также непрерывно рождаться. Их штамповал тот самый мозг, который убил двух коллег по работе, устроил пожар, скинул человека с моста и сломал запертую дверь в подземелье. Этот мозг продолжал свои фокусы. Мозг не собирался сворачивать свой балаган.
– Что это значит? – Алексей настаивал на ответе.
Но какое дело было до чужих желаний тому, кто имел способность подкрадываться и подкарауливать?
«Он выше меня и всех моих желаний в этом тёмном пугающем лабиринте подземных страхов».
По ходу сакрального поиска истины Алексей все-таки сумел тихим сапом сделать свои неполные пол оборота.
«Получилось!»
И тогда он столкнулся лицом к лицу с пугающим врагом.
– Кто ты есть?
Алексей больше не воображал врага, он смотрел на него воочию.
«Или же он мне вовсе и не враг, а друг?» – Алексей пока еще не мог стопроцентно разобраться и определиться.
– А кем ты хочешь меня видеть?
Теперь рычащий голос был сопоставим с визуальным образом. Из тени вышел человек… И в тоже время не человек…
– У вас тут маскарад? Новый год? Рождество?
Алексей мог бы показаться несдержанным. Но так уж вышло, что его покоробило явление чудной мимикрии. Он не видел логики в подобной ерунде…
«Зачем носить на голове маску из лица зверя???»
– Ты не зверь!
– Ты уверен?
– Уверен!
– Напрасно…
Глаза журналиста попытались вырвать из плена полутеней злобные желтые глаза зверя, его большие уши, гигантские клыки…
«Батюшки…».
Существо должно было пугать до чёртиков, но не пугало. Точнее не пугало голого журналиста. Оно его удивляло. Ну а стойкость прочих кричала сама за себя:
– Нет! Нет! Нет!
Алексей слышал нарастающие крики тучной женщины, сидящей на железном стуле, по мере того как человек-зверь начинал делать шаги навстречу.
– Нет! Нет! Нет!
Все-таки она была не так далеко, как хотелось бы. И уши стало ломить от ее поросячьего визга:
– Нет! Нет! Нет! Уходи! Я не хочу тебя!
Женщина не могла видеть человека-зверя из-под плотной чёрной повязки на глазах. Но она все равно знала, что человек-зверь идёт.
«Может по запаху распознала?» – предположил Алексей.
Он усмехнулся невеселой гримасой.
«Сомнительно!»
Да, сам журналист не боялся человека-зверя. Но, тем не менее, он бегал взглядом то туда, то сюда. Он переводил взгляд с женщины на зверя и обратно, пытался догадаться, чего же стоит ждать от грядущих нескольких шагов неизбежного приближения.
«Как оно поступит со мной? Как мне поступить с ним?»
Будущее было туманным.
«Не знаю!»
Журналист так и не смог определиться с собственной судьбой, даже когда человек-зверь оказался совсем рядом. Он лишь надеялся, что когда увидит ниже звериной головы человеческую шею, ноги, руки, рубашку, джинсы, ботинки…, то все измениться.
«Фальшивый!» – мечталось ему прокричать у себя в голове.
Но нет…
Вот человек-зверь и оказался совсем рядом. Была видна выделка шкуры и ненатуральность блеска пластмассовых глаз. Логика настаивала, что эти реалии должны были помочь. Но не помогли…
«О, о, о…».
Зловещая аура никуда не исчезла. Она осталась. Более того, она росла!!! И женские крики продолжали расти:
– Нет! Нет! Нет!
Журналист не визжал как женщина, прикованная на заднем плане. Журналист умоляюще шептал:
– Нет, нет, нет…
Ошпаривающая внутренности дрожь пронзила тело журналиста и умчалась в деревянный пол. Алексей покачнулся, но удержался. Злобные желтые глаза из пластмассы не позволили ему упасть.
Звериная голова слегка склонилась вправо.
– Возьми, – приказала она.
– Что?
Дрожащий как осиновый лист Алексей Казанский не был готов к пониманию. Его тело, его мозг, его сомнения – все они отрицали возможность происходящего.
– Возьми, – потребовала голова снова.
И вытянутый палец с огромным грязно-чёрным когтем указал на висевшие на веревке клетчатые штаны.
– Я разрешаю.
Голова выпрямилась. Чуть-чуть подождала, а потом снова склонилась. Только на этот раз влево.
– Я жду, – в нетерпении прорычал человек-зверь.
– Хорошо…
Нет! Все эти чувства, источаемые журналистом, все ещё не были страхом. Алексей Казанский был слишком безумен, чтобы пугаться переодетых людей.
«Я лишь не понимаю всего этого. И в этом моя проблема», – думал он и продолжал не сопротивляться планомерному течению мистических событий.
– Хорошо…
На этот раз он не тянул время за хвост.
Он сдёрнул штаны с бельевой веревки, быстро натянул на себя и вновь уставился на зверя.
– Что теперь? – спросил он.
