Мередит потянулась к борту. Шрам совершил гребок, и лодка на ярд отплыла от девицы.
— Тьма сожри! Это уже полное хамство!
— Если она будет ругаться, ничего не выйдет, — отметил Фитцджеральд. — Распухшая Дама хватает тех, кто плавает в удовольствие.
— Твоя правда, брат… Сударыня, наслаждайтесь!
— Что?!
— Купайтесь с удовольствием. Поплещитесь, скажите: «Какая водичка!»
Она задохнулась от негодования и гневно поплыла прочь от лодки. Прошла минута. Обри не совсем равнодушно наблюдал за девицей. Фитцджеральд и Шрам обсудили судьбу клавесина:
— Думаешь, он причалил или разбился о рифы?
— Скучно мыслишь. Его взяли на абордаж, разграбили и потопили.
— А вода и вправду хороша!.. — донесся голосок Мередит.
Девушка вошла во вкус и плавала туда-сюда, грациозными движениями рассекая озеро.
— То, что нужно, после жаркого дня! Кайр Обри, а вы не… Оох!
Внезапно она ушла под воду. Бултыхнула руками, показалась на миг — и исчезла вновь. Шрам схватился за веревку:
— Клюет!
Фитцджеральд придержал:
— Погоди, пусть заглотит покрепче.
Мередит перестала биться и исчезла в глубине. Несколько пузырей воздуха всплыли на поверхность.
— Тяни!
Иксы дружно потащили веревку.
— Раз-два!.. Взяли… Раз-два!..
Либо утопленница крепко держала Мередит, либо девушка оказалась не такой худой, как виделась на первый взгляд. Тянуть было трудно. В какой-то миг Обри даже запаниковал и собрался прыгнуть в озеро. Но вот из воды показалась ножка, за нею вторая, а там уж рукой подать до остальных частей тела. Мередит затащили в лодку, Обри кинулся делать искусственное дыхание, а Шрам приказным тоном отчеканил:
— Распухшая Дама, мы тебя поймали! Ответь на наш вопрос, не то тебе несдобровать!
Фитцджеральд спохватился:
— Тьма, так она не услышит. Надо же свечу зажечь!
— Сам и зажги, ты младше по званию.
— Огниво у тебя.
Достали огниво и свечку. Последняя оказалась мокрой — девушка забрызгала, падая за борт. Шрам стал вытирать, но лишь измазал рубаху воском.
— Распухшая Дама, — сказал Фитцджеральд, — давай в этот раз как-нибудь без свечи. Ты же слышала, как Мередит наслаждалась, вот и нас услышишь. Один дух проказничает в замке. Хотим знать, не ты ли это?
— Не смей хитрить! — грозно добавил Шрам. — У нас есть леди Иона, а у нее — Перчатка Могущества.
— Кха-кха-кха… Это не она… — прокашляла Мередит.
— Откуда знаете?
— Она сказала… под водой. Кхе-кхе… Сказала: та, другая… Кха…
Несмотря на явные признаки жизни пострадавшей, Обри норовил продолжить искусственное дыхание. Шрам строго отодвинул его.
— Барышня, скажите толком: какая другая?
— Распухшая Дама сказала, кха-кха, дайте мне покой! То этот морозил воду Эфесом, то смолу жгли на льду, то шаваны тонули с конями, теперь вы рыбалку затеяли… Она сказала, кха-кха, устала я, отвяжитесь. Я подумала: тогда сама отвяжись и не пугай нас! А она прочла мысли и говорит: это не я пугаю, а Мерзлячка.
— Мерзлячка?
— Девушка упала в прорубь и замерзла. Но ее вытащили перед смертью и унесли в замок, скончалась уже там. Ее кости не в озере, а где-то еще.
— Мерзлячка… — повторил Шрам.
— Ни костей, ни настоящего имени, — вздохнул Фитцджеральд. — А времени в обрез, послезавтра праздник.
— Но вы отлично поработали, Мередит! — сказал кайр Обри. — Больше того, совершили подвиг.
— Правда?
— Абсолютная. Посмотрите мне в глаза!
Шрам покачал головой:
— Придется идти к Одару. Остальное испробовано.
— Одар пошлет нас во тьму, — ответил лейтенант. — Нас даже лорд Десмонд послал бы, а в Одаре было спеси, как в трех лордах Десмондах.
— Эхх-ма… Значит, добудем аргумент.
— Братья, нас могут разжаловать за это, — сказал Фитцджеральд, и низкий каменный свод эхом отразил слова.
— Бери больше, могут и лишить плащей. Обри, нельзя как-нибудь иначе?
Первый мистик отрицательно качнул фонарем:
— Сам знаешь, что нет. Или место смерти, или косточки. Одар Спесивый погиб под Лабелином, туда нам до завтра не успеть.
Фитцджеральд поднял лом. Таким движением зеленый грей поднимает меч перед дракой с наставником.
— Не хочется, братья… Ох, не хочется…
— Кайры славятся упорством, почти как красотки, — мстительно напомнила Мередит.
— Тьма меня сожри! Ладно, начали.
Три лома со звоном вонзились под крышку саркофага…
День рожденья начался великолепно. Блестящий кортеж доставил императрицу из городского дворца в замок, где и намечались празднования. Минерва хотела воспользоваться Перчаткой и перелететь по воздуху, но первая фрейлина заранее изъяла Перчатку. Владычица и так ежедневно порхает туда-сюда, а образ воробья не к лицу августейшей персоне. Тогда Мира захотела провести ночь прямо в замке, но и это было запрещено.
