— И… что же за подарок?
— Владычица, мы изловили призрака!
Вот тут Минерва заметила Даллию.
— Святые боги! Кто это?
— Она — призрак! Даллия, докажи.
Та с неохотою померцала и исчезла, появилась в виде герцогини Альмера.
— Призрак леди Аланис?! Святые боги, я надеялась, что она жива…
Мерзлячка вернула собственное лицо, поджала губы и процедила уголком рта:
— Даллия Рейвен к услугам вашего величества.
Если б здесь была Мередит, она, пожалуй, поняла бы кое-что в странных эмоциях призрака. Но кайры не уловили подтекста.
— Ваше величество, это то самое привидение, которое являлось леди Ионе и Шаттэрхенду, и Софии, и вам тоже. Она меняла внешность, чтобы всех пугать. Но теперь она будет служить вам верою и…
В этот миг на пороге показался герцог Ориджин. Его одежда пребывала в полной исправности, он был изящен и саркастичен, как всегда. Однако что-то неуловимое роднило его облик с обликом Минервы.
— Кайры, извольте видеть, ее величество сильно утомилась. Как всякая усталая девушка, она хочет немного побегать по замку босиком. Не мешайте ей.
— Мы и не думали.
Герцог узрел свечу и череп на столе:
— Тьма сожри, скажите, что это не то, о чем я подумал!
— Если вы подумали про череп Одара Спесивого, то это действительно не он. С вашего разрешения, о герцоге Одаре мы доложим наедине. Сейчас позвольте вручить подарок императрице.
Тогда Эрвин София Джессика заметил Даллию. Его лицо вытянулось, брови полезли на лоб.
— Кайры, вы… вы что, видите ее?!
— Да, милорд, — сказал Шрам.
— Она делается видимой, если хочет, — пояснил Обри.
— Уж мне ли не знать… — пробормотал герцог.
— Будьте осторожны, она — хитрая лиса.
— Уж мне ли не знать!
Владычица утратила терпение:
— Милорд, сейчас же все объясните! Ненавижу быть той единственной дурой, которая ничего не понимает!
Герцог взял ее за голые плечи.
— Миледи, я не знаю, как сказать это пристойными словами… Наши отношения всегда были сложны, надеюсь, вам уже не привыкать… Кайры подарили вам мою альтессу.
Минерва лишилась дара речи. Хлопала ртом и пялилась огромными глазами то на Эрвина, то на призрака. Даллия смотрела в потолок, скрестив руки на груди.
Эрвин сказал:
— Владычица, позвольте, я все объясню наедине. Это долгая история, и в ней не разобраться без чаши-другой орджа.
Его слова успокоили Минерву:
— Что ж, герцог, я готова дать вам шанс.
Вдвоем, в обнимку они направились к выходу. Эрвин сказал напоследок:
— Кайры, премного благодарю за то, что нашли ее. Я волновался. Тревога, больше не исчезай надолго. Завтра жду за утренним кофе, обсудим твои проделки.
Владычица и герцог ушли, а иксы остались в обществе духа.
Фитцджеральд сказал:
— Ну, дела…
— И не говори, — согласилось привидение.
Фантазия четвертая: Досадные мелочи
Два летних дня в Алеридане
1776 г. от Сошествия Праматерей
По дороге в Алеридан я сломала ноготь. Открывала окно в купе, резко дернула фрамугу — и будьте любезны.
Леди не может жаловаться по серьезным поводам. Нищета, тяжелая болезнь, изломанная жизнь должны храниться в тайне столь же свято, как количество былых романов. Но досадная мелочь, вроде ногтя, дает леди законное право претендовать на сочувствие. Я решила: пожалуюсь мужу. И начала:
— Вот тьма! Ты только посмотри…
Но обожаемый супруг не дал мне развернуться:
— Сломала? Отлично! Надеюсь, теперь ты не сможешь писать.
Здесь требуется комментарий. Недавно я обнаружила в себе талант к литературе и решила начать зарабатывать деньги благородным писательским трудом. Я строю сюжет гениального романа, а для разминки пишу короткие рассказики, вроде этого. Любимый же резко восстает против моей затеи:
— Писательство — не труд, а порча бумаги. И это я, мужчина, должен обеспечивать семью! Твое женское дело — любить и вдохновлять меня.
— Вдохновлять на что, позволь узнать? В последние полгода ты шагаешь к славе пропойцы, и в моей поддержке не очень-то нуждаешься.
— Прочисти уши, несчастная! Я же говорил: устроюсь преподавателем в морскую академию.
— Ты не водил корабли двадцать лет.
— Флотоводец — это черта характера, как дерзость или отвага! Невозможно забыть свой характер! А талант к писательству потерять легко, особенно если его нет.
Я отыскала ножнички и срезала обломок ногтя. Палец болел и выглядел отвратно.
— Мы едем в Алеридан, — отметила я, — там сроду не было морской академии. Зато есть несколько больших типографий. Через неделю я получу аванс, а ты будешь клянчить у меня агатку на пиво.
В расфуфыренной столице наглых герцогов Альмера меня встречал Эдгар. «Родной брат, конечно, поймет глубину моего несчастья!» — подумала я и заранее надела печатки. Я скажу: «Поздравляю тебя, новый хозяин Сердца Света!» Эдгар ответит: «Да это пустяки, не будем обо мне. Как твои дела, сестрица?» Я скажу: «Представляешь, такое случилось… Больно даже говорить…» — и сдерну перчатку с руки. Он ахнет от ужаса и прольет бальзам сочувствия на раны моей души. Таков был план…
На перроне под бронзовыми вокзальными часами нас, действительно, ожидал Эдгар.
— Добро пожаловать домой, сестра.
Мысли о ногте сразу вылетели из головы, замещенные жутким подозрением:
— Братец, ты свихнулся? Наш отец и дед били герцогов Альмера, а прадед получал трепку от герцогов Альмера. С каких пор здесь наш дом?
— Гм… Ну, это было раньше, теперь ситуация другая. Ты увидишь, как все изменилось.
На плече у Эдгара сидела чертова крыса. Они переглянулись, чертовка кивнула с этаким апломбом: мол, я-то тебя понимаю, не то что дурочка сестра. Любимый пришел мне на помощь: дружески огрел Эдгара по плечу, крыса едва удержалась.
— Приветствую. Как тут у вас, в захолустье? Есть где вкусно пожрать?
Сели в экипаж, тронулись. Эдгар повел себя мило и назвал нас молодцами. Молодцы, что мы зимой вот это все провернули. Очень удачно получилось. И молодцы, что не остались. Нечего быть там, где нас не ценят. В круге родичей лучше живется. Крыса кивком выразила согласие.
Любимый ответил, что Эдгар — тоже молодец.
— Я-то тебя птенцом помню, а ты вон как возмужал, ух! Полком командуешь, крысу завел!
— Ее зовут Хартли, — познакомил брат. Муж почесал ее.
Словом, все со всеми расшаркались, и я было собралась вернуться к главному вопросу, как тут экипаж остановился у гостиницы.
— Ты живешь в гостинице? — удивилась я.
— Ну, гм… За обедом расскажу.
Вошли в гостиничный кабак, и половина присутствующих мужчин пожелала Эдгару здравия. А раньше-то он был чужд питейного мастерства.
— Растешь над собой! — похвалил его мой супруг.
Сели за стол, любимый заказал лучшего ханти, налил собственной рукой. Взял кубок и вдруг изменился — был насмешлив, а стал серьезен и очень торжественен.
— Мои дорогие, мне больно и радостно поднимать этот тост. Двадцать лет назад ваш род потерял фамильную жемчужину — Сердце Света. Половина вины лежала на мне. Не знаю, как вы пережили утрату. Я бы себе локти отгрыз на вашем месте. И вот теперь Сердце Света — золотой город, неприступный оазис в пустыне — возвращается законным владельцам! Наконец я могу смотреть вам в лица, не корчась от стыда. Я готов расцеловать крысу от счастья. За Сердце Света и его хозяев!
С таким чувством сказал любимый, что у меня выступили слезы. Мы вдвоем ударили кубками, хлебнули от души… Но Эдгар как-то странно опустил нос.
— Гм… Понимаете, тут так сложилось… Ситуация очень непростая. Скажи, Хартли?
Крыса свесила длинный мерзкий хвост. Эдгар описал ситуацию.
Город Сердце Света с окрестными землями — исконный домен семьи Лайтхарт. Генри Фарвей получил наш домен и наш титул двадцать лет назад, после неудачного заговора, устроенного моими отцом и мужем. В прошлом году Фарвей отхватил еще более лакомый кусок: целое герцогство Альмера. Отнюдь не все альмерские лорды охотно покорились. Чтобы удерживать власть, Фарвею с войском пришлось переехать сюда, в Алеридан, а еще призвать помощь извне. Он сделал две крупные ставки. Одна сгорела: внучка Фарвея Лаура сперва овдовела, потом была убита. Зато другая ставка сыграла сполна. Фарвей поклялся вернуть нам Сердце Света, если дочка Эдгара, Нексия, выйдет за Ориджина и принесет старому хитрецу Генри поддержку северян. Нексия рискнула собой в опасном путешествии, чтобы помочь Ориджину. Кроме того, Эдгар привел свой полк на сторону Первой Зимы. Северяне оценили это и обещали Фарвею поддержку. Теперь он обязан передать нам город.
— И в чем подвох, тьма сожри?
— В моей дочке, — бесцветно молвил Эдгар. — Она прислала мне письмо этакого бабского толка. Дескать, она очень любит Ориджина, а он ее — не очень. Он, мол, любезничает с императрицей, а еще у него с Минервой и с Ионой какая-то тайна. Они втроем столь милы друг с другом, что Нексия не знает, как ей быть. И ладно бы дочь терзалась молча, но увы, она пошла дальше и повздорила с императрицей.
— Ты шутишь!
— Ах, если бы… Нексия прояснила отношения с Минервой. Она так пишет: «Прояснили отношения». День спустя Минерва удостоила Нексию высокой чести: назначила своим послом в центральных землях. Дочка не успела оглянуться, как вылетела из Первой Зимы. Завтра вечером она будет здесь.
— Холодная тьма. И поэтому Фарвей…
— Отложил выполнение сделки. Если Ориджин не женится на Нексии, то сможет сойтись с Минервой. А поскольку Нексия успела погрызться с Минервой, то никто из северян не поддержит ни нас, ни Фарвея.
Я сказала:
— Выходит, старый скряга зол на нашу семью. Поэтому мы не приглашены к нему во дворец.
Муж сказал:
— Лысый старикан теперь вас боится. Он не вернул Сердце Света, и вы можете попытаться взять силой. Если Нексия э… как бы назвать… вылюбит хотя бы батальончик кайров, да плюс ваш полк — выйдет недурная сила. А Сердце Света стоит пустым, войска Фарвея в Альмере…