22 марта 2000 года, спустя полтора года после последней встречи с мамой, Соню позвали на закрытое слушание с судьей Эуфемией Милелли.
– Послушай, Соня, ты знаешь, кто я? – спросила судья.
– Да.
– Я судья. Знаешь, что мы сегодня делаем?
– Да.
– Сколько тебе лет?
– Одиннадцать.
– Спрошу так: ты хочешь домой, к родителям?
– Да.
– К кому ты хочешь?
– К мамочке.
– У тебя хорошие воспоминания о маме?
– Да.
– Ты в этом уверена?
– Да.
– Как думаешь, Кристина рассказала правду?
– Не думаю.
– Почему? Расскажи мне.
– Потому что со мной ничего не происходило. Родители ничего со мной не делали.
– Твой папа когда-нибудь возил тебя в странные места? Необычные для детей?
– Нет.
– Нет или ты такого не помнишь?
– Нет.
И даже этого было недостаточно. Соню держали взаперти и запрещали видеться с семьей. В следующем году суд по делам несовершеннолетних в Болонье написал отчет, в котором Соню назвали «маленькой пособницей». Ее поведение признали неприемлемым, как обычно характеризовали поведение детей, выросших в мафиозных семьях. Отчаявшись, Даниэла поняла, что единственный способ снова увидеть Соню – это обратиться в социальную службу Мирандолы и заявить: «Я не могу исключить возможность того, что моя дочь подверглась сексуальному насилию».
Три года спустя им разрешили встречаться с дочерью в присутствии доктора Донати, однако встречи могли происходить лишь при определенных условиях.
– О некоторых вещах нельзя было спрашивать, словно нельзя вспоминать прошлое. Я не могла проявлять свои чувства и эмоции. Честно говоря, я боялась даже думать о чем-либо, потому что мне казалось, что они читают мои мысли. Нам нельзя было просто свободно поговорить. Это было ужасно грустно.
Маленькая девочка вела себя как чужая, видя свою мать. Соня не смотрела на нее, а на вопросы мамы отвечала односложно, словно боялась ее. Так и было. После трех лет разлуки и непрекращающихся расспросов Соня пришла к выводу, что возвращаться домой опасно. Ее заставили поверить, что мать будет торговать ею, особенно теперь, когда она повзрослела. Заплаканная женщина перед ней напомнила ей обо всей боли и одиночестве, с которыми она столкнулась. Ежемесячные встречи продолжились даже после того, как Соня переехала из центра в Форли в приемную семью.
Даниэла показала мне несколько видеозаписей их встреч под пристальным наблюдением психолога. Казалось, что чем старше становилась Соня, тем больше она замыкалась в себе. Даниэла говорила с ней, приносила ей подарки и одежду, но язык тела девочки кричал о сильном дискомфорте. Она всегда сидела, положив руки между скрещенных ног, и отвечала как можно короче. Во время их последней встречи, незадолго до восемнадцатилетия Сони, Даниэла сказала, что теперь они смогут встречаться где и когда захотят, но в ответ Соня покачала головой: «Я так не думаю». Больше они не виделись.
Вскоре после этого Даниэла Кассанелли, коллега доктора Донати из CAB, узнала, что Маурицио пришел к дому Сони и дал ей фотографию новорожденной племянницы вместе со своим номером телефона. Она сразу же сказала Соне, что фотография – подделка, жалкая попытка вернуть ее в семью, где над ней издевались, и Соне не стоит в это верить. Женщина убедила Соню выбросить фотографию и удалить номер телефона Маурицио у нее на глазах.
На то, чтобы снова решиться связаться с семьей, у Сони ушло несколько лет. Все это время она медленно приходила к осознанию, что две трети жизни прожила вдалеке от единственных людей, которые по-настоящему ее любили, и у нее нет причин и впредь избегать общения с ними.
Декабрь 2018 года
Карло вернулся домой около обеда. Он был зол. Весь день провел в спорах по телефону, и настроение было просто ужасным. Ему не хотелось кого-либо видеть или что-либо делать, а потому, упав на диван, он уставился в потолок. Карло планировал провести вечер в одиночестве, листая канал за каналом на ТВ и пытаясь подавить свою злость, однако его прервал неожиданный звонок в дверь.
Из-за тумана и темноты в дверном глазке он смог рассмотреть лишь очертания фигуры.
– Кто там?
Тишина.
– Ну, кто это? – озадаченно переспросил Карло, приоткрывая дверь. Тогда он ее и увидел: красивую девушку с кудрявыми каштановыми волосами. Марта, его сестра. Поддавшись чувствам, он обнял и расплакался. Марта тоже не сдержала слез.
Они вошли в дом. Карло отвел сестру на чердак и показал старую коробку с вещами матери. Они рассматривали фотографии, и Марта снова заплакала, увидев альбом, который Франческа тщательно собирала после ее рождения, вклеивая туда ее фотографии одну за другой.
Марте потребуется некоторое время, чтобы снова привыкнуть, что у нее есть брат, и они оба знали это. Но сейчас важно было лишь то, что они встретились после долгих лет разлуки – спустя 21 год они снова стали семьей.