Журналисту было настолько начхать на долбаное подземелье, что он не удосужился потрудиться и подумать о том, что там же под потолком висит другая голова, точно такая же, что смотрит на него в упор желтыми пластмассовыми глазами.
«Не зачем тебе думать об этом», – сказало ему подсознание.
И он согласился.
А пасть с большими острыми клыками словно читала мысли, а затем навязывала свои:
– «Казулас» – эти зверьки водятся в Фиолетовой дубраве.
– Не знаю, где это.
– Пока не знаешь.
Потом голова спросила:
– Ты получил своё?
– Да.
Простой и лаконичный ответ. Но что он предполагает и что потащит за собой, Алексей не знал и не догадывался.
– Я сделал это для тебя, – сказал человек-зверь.
И большие коричневые веки быстро-быстро заскользили по большим желтым глазам.
«Как такое возможно? Это же подделка, мистификация, фальшь… Она не может моргать! Она не может дышать!»
И Алексей все смотрел в злобные желтые глаза из пластмассы. По странному убеждению он боялся отвести взгляд. Впрочем, он вообще боялся хоть как-нибудь пошевелиться. И он также боялся подумать. Но мысли все лезли и лезли в проклятую башку. И злобные звериные глаза моргали, и свет мигал, и весь мир сходил с ума…
– Услуга за услугу, – потребовала голова, – Теперь ты сделаешь кое-что для меня…
Журналист хотел возразить. Но голос застрял то ли в желудке, то ли в прямой кишке. Он остался там вместе с волей и самосознанием. А звериный голос продолжал требовать, звериные глаза продолжали сверлить взглядом…
– Этот нож…
«Нож?»
Алексей посмотрел на правую руку. В ней снова был нож. Как и в прошлый раз, он появился из ниоткуда. И снова нож требовал крови. Крупная капля вязкой багровой жидкости свисала с брюшка лезвия. Она никак не могла сорваться вниз…
– Иди и сделай это!
– Что?
– Выпусти кишки этой суке!
– Ей?..
Алексей опасливо оглянулся. Вот теперь он действительно испытывал страх…
– Я не хочу…
Там на железном стуле все ещё сидела толстая женщина в цепях. Она уже не орала. Она молчала и ждала. Но чувства вызывала все те же…
– Хочешь!
Звериная голова утвердительно кивала.
– Хочешь!
Она знала правду. И Алексей знал правду, но сопротивлялся. Он боялся. Не столько страшной зубастой головы, сколько страшной и ужасной женщины со своими претензиями, капризами, безумствами…
– Хочу…
Признание прозвучало упадническим голосом. Но голова зверя знала, как подбодрить.
– Там у неё на груди записка. Это для тебя.
Алексей развернул все своё тело в сторону женщины. Он не хотел идти к ней, но ноги сами несли.
«Что я делаю?» – Алексей не мог ответить.
Он не мог противостоять. Словно сама жизнь всей своей энергетической мощью перенесла его с одного места на другой, поставила перед женщиной и заставила его сорвать с ее груди странный лист бумаги.
«СБРОСЬ БАГАЖ!» – это было написано крупными заглавными буквами на обратной стороне.
– Это написал ты, – человек-зверь снова читал мысли журналиста.
А журналист снова пытался отнекиваться:
– Нет, нет, нет!!!
Но врать себе было бесполезно. Казанский знал свой почерк.
– Да, – окончательно утвердила звериная голова за его спиной.
Алексей пытался прорваться голосом разума сквозь спутавшиеся мысли. Но это было слишком сложным заданием.
И нож в руке давил своей тяжестью на ладонь.
– Убить ее?
Алексей не знал, кого спрашивал.
Вселенную? Себя? Уж точно не женщину, которая теперь почему-то молчала. И не звериную морду. Она и так достала…
– Зачем?
– Сбрось этот балласт! Дай ему какое-нибудь глупое имя. Например, Гена Чайкенфегель… Разве может быть что-то хуже него?
Острый приступ боли в солнечном сплетении заставил журналиста вскрикнуть:
– Ай!..
Он не согнулся от боли, но рука дернулась и нож выпал из ладони.
– Бамц! – нож глухо шмякнулся на пол.
И этот звук почему-то породил неясную решимость.
– Нет!
Журналист резко развернулся взглядом к звериной голове.
И теперь уже без сомнений он посмотрел в желтые пластмассовые глаза.
– Нет! – повторил он.
Ему почему-то казалось, что он сумеет испугать своей решимостью человека-зверя.
Глупец!!!
– Ха-ха-ха!!! – голова зверя хохотала.
И эхо безумной радости разнеслось по темным углам подземелья.
– Если не ты, то кто-то другой!
– Кап-кап-кап…
Алексей уже не знал, куда метаться взглядом. И там, и тут что-то происходило… А голова зверя все громче посмеивалась над его слабостью:
– Если не ты, то кто-то другой!!!
– По-ш-ш-ш-ш…
Пока журналист ворочался, пока переводил взгляд обратно… Уже не капало, уже лилось потоком…