— Уж сегодня вы переночуете в городе, а утром оденетесь к празднику под моим присмотром.
Леди Тальмир выделила ударением «сегодня» и «моим», давая понять: в торжественный день она точно не допустит, чтобы владычицу одевала какая-нибудь Иона.
В светлом утреннем платье, усыпанном жемчугом, владычица села в открытую карету и степенно пересекла город. Перед нею ехала почетная дюжина лазурных гвардейцев; позади — почетная дюжина алых. Кони — под праздничными попонами; гвардейцы — при полном параде, на подбор высоченные, хоть заглядывай в окна вторых этажей. К слову, низкорослую Минерву фрейлина обула в туфли на здоровенном каблуке: «Пора вашему величеству расти над собою».
Горожане почти не кричали приветствий, просто глазели на роскошный кортеж, поразевав рты. Они привыкли видеть владычицу вечно занятой, на бегу и в удобном платье. Нынешний пафос ошарашил всех, что было Мире весьма приятно.
Вдоль замкового моста выстроилась почетным караулом рота иксов. Владычица проехала мимо шеренги безмолвных воинов, чьи черные плащи колыхались на ветру. Ворота замка встретили ее яркой росписью: рассветное солнце встает из-за моря. Известный символ новой жизни служил метафорой: новорожденная Минерва входит в замок Ориджинов, будто в жизнь. Лейла Тальмир буркнула нечто язвительное.
Во дворе Мира ахнула, увидев интерьер. Башни были украшены цветами и лентами, каждая напоминала букет. Стены спрятались под флагами и полотнищами гобеленов. Журчал фонтан — настоящий фонтан! Мира даже не догадывалась о его появлении: прежде его маскировали мешковиной.
— Как восхитительно! — владычица прижала руки к груди.
Фрейлина скрыла за веером недовольную мину.
Ориджины тепло поприветствовали владычицу и пригласили к столу с закусками, размещенному у фонтана. Леди София дала бой традиции пировать с утра до ночи и разбила день на несколько актов. Утро: легкие вина и закуски, вручение подарков, невинные игры. Дневная песня: обед, крепкие вина и танцы. Вечерняя песня: сладкий стол и особые игры, а после заката — представление в лабиринте.
Согласно плану, Мира проследовала к закускам и с первых шагов сделала открытие: ходить по брусчатке на высоком каблуке — нетривиальная боевая задача. Зато я чуточку выше Ионы, — утешила себя владычица.
Игристое вино разлилось по бокалам, и Эрвин сделал попытку сказать первый тост, но был осажен матерью. Лорды на празднествах обычно говорят в порядке старшинства, из-за чего прим-вассалы грызутся за место в очереди, а секунд-вассалы упиваются в хлам прежде, чем до них дойдет слово. Леди София положила этому край: сложила в шлем пятьдесят бумажек, на каждой значились слово и номер. В начале дня все тянут бумажки, а затем говорят тосты в порядке номеров, причем в своей речи необходимо упомянуть указанное слово. Гости вытащили номерки, леди Софии досталась единица и слово «эксплорада».
— Хуже эксплорады может быть только Темный Идо, — отметил герцог.
Но герцогиня-мать, не моргнув глазом, выдала такое лестное четверостишье, что именинница покраснела.
— Мошенница, — заявил Эрвин.
Мира выпила до дна, заслужив острый взгляд Лейлы Тальмир. Затем все проследовали в большой зал, где именинницу ждали подарки. Их было множество, и самых разнообразных! Мира просто не могла изучить все и решила посвятить этому завтрашний день. А нынче запомнились лишь самые яркие.
Леди Иона подарила очень красивую и совсем непонятную картину.
— Это сюжет какой-то книги? Я должна угадать название?.. Спасибо, миледи, обожаю загадки!
Иона почему-то поджала губы, а Эрвин захихикал.
Дориан Эмбер подарил книгу с черепом на обложке и жуткими историями внутри. Мира раскрыла наугад и не смогла оторваться, пока не прочла страницу до конца.
Подарком леди Софии был сам день рожденья, и, по всем признакам, она постаралась на славу.
Первая фрейлина преподнесла платок, который вышила сама. Это было очень трогательно: никто другой не изготовил подарок своими руками.
Старейшины гильдии воздухоплавания сделали потрясающий дар: нарядную летающую карету! Она была идеально приспособлена для полетов с помощью Перчатки: в полу имелись стеклянные окна, чтобы видеть, куда целятся лучи, а в центре кабины — устройство с гирями, чтобы балансировать нагрузку при разном весе седоков.
— Чудесно! Испытаю прямо сейчас!.. Ах нет, я же не взяла Перчатку.
Мира с упреком глянула на Лейлу, и та шепнула в ответ:
— После игристого вам только летать.
Но больше всех запомнился капитан Шаттэрхенд — поскольку явился с пустыми руками. Прошел строевым шагом через зал, встал навытяжку перед владычицей и отчеканил:
— Ваше величество, приношу поздравления и извинения. Мой подарок не был доставлен вовремя. К вечеру будет всенепременно. Прошу простить.
Мира ответила, что ему не стоит волноваться, она вовсе не желала подарков ото всех. Если бы каждый гвардеец вручил что-нибудь, она бы задохнулась под грудой вещей.
Капитан скуксился от слов «каждый гвардеец», буркнул:
— Виноват, честь имею, — и удалился.
А Эрвин подмигнул ей с хитрым видом: