— Нет, нет, что вы! Я просто учиню оргию с владычицей, дочкой Флеминга и… Лейлой Тальмир для пикантности. А Иона не будет участвовать, чтобы не умереть от стыда, как вы и сказали. Она лишь посмотрит, кусая от зависти локти.
— Тьма сожри, милорд, я забочусь о вас!
— Лишая выбора и осыпая упреками?.. Но так и быть, даю слово лорда: к вашему возвращению я буду все так же холост.
— Зачем в таком случае отсылать меня? Я думал пригласить Деметру в Лид.
Голос герцога стал суше:
— Затем, что вы солгали сюзерену и до сих пор не наказаны. Да, я не держу зла, но и спустить не могу. Остальные вассалы утратят уважение.
Джемис опустил голову:
— Понимаю, милорд.
— Вы отправитесь в составе отряда, которым будет командовать Хайдер Лид. Он ниже вас родом и титулом, однако вы подчинитесь. Вассалы сочтут, что я вас унизил, и останутся довольны.
— Да, милорд.
Эрвин выдержал паузу, прежде чем вновь стать из герцога другом.
— Однако помните, что все это — для виду. На самом деле я отправляю вас отдохнуть и повидать невесту. Никаких приказов, никакой службы, просто расслабьтесь и насладитесь жизнью. Единственная дружеская просьба: постарайтесь никого не убить. Мне действительно ценны отношения с Югом, а южане обижаются, если их убивают.
— Я рад, что вы не гневаетесь, — сказал Джемис.
Эрвин пожал ему руку:
— Легкого плаванья!
Затем герцог вызвал Хайдера Лида, коему сказал следующие слова:
— Капитан, я отправляю экспедицию на юг в составе двух рот иксов, кайра Джемиса и леди Нэн-Клер с ее свитой. Командование поручаю вам. Вы блестяще послужили в осеннюю кампанию. В Степи совершили подвиг, захватив Орудие. В Нортвуде отменно выследили и раскололи вражеского агента. В Лиде чуть не отправили меня на Звезду. Словом, вы — надежный человек, которому можно доверять.
— Служу Агате, милорд. Какие будут приказы?
— Не дайте никому натворить глупостей. Кайр Джемис в Лаэме познакомится с невестой. Если ему в ней что-то не понравится — а кайру Джемису всегда что-нибудь не нравится — пускай держит язык за зубами и не портит нашей дружбы с Югом. Если шиммерийцы проявят высокомерие — а я не помню случая, чтобы не проявили, — не дайте Джемису затеять драку. Ваш визит в Лаэм должен пройти мило, гладко и совсем без трупов.
— Так и будет, милорд.
— Затем вы поплывете в Дарквотер, где Мирей Нэн-Клер попытается занять трон. Ваша задача — обеспечить ее и свою безопасность. Если ей будут угрожать, вы можете обнажить мечи. Но если она захочет с вашей помощью вырезать половину города — предложите ей пожевать хрену. Вы — не каратели и не агрессоры, а лишь защитники королевы.
— Так точно, милорд.
Герцог пожал руку Лиду:
— Капитан, я полагаюсь на вас. Мирей, Джемис и Стрелец — непредсказуемые особы. Лишь вы будете опорой порядка в буре хаоса!
Первым же вечером на борту корабля Лид и Лиллидей передали друг другу слова герцога. Каждый из них считал себя самым уважаемым членом отряда. Джемис заявил:
— Хайдер, нужно прояснить кое-что. Отряд подчинен тебе, это верно. Однако я в данный момент вовсе не на службе. Я еду развлекаться с невестой, а Лидские Волки — просто моя охрана.
Лид усмехнулся:
— Экая фантазия.
— Если и фантазия, то не моя. Герцог сказал, что отправляет меня отдыхать, а вас — обеспечивать безопасность.
— Он лишь сказал то, что ты хотел услышать. На самом деле, каждый пес на Севере знает: ты наказан за обман сюзерена. Очнись, приятель: ты в ссылке на дальний край земли, под командованием дворянина более низкого звания. А еще, герцог не уверен в твоем хладнокровии и велел мне присмотреть, чтобы ты не натворил бед.
Джемис оскалил зубы:
— Это тебе Ориджин сказал то, что ты хотел услышать. Вспомни: кто едва не угробил герцога в Лиде? Думаешь, после этого он считает тебя хладнокровным? Нет, он просто польстил твоему самолюбию. На самом деле мы оба знаем: главный — я.
В дороге оба славных кайра прониклись своим положением. Хайдер Лид возгордился тем, что именно он отвечает за всю экспедицию — стало быть, и за мир между Севером и Югом, и за воцарение законной королевы Дарквотера. Ни граф Лиллидей, ни даже сама королева не оказались достаточно надежными для столь важной миссии. Только ему, Хайдеру Лиду, вверена судьба исторического предприятия.
А Джемис впервые за несколько лет ощутил себя совсем свободным от службы. Он целыми днями вальяжно сидел в кресле на юте, подставив голую грудь солнцу и свежему ветру. Временами посылал кого-то из матросов за кружкою эля, лениво почесывал Стрельца и болтал с Мирей Нэн-Клер, когда она тоже выходила на ют.
— Миледи, я открыл для себя новое чувство: приятно, когда тебя охраняют кайры. Спокойно, как за каменной стеной.