Тем вечером я сидел дома с компьютером на коленях, прислонившись к изголовью кровати. Было уже поздно, и мои дети, Ясмин и Себастиан, уже спали у себя в комнате. Внезапно зажужжал телефон на тумбочке – видеозвонок. Звонили Марта и Карло, вместе. Они просто хотели поздороваться. У меня не было слов.
После звонка я около часа просидел, глядя в пустоту. Впервые за много лет я тоже заплакал.
Июль 2021
Эта книга была опубликована после выхода Veleno, подкаста, который мы с моей коллегой Алессией Рафанелли вели в 2015–2017 годы.
После выхода подкаста и книги на дело обратили внимание. История появилась на ряде итальянских телеканалов, и летом 2019 года окружная прокуратура Реджо-Эмилии арестовала нескольких психологов и социальных работников. Им было предъявлено обвинение в том, что они изымали детей из семей ради финансовой выгоды, опираясь на ложные обвинения в сексуальном насилии. В центре расследования оказался Исследовательский центр Гензеля и Гретель в Турине – некоммерческая организация, в которой работали доктор Кристина Рочча и доктор Сабрина Фарчи – психологи, опрашивавшие детей из Мирандолы и Масса-Финалезе.
Клаудио Фоти, основатель центра, был осужден в ноябре.
В интервью для Il Resto del Carlino, итальянской газеты, Валерия Донати сказала, что больше не работает психологом и что с момента выхода истории она не раз получала угрозы расправы.
В связи с заявлениями Сони и Марты Федерико Скотта потребовал пересмотра дела, чтобы снять с себя все обвинения после 11 лет тюремного заключения и лишения прав на опеку троих его детей. Апелляционный суд Анконы отклонил его просьбу, сочтя ее неприемлемой, а затем так же поступил и кассационный суд. Тем не менее он получил подарок судьбы – нашел своего сына Ника. Они не виделись с тех пор, как мальчику было полгода. Сейчас они очень близки.
Через 4 года после того, как мы с Дарио встретились около его дома, он снова связался со мной, чтобы поговорить. Я не приставал к нему с расспросами после того сообщения, в котором он настоятельно просил меня не приближаться и не звонить ему.
Дарио рассказал, что его приемная мать, госпожа Тонини, узнала про нашу встречу и внушила ему страх перед Богом. Она была уверена, что секта сатанистов-педофилов все еще его ищет. На Дарио серьезно повлияла ее убежденность в этой версии событий, настолько, что ему дважды приходилось ложиться в психиатрическую больницу.
В один прекрасный день Дарио решил, что с него хватит. Он хотел снова увидеть свою родную семью и ради этого в 30 лет наконец покинул приемных родителей. Вскоре после этого он обнимал своего брата Игоря и сестру Барбару. Дарио сказал, что всегда знал, что они невиновны, как и их родители, Романо и Адриана. К сожалению, к тому моменту родители уже скончались, но другие люди, которые знали и любили его в детстве, все еще ждали его с распростертыми объятиями. Сильвио, муж Оддины, и его дочери Джулия и Клаудия были только рады возвращению Дарио в свой дом – тот самый, где он в возрасте 3 лет провел 3 месяца, прежде чем его забрали в Ченаколо-Франческано.
Когда Дарио только приехал, он был слабым, худым и истощенным, но за несколько месяцев он набрал вес, отказался от лекарств и решил начать новую жизнь.
Госпожа Тонини не могла ему этого простить. В сообщении в WhatsApp она написала Дарио: «Тебе нужно выбрать: либо мы, либо они».
Ответ Дарио был ясным и четким: «Я хочу жить своей жизнью».
Благодарности
Яхочу выразить благодарность Алессии Рафанелли, журналистке и моей спутнице в путешествии по непростому пути этого дела. Вместе мы создали аудиосериал Veleno, выпущенный в восьми эпизодах на repubblica.it. Ее вклад, упорство и тяжелая работа помогли сделать это расследование возможным и повлияли на множество жизней.
Спасибо команде, создавшей первые 7 эпизодов подкаста: Гипо Гуррадо (музыка и звуковое оформление), Марко Боарино (художественное руководство) и Деборе Кампанелла (сбор информации и редактирование).
Благодарю Луку Микели, музыканта, звукорежиссера и продюсера радиопередач, который рассказал мне об этой истории, помог собрать воедино восьмой эпизод и добавить звуковое оформление. Его жена, писательница Сабрина Тинелли, предложила название Veleno.
За поддержку и публикацию этого проекта огромное спасибо Visual Desk of La Repubblica.
Расследование, проделанное для Veleno, было бы невозможным без двух людей, которых уже нет с нами: Оддины Пальтриньери и дона Этторе Роватти. Нас направляли документы и свидетельства, которые были собраны их невероятными стараниями. Хочу выразить им обоим свою благодарность. Бесценным текстом была книга Роватти «Don Giorgio Govoni. Martire della carità, vittima della giustizia umana».
Благодарю семью Оддины Пальтриньери: ее мужа, Сильвио Панцетту, и их дочерей, Джулию и Клаудию. Они во многом помогли мне в расследовании, на протяжении многих лет с теплом принимали меня у себя в гостях и открыли мне доступ к своим архивам. Кроме того, огромное спасибо Антонелле Диеголи – учительнице из Финале-Эмилии, прихожанке дона Этторе, которая поддерживала нас ничуть не меньше.