.
Поначалу госпожа Тонини ему не поверила. Рита? Как она с этим связана? Откуда она знала этих людей? Скорее всего, они из Басса-Моденезе, что в 40 минутах от Мантовы. Как далеко простиралась их сеть? В нее входил Романо Гальера, а также другие ужасные люди, которые терроризировали ее приемного сына. Но кто еще? Неужели у этого ужасающего общества было так много членов?
Дарио сказал, что Рита впускала их не раз. Например, однажды он пошел в ванную и наткнулся на мужчин там. Они заставили его смирно стоять, а сами давали ему пощечины, пока он не начал плеваться кровью. Госпожа Тонини вспомнила, что однажды Дарио пришел из школы, жалуясь на порез во рту, а когда она спросила у Риты, в чем дело, та небрежно ответила, что Дарио, наверное, просто прикусил язык во время игры или еды.
Это снова был тот проклятый Джорджио, чудовище, из-за которого Дарио каждую ночь снились кошмары. Рита была на его стороне, покрывала его. Она была его «девушкой», грубо вела себя с Дарио, не раз его наказывала, давала ему пощечины и заставляла стоять лицом к стене или с поднятыми руками. Она назвала мальчика лгуном и забрала его дневник, увидев, что он рисует Джорджио-Один и Джорджио-Два. Рита была не той женщиной, какой всегда казалась госпоже Тонини, но именно благодаря этому осознанию теперь все складывалось в единую картину. Учительница все преуменьшала, говорила, что ничего не видела, не замечала, как мальчику некомфортно. Это все часть ее дьявольского плана. Кроме того, это объясняло, куда делись некоторые страницы дневника Дарио.
В тот период Риты не было в школе – она лежала в больнице на серьезной операции. Когда ее выписали, за ней приехала коллега:
– Рита, мне надо тебе кое-что сказать. Тебя ищет полиция. Вроде бы что-то связанное с Дарио. Я хотела тебя предупредить до того, как они постучатся к тебе в дверь.
Рита еще не восстановилась после операции и ощущала, будто на какое-то время выпала из жизни. Она не до конца понимала:
– А чего они от меня хотят? За двадцать восемь лет преподавания у меня ни с кем не было проблем.
Измотанная, Рита вернулась домой и упала на кровать. Она проснулась от звонка в дверь с температурой под 40 градусов. Пришел инспектор Пагано из полиции Мирандолы. Он заявил, что общался с родителями в школе, где учился Дарио, и они рассказали, что учительница применяла телесные наказания к детям: заставляла их стоять с поднятыми руками, иногда часами, а еще дергала за волосы и давала пощечины. По этой причине инспектор и появился у нее на пороге с ордером на арест в руках.
Стоит отметить, что полиция приехала не только к Рите, пусть и гораздо позже. Через несколько лет наряд полицейских машин появился по двум адресам дона Джорджио Говони: в Стадже и Сан-Бьяджо. У полицейских был ордер на обыск. Обвинение решило, что время раскрыть карты: от Модены до Феррары всем было известно, что священник-дальнобойщик как-то замешан в скандальном деле.
Дона не было дома. Его обнаружили поблизости, за рулем своей белой «Фьорино». Тем временем у него дома инспектор Пагано прислонился к полке, на которой стояли два тома «Энциклопедии любви». Перед тем как конфисковать их, он пролистал одну и заметил там изображения людей, занимающихся сексом. В другой комнате он обнаружил ботинки разных фасонов и цветов.
Заметив бежевые ботинки на каблуке, Пагано спросил у дона Джорджио, принадлежат ли ему эти ботинки. Дон Джорджио кивнул, и Пагано немедленно их конфисковал – они подходили под описание Дарио. А женские карнавальные маски, которые валялись в кладовке наряду с другими безделушками? Откуда они в доме священника? Кроме того, полицейские нашли в ящике несколько связок ключей от домов, которыми управлял дон Джорджио. Четыре ключа подходили к дому, где Гальера жили вместе с семьей из Албании после своего выселения. На них были бирки: «Дом Романо», «Кухня Романо», «комната Игоря» и «комната албанских детей». Их инспектор также конфисковал.
Затем Пагано заметил 9 чековых книжек на разные счета, а также облигации на государственные счета стоимостью от 5 миллионов ($3000) до 100 миллионов ($62 000) лир. Как выяснилось, незадолго до этого дон Джорджио заплатил 40 миллионов лир ($25 000) некому человеку по имени Эмер. Вероятно, албанцу. Что-то не сходилось. Откуда у деревенского священника все эти деньги, счета и дома? Ну и что, что он к тому же владелец перевозочной компании? Быстрый поиск по Автомобильному клубу Италии показал, что на его имя зарегистрировано 47 номерных знаков. Немало.
Полицейские указали на компьютер, что стоял на столе, и спросили:
– Это принадлежит вам?
– Мне его дали.
Полицейские включили компьютер, проверив историю поиска. Три последних запроса: «девочка», «жесткий», «друзья детей». У дона Джорджио Говони были серьезные проблемы.
За неделю до празднования Феррагосто, во время сессии с доктором Донати в Ченаколо-Франческано, Марта снова заговорила. Прошел почти целый год после того, как ее мать выбросилась с балкона, и 8 месяцев с момента, когда Марта наконец рассказала о том, как они ходили к странным мужчинам, растлевавшим ее. На этот раз девочка рассказала доктору Донати, что мать водила ее на кладбище, где были люди в белых и черных робах в пол. Они «раскопали» могилу и показали ей труп с «кровавым лицом» и без руки. Тело принадлежало мужчине, который «делал ей больно». Затем они напугали ее, рассказав, что трупы могут возвращаться к жизни. Кроме того, Марта вспомнила, что видела много черепов, «настоящих», которые были разложены рядом с ней, когда они «делали ей больно». Она не могла описать то место достаточно точно, чтобы его найти, и уж тем более показать его на карте, но была уверена, что на этих сатанинских ритуалах она была не единственной девочкой. Доктор Донати немедленно отправилась в офис окружного прокурора, чтобы поговорить с Клаудиани. Наконец-то кто-то подтвердил сказанное Дарио месяцы назад. Марта описывала те же события. Это не могло быть простым совпадением.
В сентябре семьи Джакко и Морселли обратились в социальные службы и суд по делам несовершеннолетних с просьбой увидеться со своими детьми – Маргеритой, Кристиной и маленьким Риккардо. Им отказали. Властям все еще надо было «получше разобраться» в произошедшем. Тем временем девочки вернулись к школьным занятиям в своих городах и продолжили регулярно заниматься с доктором Донати и Аванци. Они не говорили об этом прямо, но казались все более несчастными и нервными, а в их поведении отмечались тревожные паттерны.
Однажды, когда Кристина делала домашнее задание по истории, она впала в истерику, прочитав главу про христианские катакомбы и погребальные обряды. Гильда не могла понять, что делать. А учительница, преподающая основы религии, упомянула, что однажды, когда она рассказывала детям про Дьявола, Кристина начала кричать. «Нет, Дьявола не существует, его нет, он не может забрать детей!»
Казалось, что и Маргерита одержима идеей Дьявола. Она была уверена, что это живое существо, которое прячется где-то в мире, и говорила о нем со всеми взрослыми, кто был готов слушать: с учительницей, со священником, которому исповедалась, с монахинями из Ченаколо, с приемной матерью. И с доктором Донати, которая чувствовала, что страх Маргериты перед тем, что ее заберет Дьявол, это своего рода способ избежать разговоров о том, что на самом деле происходило у нее дома, с мамой и папой.
– Ты часто говоришь про Дьявола, может быть, ты его где-то видела? – спросила доктор Донати.
Маргерита вытянула пальцы и взглянула ей прямо в глаза:
– Наконец-то вы поняли.
На протяжении последней недели октября 1998 года трое из семи детей, которых забрали у родителей, наконец предоставили сведения, перевернувшие дело для стороны обвинения. Первым заговорил Дарио. Насилие, происходящее дома и на кладбище, как оказалось, было лишь частью истории. Однажды ночью, во время ритуала, в котором он участвовал, когда ему было лишь 6, он кого-то убил. Отец вложил нож ему в руку и заставил убить «албанского мальчика». Затем взрослые «зашили его» и вернули матери, но она взглянула на них, как на безумцев. Что ей делать с мертвым мальчиком? Он бесполезен. Как бы получив разрешение, сатанисты разрезали его на кусочки и сожгли в камине. Следователи были в шоке. Истории Дарио месяцами погружали их в пучину человеческой жестокости, но сейчас они добрались до самого дна. Целью этой секты были убийства, восторг от этого извращенного акта, максимальное зло. Других объяснений не было. И раз они были способны заставить ребенка совершить такое, должно быть, они и сами убивали. Пагано вместе с коллегами начал изучать дела пропавших людей, но понимал, что если жертвы были иностранцами, то их будет невероятно тяжело найти. Создавалось впечатление, что по этому принципу жертв и выбирали.
Затем Маргерита сбросила «груз памяти», который терзал ее месяцами. Она призналась, что Санто делал ей больно и водил ее в «плохие места», где детей заставляли носить робы и маски. Он возил ее на кладбище Финале-Эмилии, а еще в Кастелло-делле-Рокке, замок пятнадцатого века в центре города. Там они прятали балахоны для ритуалов. Взрослые переодевались в чертей и заставляли детей говорить «плохие вещи про Иисуса». Дети служили товаром – их продавали для сексуальных актов среди надгробий.
Свидетельство Кристины было еще более пугающим и касалось почти всей семьи. Ее родители не просто неоднократно ее насиловали, но и предоставляли ее крошечное тело всей семье Морселли: дедушке Энцо, дядям Эмидио и Джузеппе – все приходили в их дом недалеко от Павиньяне практическую каждую ночь и иногда вытаскивали ее из кровати. Семья испорченных чудовищ. Очевидно, что они росли практически сами по себе, из-за чего и выросли зверьми, а не людьми. Но какой зверь будет обращаться так жестоко с собственным потомством? Морселли убивали котов и заставляли Кристину пить их кровь, иногда «вводили» ее напрямую. Бывало, что они сажали ее в машину и везли в какие-то темные переулки. Над ней издевались почти каждую ночь. Кристина говорила, что детей «запихивали» в машины, которые стояли, занимая всю дорогу, а затем их везли на кладбище. Не в Финале-Эмилия, как говорила Маргерита, а в деревне Кристины, в Масса-Финалезе. У ворот взрослые перекидывали веревки через ограждение и перелезали сами, чтобы помочь детям перелезть. Оказавшись внутри, они надевали одеяния священников с «дьявольским капюшоном». Кристина не помнила, сколько людей там было и как они выглядели. «Главой» был ее дядя Эмидио, старший брат Джулиано. Детей насиловали и принуждали к ритуалам, которые должны были превратить их в «детей Дьявола», чтобы они «правили миром». Об этом же говорил и Дарио несколькими месяцами ранее, когда рассказывал про «ненастоящие похороны» и эксгумации. Кристина, как и Дарио, испытывала ужасное чувство вины за то, что причиняла боль животным.