В минуты тишины Джемис предавался мечтам. Хорошо будет задержаться в Лаэме на месяцок, как следует раззнакомиться с невестой, поплескаться в теплом море, перепробовать сотню-другую сортов вина… На обратном пути взять Деметру с собой, и уже не какой-то морячок, а прекрасная шиммерийская инфанта будет носить ему эль! То-то вытянется рожа у Хайдера Лида…
О своей невесте Джемис имел представление смутное, но светлое. Во-первых, покойный граф Лиллидей никогда не советовал сыну плохого. А во-вторых, Иона Ориджин знала Деметру из пансиона. Джемис расспросил Иону и получил такое описание:
— Вы слыхали слова: «люби себя, тогда тебя полюбят и другие»? По-моему, сомнительная стратегия, но Деметра сильно увлеклась ею. Треть девушек курса стали фанатками южанки. Нам с Аланис пришлось объединиться, чтобы поставить ее на место.
Джемис сделал лестный вывод: Деметре хватает красоты и дерзости для соперничества с двумя агатовками сразу. Вот он и прибыл в Лаэм, полный самых приятных ожиданий.
— Боюсь показаться грубым, но почему меня не встречает невеста?
Принц Гектор с улыбкой ответил:
— Храбрый кайр, куда вам спешить? Вы проведете с Деметрой долгие годы жизни, так наслаждайтесь ее отсутствием, пока можете.
Лид и Джемис сочли это за шутку. Усмехнулся только Лид.
Разместившись по комнатам и переодевшись, иксы явились в трапезный зал. Южное великолепие ошеломило их. Трапезная не уступала в размерах центральному нефу собора Агаты. Средь белого мрамора стен лучились яркими цветами витражи, фонтаны распространяли дивную прохладу. В бассейнике плескались золотые рыбы, в серебряных клетках пели птички. Столы ломились от изысканных яств, а прислуживали кайрам молодые девушки, одетые так, что на Севере считались бы обнаженными. Иксы от всего этого захмелели даже раньше, чем подняли первый тост. А уж когда отменное вино полилось из кубков в глотки — веселье пошло полным ходом. Южные вельможи шутили, нахваливали себя, свою кухню, своих женщин. Северяне рассказывали военные истории — тем жутче, чем больше было выпито. Хайдер Лид хладнокровно следил за происходящим и пощипывал служанок за попки. Мирей Нэн-Клер, окруженная табачной дымкой, описывала заморские чудеса; принц Гектор смотрел ей в рот.
Подачи блюд чередовались с плясками. Сначала выступили танцовщицы, своею грацией согрев души гостей; потом и знатная публика пустилась в пляс. В сравнении с шиммерийцами, иксы танцевали неуклюже, но почему-то именно с ними хотели сплясать жены и альтессы южан. Хайдер Лид зорко следил, чтобы ни одна северная лапа не опускалась ниже талии южной леди: служанки — одно дело, а знатные дамы — совсем другое. В качестве примера он пригласил леди Катрин Катрин и провел в танце так целомудренно, что позавидовал бы и монах. Тем временем принц Гектор позвал на танец леди Мирей Нэн-Клер. Неизвестно, о чем они говорили, но Мирей улыбалась, а принц слегка порозовел.
Лишь один Джемис остался сидеть. Стоило принцу освободиться, Лиллидей сказал ему:
— Ваше высочество, я был бы рад станцевать с невестой, но не вижу ее. Здорова ли моя Деметра?
— В высшей степени! Если, конечно, вы говорите о телесном здоровье.
— Тогда почему она не здесь?
— Лишь потому, что она у себя дома. Не может же Деметра находиться в двух местах одновременно. Это противоречит законам физики.
— Неужели ей не любопытно увидеть жениха?
— О, совсем напротив! Она так сгорает от любопытства, что при звуках вашего имени мечет посуду в стену.
— Как это понимать?
— Святые боги, зачем понимать женщин? Они созданы для иных целей…
Стоит заметить: Джемис остался невозмутим. Он знавал высокородных дам и не боялся их капризов. Кайр просто расслабился и стал наблюдать за праздником.
Выступали артисты. Смешной карлик привел двух обезьян. Мартышки вскочили на стол и принялись жонглировать всем подряд: финиками, конфетами, виноградом. Ягоды и сладости так и порхали над их головами, ни одна не падала на стол. Время от времени обезьянки бросали лакомство не в воздух, а себе в рот, да так ловко, что никто этого не замечал. Одна мартышка умудрилась скушать все, чем жонглировала, и еще минутку махала пустыми руками, прежде чем гости уличили ее:
— Ах ты, обманщица!
Вышла девица со змеей, запела странно и томно. Змея встала на хвост, принялась раскачиваться. Развернув клобук, кобра тянулась к девушке, а та отклонялась. Змея отшатывалась назад — тогда девушка приближалась к ней. Когда песня окончилась, кобра замерла неподвижно, и девушка поцеловала ее.
Зазвучала грозная музыка, седовласый факир в чалме стал дышать огнем. Полыхал во все стороны — барышни визжали, мужчины аплодировали. Южане говорили кайрам:
— Куда там вашему Шейланду! Этот парень круче любого перстоносца!
В конце факир действительно сделал то, что не удавалось никому из ханидов: поджег на себе чалму. Вспыхнуло, как факел. Изрыгая проклятия, факир сорвал чалму — и вместе с нею слетели волосы. Седые космы оказались париком, голова под ним была лысой, как дыня. Увидев это дело, обе мартышки стали шлепать себя по лбу и сгибаться от смеха.
Стрелец невзначай облизывался, прикидывая — чисто из любопытства — легко ли поймать макаку. Джемис хохотал вместе с другими гостями, ничем не выдавая беспокойства. Но Хайдер Лид озаботился душевным состоянием сослуживца: